Миц смотрел, как Шеррис входит в башню. Его нервы были на пределе: слишком много трупов лежало вокруг. Даже андроид не выдержал…

Порыв ветра швырнул в глаза Мицу хлопья снега, устилавшего деревья в долине и каменную площадку. Миц заморгал.

За его спиной раздался топот. Он обернулся, вглядываясь в снежную круговерть.

Опустив голову, прямо на него мчался огромный черный четвероногий зверь. На голове чудовища что-то сверкало. Миц остолбенел. Животное было в тридцати метрах от него. Скаковой сиал из Таила. Один из тех зверей, которых кто-то именовал в честь его поражений и неудач вот уже более полугода.

Он еще раз сморгнул, отказываясь верить глазам. Животное приближалось. Из черных ноздрей, клубясь, вырывался пар. Миц поднял пулемет и открыл огонь.

Зверь бесследно исчез. Секунду спустя умолк и дробный стук копыт, но тут же возобновился за спиной.

Мин обернулся: на него несся второй угольно-черный сиал с какой-то блестящей штуковиной на голове. Миц прицелился; он мог поклясться, что слышит топот, от которого содрогаются каменные плиты под ногами, и видит огромную серебряную пику, прикрепленную к голове животного сверкающей упряжью. Когда до зверя осталось не более десяти метров, Миц открыл огонь. Животное снова исчезло, точно голограмма.

И опять шум стих, чтобы снова возникнуть за спиной. Миц в третий раз повернулся. На него неслись уже два сиала с пиками. Краем глаза уловив движение у двери башни, он посмотрел в сторону Шеррис. Она как-то странно осела и рухнула в снег.

— Сукины дети! — взревел Миц. Он вновь взглянул на двух зверей, которые мчались к нему, взрывая копытами свежий снег. Но стоило ему открыть огонь, как животные вновь исчезли, а с другой стороны уже появились два других. Миц стрелял, пока не опустел магазин, затем ринулся к двери.

Он не сразу осознал, что из первой пары сиалов исчез только один. Справа что-то мелькнуло, совсем рядом. Взяв пулемет за ствол, Миц повернулся, вытаскивая из кармана лазерный пистолет.

Шеррис не успела добраться от лестницы до дверей, когда стрельба возобновилась. Подбежав к выходу, она увидела, что Миц палит в клубящуюся метель. Она открыла рот, чтобы закричать, и тут ее тело раскаленным ножом пронзила боль. Мгновение — и боль угасла, сменившись ужасающим оцепенением, будто кто-то выстрелил в нее из нейростаннера. Рука с револьвером не слушалась ее. Ноги Шеррис подогнулись, она покачнулась, пытаясь опереться о косяк, и свалилась в снег.

Она могла только моргать, двигать зрачками и сглатывать слюну — больше ничего. Шеррис почувствовала, как помимо ее воли опустошается мочевой пузырь. Сердце сжалось в тугой комок, заколотилось часто и неровно. Она не могла вздохнуть полной грудью. Перед глазами была покрытая снегом каменная площадка, низкая круглая стена, а за ней — темные пятна леса на фоне заснеженных гор.

Шеррис ощутила, как дрожат, словно от барабанной дроби, каменные плиты, и уловила краем глаза движение.

Затем послышался крик и страшный треск — словно разорвалось огромное полотнище; мимо простучали тяжелые копыта. Перед ее глазами мелькнули ноги в штанах защитного цвета.

Крик стих.

Шеррис закрыла глаза.

В нескольких метрах прогремел выстрел и раскатился дробный грохот. Открыв глаза, она увидела тушу громадного, рухнувшего на снег зверя. Возле головы животного упала в снег кисть в рукаве щегольской куртки.

Сиал! Один из тех зверей, с трансплантированными мозгами преступников, что скачут в Тайле. Шеррис не могла оторвать взгляда от руки на снегу. Пальцы вдруг судорожно сжались, затем медленно распрямились и застыли.

От черной шкуры сиала валил пар. На снегу перед Шеррис, там, где промчалось животное, алела кровь.

Она лежала, ожидая, когда же пройдет паралич. По снегу заскрипели чьи-то шаги. К ней приближались двое.

В поле ее зрения появились две одинаковые пары ботинок. Одна из них приблизилась к туше сиала. Человек остановился возле неподвижной руки Мица. Шеррис могла разглядеть его ноги чуть выше коленей. Рядом с ботинками опустился в снег приклад громадной охотничьей винтовки. Ног другого человека видно не было, хотя Шеррис слышала хруст его шагов. Носки ботинок рядом с ней сморщились: человек присел на корточки. Перед глазами Шеррис возникли его колени, затем сцепленные в замок руки на фоне добротной форменной куртки цвета засохшей крови с незнакомыми знаками различия, наконец появилось и лицо.

Молодой человек с белесыми бровями на сияющем лице сорвал с головы фуражку, обнажив голый череп, и одарил Шеррис невероятно широкой улыбкой.

— Какими судьбами, леди Шеррис! — воскликнул он. — Как я рад видеть вас здесь!

Он оглянулся на своего близнеца: тот также присел на корточки, не выпуская из рук винтовки, и внимательно рассматривал мертвое животное. Увидев, что Шеррис смотрит на него, молчаливый человек с винтовкой радостно помахал рукой. Потом поднял лежавшую на снегу руку и повторил ею тот же жест.

Рука Мица! На глаза Шеррис навернулись слезы.

— Так значит, вы привели с собой еще и своих преданных маленьких друзей! — сказал молодой человек. — Как это мило. Вот жалость — мистер Годзикама, кажется, принял нашу критику слишком близко к сердцу!

Он рассмеялся. Шеррис почувствовала, как ее приподнимают и ставят на колени. Молодой человек поддерживал ее сзади под мышки.

— О, вы только посмотрите, — произнес он. — Какой стыд! Он пощекотал ее под мышками.

— Но Молгарин будет доволен.

Молгарин, тупо повторила она про себя. Молгарин, ведь именно это я и пыталась вспомнить. Молгарин…

Она посмотрела на исполинский труп сиала, рядом на снегу лежал приколотый к мертвому животному Миц.

На голове зверя торчала длинная пика, притороченная к крупу и шее животного, — полтора метра в длину и около десяти сантиметров в ширину у основания. Железный рог пронзил грудь Мица и почти на метр вылез из его спины, прорвав охотничью куртку. Снег вокруг тела набух кровью. Подобно лицу Роа, лицо Мица тоже хранило отстраненно-удивленное выражение.

Из глаз Шеррис потекли теплые слезы. Молодой человек осторожно уложил ее на спину. Она успела увидеть людей в защитных униформах с винтовками через плечо, выносивших из башни ящики, и заметила в небе над долиной две стремительные овальные тени; самолеты замедлили скорость и стали снижаться — их двигатели ревели все ближе.

Перевернутая на спину, Шеррис едва не задохнулась оттого, что язык начал проскальзывать в горло, но молодой человек перевернул ее на бок, и она снова смогла дышать.

— Не уходите, — услышала она его голос.

Захрустели, удаляясь, шаги.

Он положил Шеррис так, что она могла видеть лицо Мица. Она смотрела и не могла насмотреться на него.

Подошедший молодой человек присел на корточки перед телом, достал длинный вибронож и поднес его к шее Мица. Шеррис закрыла глаза.

Гудение смолкло. Выждав несколько секунд, Шеррис снова открыла глаза и увидела идущего мимо молодого человека с сумкой в руках.

Шум моторов вдруг послышался совсем рядом. Двигатели взревели, и над каменной площадкой взвился снежный вихрь.

Обезглавленный труп Мица лежал на снегу, истекая последней кровью.

Слезы из глаз Шеррис тоже хлынули на снег. Из-за паралича она не могла даже всхлипнуть.

Ее уложили на носилки и понесли к бомбовому отсеку одного из тяжелых налоговых бомбардировщиков вместе с награбленным в башне добром и столь же беспомощным, как и она, Ферилом.

Когда Шеррис несли через площадку, она заметила Длоана. Он сидел на краю леса недалеко от того места, которого они с Мицем и андроидом достигли пятнадцатью минутами раньше.

Длоан наблюдал за происходящим, сидя на открытом пространстве совершенно безоружный. Даже на расстоянии можно было почувствовать его безысходность, ужас и одиночество.

Шеррис смотрела на него, и не было больше у нее слез.

Потом Длоана заметил кто-то еще. Прогремел выстрел. Длоан привстал, пошатываясь; он что-то достал из кармана и медленно — слишком медленно — стал прицеливаться в людей на площадке.