Утешение Я жалкой радостью себя утешу, Купив такую ж шапку, как у Вас; Ее на вешалку, вздохнув, повешу И вспоминать Вас буду каждый раз. Свое увидя мельком отраженье, Я удивлюсь, что я не вижу Вас, И дорисует вмиг воображенье Под шапкой взгляд неверных, милых глаз. И, проходя случайно по передней, Я вдруг пленюсь несбыточной мечтой, Я обольщусь какой-то странной бредней: «Вдруг он приехал, в комнате уж той». Мне видится знакомая фигура, Мне слышится Ваш голос – то не сон, – Но тотчас я опять пройду понуро, Пустой мечтой на миг лишь обольщен. И залу взглядом обведу пустую: Увы, стеклом был лживый тот алмаз! И лишь печально отворот целую Такой же шапки, как была у Вас. Любовь
1 Когда я тебя в первый раз встретил, не помнит бедная память: утром ли то было, днем ли, вечером или поздней ночью. Только помню бледноватые щеки, серые глаза под темными бровями и синий ворот у смуглой шеи, и кажется мне, что я видел это в раннем детстве, хотя и старше тебя я многим. 7 Если б я был древним полководцем, покорил бы я Ефиопию и персов, свергнул бы я фараона, построил бы себе пирамиду выше Хеопса, и стал бы славнее всех живущих в Египте! Если б я был ловким вором, обокрал бы я гробницу Менкаура, продал бы камни александрийским евреям, накупил бы земель и мельниц, и стал бы богаче всех живущих в Египте. Если б я был вторым Антиноем, утопившимся в священном Ниле, – я бы всех сводил с ума красотою, при жизни мне были б воздвигнуты храмы, и стал бы сильнее всех живущих в Египте. Если б я был мудрецом великим, прожил бы я все свои деньги, отказался бы от мест и занятий, сторожил бы чужие огороды – и стал бы свободней всех живущих в Египте. Если б я был твоим рабом последним, сидел бы я в подземелье и видел бы раз в год или два года золотой узор твоих сандалий, когда ты случайно мимо темниц проходишь, и стал бы счастливей всех живущих в Египте. Александр Блок «Пусть светит месяц – ночь темна…» Пусть светит месяц – ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье, – В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Ночь распростерлась надо мной И отвечает мертвым взглядом На тусклый взор души больной, Облитой острым, сладким ядом. И тщетно, страсти затая, В холодной мгле передрассветной Среди толпы блуждаю я С одной лишь думою заветной: Пусть светит месяц – ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье, – В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Январь 1898. С.-Петербург «Я шел во тьме к заботам и веселью…» Тоску и грусть, страданья, самый ад – Всё в красоту она преобразила. Гамлет Я шел во тьме к заботам и веселью, Вверху сверкал незримый мир духов. За думой вслед лилися трель за трелью Напевы звонкие пернатых соловьев. И вдруг звезда полночная упала, И ум опять ужалила змея… Я шел во тьме, и эхо повторяло: «Зачем дитя Офелия моя?» 2 августа 1898 «Мне снилась смерть любимого созданья…» Мне снилось, что ты умерла. Гейне Мне снилась смерть любимого созданья: Высóко, весь в цветах, угрюмый гроб стоял, Толпа теснилась вкруг, и речи состраданья Мне каждый так участливо шептал. А я смотрел кругом без думы, без участья, Встречая свысока желавших мне помочь; Я чувствовал вверху незыблемое счастье, Вокруг себя – безжалостную ночь. Я всех благодарил за слово утешенья И руки жал, и пела мысль в крови: «Блаженный, вечный дух унес твое мученье! Блажен утративший создание любви!» 10 ноября 1898 На вечере в честь Л. Толстого В толпе, родной по вдохновенью, В тумане, наполнявшем зал, Средь блеска славы, средь волненья Я роковой минуты ждал… Но прежним холодом могилы Дышали мне Твои уста, Как прежде, гибли жизни силы, Любовь, надежда и мечта. И мне хотелось блеском славы Зажечь любовь в Тебе на миг, Как этот старец величавый Себя кумиром здесь воздвиг!.. 20 декабря 1898 Песня Офелии Разлучаясь с девой милой, Друг, ты клялся мне любить! Уезжая в край постылый, Клятву данную хранить!.. Там, за Данией счастливой, Берега твои во мгле… Вал сердитый, говорливый Моет слезы на скале… Милый воин не вернется, Весь одетый в серебро… В гробе тяжко всколыхнется Бант и черное перо… 8 февраля 1899 |
