Сандинистский фронт национального освобождения, созданный в 1961 году Карлосом Фонсекой Амадором и Томасом Борхе, в той или иной мере явился объединением различных общественных течений. Впрочем, двое его основателей не скрывали расхождений во взглядах. Амадор — кастровец, в то время как Борхе объявляет себя сторонником Мао Цзэдуна. Несколько лет спустя в недрах СФНО формируются три течения. Первое — «Затяжная народная война» (3HВ, маоистского толка) — ставит на первое место борьбу в деревне. Марксистско-ленинское, или «пролетарское», направление, представленное Амадором и Джеймсом Уилоком, опиралось на зарождающийся пролетариат. Третье течение — «повстанческое» — объединило в своих рядах марксистов-диссидентов и демократов, стремившихся придать организованность городскому восстанию. Именно к этому направлению принадлежал Пастора, начинал с таких взглядов и Ортега, позднее примкнувший к «пролетариям». Лзниель Ортега пришел в революцию по политическим убеждениям, а Пастора — чтобы отомстить за отца, оппозиционного демократа, убитого гвардейцами Сомосы. После вооруженных выступлений 1967 года, вызванных фальсифицированными президентскими выборами. Пастора был арестован. Его подвергали пыткам, заставляя пить собственную кровь. Выйдя на свободу, он готовится отомстить своим истязателям. К нему присоединяются два повстанца — Дэниель и Умберто Ортега. Позднее Лэниель Ортега попадает в лапы сомосовской полиции. Эден Пастора продолжает работу по организации партизанской войны. На встрече с Фиделем Кастро он вновь подтверждает свою приверженность парламентской демократии и завязывает связи с демократами центрально-американских стран — костариканцем Фугересом и панамцем Торрихосом. Ортега был освобожден в 1974 году в обмен на взятого в заложники одного видного сомосовского деятеля. Первым же самолетом он спешно отправляется в Гавану. Пастора продолжает руководить своими сторонниками.
В октябре 1977 года в нескольких никарагуанских городах проходят организованные восстания. Не выдержав ударов гвардии и бомбежек сомосовской авиации. Пастора и Ортега отступают в джунгли. В январе 1978 года вся страна охвачена пламенем войны. В августе того же года Пастора берет штурмом Палату депутатов и добивается освобождения всех политических заключенных, в их число попадает Томас Борхе. Ланиель Ортега курсирует между Гаваной и северным фронтом Никарагуа. Во время атаки на Масаю погибает один из братьев Даниеля, Камильо Ортега. Хорошо организованное, опирающееся на помощь кубинских советников восстание добивается успеха. Укрывавшиеся прежде на Кубе члены СФНО возвращаются в Никарагуа. К югу от Манагуа Пастора и его бойцы упорно сражаются с элитными гвардейскими частями.
После победы сандинистов в июле 1979 года Пастора оказывается на посту заместителя министра внутренних дел, в то время как Ортега, что и неудивительно, избран президентом Республики. Ортега открыто равняется на Кубу. В Манагуа стекаются военные советники и кубинские интернационалисты. Пастора, вновь подтверждающий свою преданность парламентской демократии, оказывается в одиночестве. Разочарованный Эден Пастора в июне 1981 года уходит в отставку и организует вооруженное сопротивление на юге страны.
Победившие антисомосовцы тотчас объединились в Руководящий совет (хунту) Правительства национального возрождения, в состав которого вошли представители различных политических сил — социалисты, коммунисты, демократы и умеренные. Здесь разрабатывается программа реконструкции из пятнадцати пунктов, предусматривающая установление демократического режима, основанного на всеобщем избирательном праве и свободе объединений в политические партии. Но пока в руках хунты, где явно преобладают сандинисты, сосредоточилась исполнительная власть.
Хунта признает приоритетность отношений с Кубой, не исключая при этом участия западных стран в национальном возрождении Никарагуа, где убытки, причиненные гражданской войной, оцениваются в 800 миллионов долларов. Тем не менее очень скоро демократов отстраняют от дел. В марте 1980 года уходит в отставку вдова Педро Хоакима Чаморро Виолетта Чаморро — одна из крупнейших фигур антисомосовского движения, вскоре за ней последовал другой лидер, Адольфо Робело. Оба они осуждали господство СФНО в Государственном совете.
В условиях политического кризиса руководимая СФНО хунта приводит в действие тайную полицию. Сандинисты создают собственные вооруженные силы, превращая 6000 повстанцев 1979 года в организованную армию, которая десять лет спустя будет насчитывать 75 000 человек. Обязательная военная служба вводится с 1980 года: мужчины с семнадцати до тридцати пяти лет подлежат мобилизации и попадают под юрисдикцию военных трибуналов, созданных в декабре 1980 года. Любой студент, не прошедший курса военной подготовки, не мог надеяться на получение диплома. Такая армия была воплощением мечты, зародившейся во время эйфории побед, которые одерживались одна за другой по всей Центральной Америке, начиная с Сальвадора. С января 1981 года власти этой страны сообщают о набегах сандинистских боевиков на свою территорию.
Новая власть создает чрезвычайные суды. Декрет № 185 от 5 декабря 1979 года учреждал специальные отделения суда для рассмотрения дел бывших бойцов Национальной гвардии и сторонников Сомосы среди гражданских лиц. Сандинисты собирались судить «сомосовских преступников» подобно тому, как кастровцы судили «батистовских преступников». Заключенные осуждались в соответствии с Уголовным кодексом, действующим на момент совершения правонарушения, в то время как полномочия чрезвычайных судов выходили за пределы обычной юридической системы, и апелляция могла быть подана лишь в апелляционный суд тех же чрезвычайных трибуналов. От таких методов было невозможно защититься — так создавалась особая судебная практика за рамками обычного юридического аппарата. Судебные процессы были полны беззаконий. Так, часто преступления рассматривались без какого бы то ни было конкретного доказательства их совершения. Судьи не принимали во внимание презумпцию невиновности, и обвинения основывались скорее на понятии коллективной ответственности, нежели на доказательстве индивидуальной виновности. Приговоры порой выносились без малейшего фактического подтверждения преступных действий.
Репрессии подобного масштаба нуждались в соответствующем органе, способном их осуществлять. 15 000 сотрудников Министерства внутренних дел тотчас распределили страну на участки. Функции политической полиции были возложены на специальную службу Direction General de Securidad del Estado (DGSE) — Генеральное управление государственной безопасности. Созданное с помощью кубинских сотрудников GII, DGSE напрямую подчинялось Министерству внутренних дел. В его обязанности входили аресты и допросы политических заключенных, а также проведение пыток, технику которых преподавали кубинские и восточногерманские эксперты. Подразделения регулярной армии часто арестовывали и держали под стражей в военных лагерях в течение нескольких дней подозрительных гражданских лиц из отдаленных сельских районов, после чего отправляли их в DGSE. Допросы велись в централе Чипоте, в военном комплексе «Герман-Помарес» — военной зоне, расположенной у подножия вулкана Лома-де-Тискапа, прямо за отелем «Интерконтиненталь» в Манагуа. Два члена Социал-христианской партии Хосе Родригес и Хуана Бландон подтверждают факты шантажа родственников заключенных, а также использование метода прерывания сна. В арсенале органов госбезопасности имелось множество способов унизить заключенного. Узников запирали в крошечные темные камеры кубической формы, называемые чикитас (малютки). Человек не мог принять сидячего положения, поскольку площадь пола не превышала одного квадратного метра. В камерах была кромешная темнота, полное отсутствие свежего воздуха и какой бы то ни было санитарной техники. Порой узников держали в таких условиях больше недели. Допросы устраивались в любое время дня и ночи. Иногда под дулом пистолета или с инсценировкой скорой казни и угрозами убийства. Некоторых заключенных после ареста лишали пищи и воды. После нескольких дней заточения многие из них были доведены до такого физического изнеможения, что в конце концов подписывали ложные показания, сознаваясь в инкриминированных им преступлениях.
