Никос Захариадис, генеральный секретарь КПГ, в мае 1945 года вернулся из Германии, освободившись из концлагеря Дахау. В первых же своих выступлениях он четко определил политику КПГ: «Либо мы возвращаемся к похожему на монархо-фашистский, но более суровому режиму, либо борьба ЭАМ за национальное освобождение увенчается учреждением в Греции народной демократии». Обескровленной Греции практически не удалось получить гражданский мир. В октябре VII съезд КПГ одобрил цели, намеченные Захариадисом. Первый этап на пути к их осуществлению предполагал уход британских войск с территории Греции. В январе 1946 года СССР высказал интерес к Греции, обратившись в Совет Безопасности ООН по поводу той угрозы, которую представляло присутствие англичан в этой стране. 12 февраля, когда ни у кого уже не оставалось сомнений в поражении КПГ на всеобщих выборах (сама она призывала бойкотировать выборы), КПГ решила организовать восстание с помощью югославских коммунистов.
В декабре члены ЦК КПГ встретились с югославскими и болгарскими офицерами. Греческие коммунисты были уверены, что Албания, Югославия и Болгария могут обеспечить им тыл. В течение трех лет греческие бойцы находили там убежище, а раненые — уход. Там же создавались склады для хранения греческого военного снаряжения. Все эти приготовления начались через несколько месяцев после создания Коминформа[66] — восстание греческих коммунистов прекрасно вписывалось в новую политику Кремля. 30 марта 1946 года КПГ взяла на себя ответственность за развязывание третьей гражданской войны. Первые атаки Демократической армии (АД), созданной 28 октября 1946 года и возглавляемой генералом Маркосом Вафиадисом, проводились по одной и той же схеме: нападали на посты жандармерий, жандармов и чиновников убивали. Одновременно в течение всего 1946 года КПГ продолжала действовать открыто.
В первые месяцы 1947 года генерал Маркос активизировал деятельность своей армии: разрушенных деревень насчитывались десятки, сотни крестьян были убиты. Принудительный набор увеличивал число солдат АД. Если жители деревни не соглашались идти в солдаты, они подвергались репрессиям. Одна македонская деревня дорого заплатила за свою нерешительность: сорок восемь домов было сожжено, двенадцать мужчин, шесть женщин и два младенца — убиты. Начиная с марта 1947 года люди Маркоса начали систематически убивать глав муниципалитетов и священников. В марте насчитывалось уже четыреста тысяч беженцев. Политика террора вызвала контртеррор: с коммунистами и левыми активистами начали расправляться группы крайних правых.
В июне 1947 года, посетив Белград, Прагу и Москву, Захариадис объявил о создании в скором времени «свободного» правительства. Греческие коммунисты, казалось, верили, что могут пойти по тому же пути, что Тито четыре года назад. Это «правительство» было «официально» создано в декабре. Югославы поставляли добровольцев из собственной армии. Специальная комиссия ООН, занимавшаяся Балканами, в своих многочисленных отчетах сообщала, что эта помощь Демократической армии была очень значительна (около десяти тысяч человек). Разрыв Сталина с Тито весной 1948 года прямо отразился на греческих коммунистах. Помощь продолжала поступать вплоть до осени, но затем Тито ее отменил, и граница закрылась. Летом, когда правительственные силы развернули широкое наступление, Энвер Ходжа, глава албанских коммунистов, был вынужден закрыть и свою границу. Греческие коммунисты попадали во все большую изоляцию, и распри внутри КПГ становились все сильнее. Тем не менее бои продолжались вплоть до августа 1949 года. Многие бойцы отступили в Болгарию, затем осели по всей Восточной Европе, особенно в Румынии и СССР. В Ташкент стекались тысячи беженцев, среди которых было 7500 коммунистов. В КПГ в изгнании был проведен целый ряд «чисток», и в сентябре 1955 года конфликт между сторонниками Захариадиса и его противниками перерос в яростное столкновение, произошедшее в столице Узбекистана. Советская Армия была вынуждена вмешаться и восстановить порядок Сотни человек были ранены (97).
Прием греческих беженцев в СССР тем более парадоксален, что Сталин к тому моменту сильно разрушил старую греческую общину, которая уже много веков жила в России, в частности на Кавказе и Черноморском побережье, и насчитывала к 1917 году от 500 000 до 700 000 человек. В 1939 году их оставалось 410 000, а в 1960 году — лишь 177 000. Начиная с декабря 1937 года 285 000 греков, живших в больших городах, были высланы в Архангельскую область, Республику Коми и на северо-восток Сибири. Другие смогли вернуться в Грецию. Именно в эти годы в СССР были убиты А. Хайтас, бывший секретарь КПГ, и педагог Й. Йординис. В 1944 году 10 000 крымских греков — те, кто уцелел из процветавшей прежде общины, — были высланы по обвинению в пронемецких настроениях в Киргизию и Узбекистан. 30 июня 1949 года за одну ночь в Казахстан были высланы тридцать тысяч грузинских греков. В апреле 1950 года та же участь постигла и греков Батуми.
Греческие дети и советский Минотавр
Во время гражданской войны 1946–1948 годов греческие коммунисты произвели на всех находившихся под их контролем территориях перепись детей обоих полов от трех до четырнадцати лет. В марте 1948 годэ эти дети были собраны на пограничных участках, и несколько тысяч детей были отправлены в Албанию, Югославию и Болгарию. Деревенские жители пытались спасти своих детей и прятали их в лесах. Красный Крест с большими сложностями выявил 28 296 детей. Летом 1948 года после разрыва Тито с Коминформом часть этих детей (11 600), содержавшаяся в Югославии, была перевезена, несмотря на протесты греческого правительства, в Чехословакию, Венгрию, Румынию и Польшу. 17 ноября 1948 года III Ассамблея ООН приняла резолюцию, осудившую похищение греческих детей. В ноябре же 1949 года Генеральная Ассамблея ООН потребовала их возвращения. Все последующие (как и предыдущие) решения ООН игнорировались. Коммунистические власти соседних стран упорно заявляли, что дети жили у них в лучших условиях, чем могла бы предложить им Греция. Одним словом, они хотели заставить поверить, что эта депортация была гуманной акцией.
Однако дети, обреченные на принудительную ссылку, существовали в ужасных условиях: нищета, недоедание, эпидемии привели к тому, что многие умерли. Они жили в «детских деревнях», где должны были ходить, помимо занятий по общеобразовательным предметам, на занятия по политической подготовке. С тринадцати лет их заставляли работать, например, выкорчевывать кустарники в болотистых районах Хартага в Венгрии. Тайное намерение коммунистических руководителей заключалось в том, чтобы сформировать новое поколение беззаветно преданных борцов. Неудача была очевидна: в 1956 году грек по фамилии Константинидис пал в бою, сражаясь против русских на стороне восставших венгров. Другим удалось бежать из Восточной Германии.
Между 1950 и 1952 годами только 684 ребенка были возвращены Греции. В 1963 году было репатриировано около 4000 детей (некоторые из них родились уже в коммунистических странах). В начале 80-х годов греческая община Польши насчитывала несколько тысяч членов. Некоторые из них вступили в профсоюз «Солидарность» и были арестованы после переворота генерала Ярузельского. После 1989 года несколько тысяч греков покинули Польшу, где устанавливалась демократия, и возвратились в Грецию (98).
В остальных странах Западной Европы из-за присутствия англо-американской армии коммунисты вынуждены были отказаться от своего стремления полностью захватить власть, воспользовавшись сложной послевоенной ситуацией. В конце 1944 года Сталин в своих директивах дал распоряжение коммунистам спрятать оружие и ждать более благоприятного момента для захвата власти. Эти сталинские директивы прекрасно иллюстрирует состоявшаяся 19 ноября 1944 года в Кремле беседа советского вождя с Морисом Торезом, Генеральным секретарем Французской коммунистической партии, который, проведя весь период войны в СССР, собирался вернуться во Францию».
