Русская буржуазия и тесно связанные с ней так называемые либерально-демократические круги (преимущественно кадеты), искавшие в Февральской революции 1917 года источники укрепления своей власти, уже в июле 1917 года, после распада первого коалиционного Временного правительства, разочаровались в ходе революции. Покинувшие правительство кадеты и представители торгово-промышленного класса собираются в Москве, где положили начало объединению всех несоциалистических элементов страны. Москва, таким образом, в противовес революционному Петербургу, делается зародышем и оплотом контрреволюции. Здесь в августе 1917 года собирается первое московское «Совещание общественных деятелей», возглавляемое бывшим председателем Государственной думы М. В. Родзянко, включившее в свой состав бывших членов Думы, виднейших кадетов с Милюковым, Маклаковым и Струве во главе, цвет московского крупного капитала (Рябушинский, Четверяков, Третьяков), цензовых земцев (С. М. Леонтьев, Грузинов и Д. М. Щепкин), профессуру, представителей некоторых свободных профессий и кооперации. Совещание сразу становится в оппозицию правительству Керенского и идейно опирается на вождей старой армии (Алексеев, Брусилов, Корнилов, Каледин, Рузский). Совещание определяет и подготовляет раскол в среде Государственного совещания, созванного Керенским в Москве 12 августа, а также в образованном им осенью предпарламенте. Члены его явно сочувствуют корниловскому выступлению и ставят себе определенную цель – объединение всех элементов, не входящих в руководимые меньшевиками и эсерами Советы рабочих депутатов. Совещание имеет целью воздействовать на правительство и добиться оздоровления армии, то есть ввести в ней старую дисциплину и сделать ее послушным орудием в руках буржуазии. «Совещание общественных деятелей», вторично созванное в середине октября 1917 года, и избранный ими совет к этому времени вполне выявляют свою политическую физиономию и враждебность к социалистическим партиям.
После Октябрьской революции сильно поредевшее за отъездом целого ряда крупнейших своих деятелей на юг и лишенное возможности открыто собираться, Совещание уже не собирается, но его заменяет избранный им еще осенью 1917 года «Совет», на собраниях которого участвуют находящиеся в Москве наиболее видные члены Совещания в числе 30–40 человек. Если «Совет», таким образом, численно уступает бывшим осенью 1917 года Совещаниям, то объединенный общей ненавистью к общему врагу – Советской власти и возглавляющей ее партии коммунистов, – он делается более сплоченным и забывает старые партийные разногласия. Входящие в его состав кадеты, промышленники,[13] бывшие октябристы и деятели старого режима в феврале – марте 1918 года сходятся на трех главных пунктах: 1) борьба с Советской властью и «анархией», 2) восстановление порядка и частной собственности, 3) признание единственно приемлемой в России формой правления конституционной монархии. Об объединении в то время с социалистическими партиями еще не может быть и речи: не только эсеры и меньшевики, но и наиболее «государственно» настроенные н. с.[14] и плехановцы, правда, одинаково враждебные к Советской власти, не представляют еще материала для соглашения и взаимной работы.
Для спайки несоциалистических элементов страны государственно мыслящие люди, как они себя называют, образуют в феврале – марте 1918 года объединение всех существующих и разделяющих их идеологию организаций под названием «Правый центр»; в состав его входят: «Совет общественных деятелей», «Торгово-промышленный комитет», «Союз земельных собственников», кадеты и правая группа. Руководителями и вождями «Правого центра» являются царский министр Кривошеин и профессор Новгородцев. Одновременно с этим социалистические партии и левые кадеты, не вошедшие в СОД,[15] также делают попытку сговориться между собою для выработки единой программы действий, и в итоге образуется надпартийное объединение, долженствующее включить «демократические круги русской общественности», в состав коего входят кадеты, народные социалисты, правые эсеры, группа «Единство» и правые меньшевики, – назвавшее себя «Союзом возрождения России».
Делу объединения всех антисоветских элементов препятствовало, однако, одно обстоятельство – Брестский мир и возникший в связи с ним пресловутый вопрос об ориентациях: «Союз возрождения», тяготеющий к «демократической» Антанте, остается верным союзникам без всяких оговорок; в среде же ПЦ происходит раскол, первоначально слабый, затем все усиливавшийся. Официальным поводом для него служит опасение внедрения Японии в Сибирь и в связи с этим необходимость высказаться против образования Антантой нового Восточного фронта[16] для борьбы с Германией. На самом же деле сперва смутно, а затем, в особенности после оккупации немцами Украины, уже гораздо откровеннее становятся надежды на сближение с Германией и ее помощь в сокрушении большевизма в Москве. Часть ПЦ определенно высказывается за германскую ориентацию; она находит идейную поддержку в Милюкове, перекрасившемся на юге в германский цвет; кадеты, шедшие и ранее на большие уступки в вопросах внутренней политики, верные «демократической» Антанте, на этот раз из ПЦ выходят. В лице виднейших своих, оставшихся в Москве, представителей они образуют в мае – июне 1918 года новое объединение, стоящее всецело на союзнической ориентации, – «Национальный центр». Большинство входивших в состав ПЦ*[17] представителей промышленников уехало на Украину; таким образом, «Торгово-промышленный комитет» фактически вышел из ПЦ; некоторые же промышленники вместе с кадетами приняли участие в образовании «Национального центра».
Зимой 1918/19 года НЦ входит в связь с существовавшей в Москве военной белогвардейской организацией, ранее связанной с «Правым центром» и имевшей значительные разветвления в частях и учреждениях Красной Армии.
Но за всем этим в Москве остаются незначительные группы бывших политических деятелей (преимущественно меньшевиков), формально не признающие возможным вступить ни в одну из указанных организаций; тем не менее страсть хоть как-нибудь столковаться, объединиться на почве ненависти к общему врагу приводит к образованию зимой 1918/19 года особых собраний, происходящих у Е. Д. Кусковой «за чашкой чая». Собрания эти, довольно многочисленные, охотно посещаемые как виднейшими кооператорами, так и представителями всех существующих в Москве контрреволюционных организаций, имеют в виду путем обмена мнениями найти общую политическую, приемлемую для всех платформу.
Успехи Колчака на Урале и в Заволжье окрыляют московских контрреволюционеров новыми надеждами; одни, потерявшие после Германской революции (ноябрь 1918 года) всякую надежду на помощь империалистической Германии, другие, сбитые с толку противоречивыми известиями о намерениях Антанты, забыв различие своих ориентации, жаждут вооруженного вмешательства Антанты в русские дела и в ожидании прихода Колчака забывают былые распри и заключают союз, долженствующий выяснить[18] «московскую общественность» к приходу Колчака и облегчить ему образование в Москве новой власти. Таким путем в марте – апреле 1919 года создается «Тактический центр», объединяющий СОД, НЦ и СВ; образуется единый антисоветский фронт, включающий в себя все политические группировки, начиная с черносотенных зубров и кончая меньшевиками-оборонцами и правыми эсерами. Для борьбы с общим врагом все идут на взаимные уступки и соглашения: монархисты соглашаются на национальное собрание, а социалисты-соглашатели признают военную диктатуру, восстановление частной собственности на землю; и те и другие ожидают прихода в Москву генеральской диктатуры и уничтожения столь ненавистного им большевизма.
