– Это они! – пробормотал Айс, тыча пальцем в толпу, пятящуюся перед наступающим на нее големом. – Мы дрались с ними в том канале! В Пааре!

Кукловод нахмурился, оглядываясь по сторонам, и оценивая обстановку.

– Вот так совпадение, – хмыкнул он. – Похоже, что боги решили сыграть с нами еще одну злую шутку!

"Длинные копья" скрылись в проулке, испустив напоследок леденящий кровь боевой клич.

– Они отвлекают голема, – глаза Элиседа сузились, вглядываясь в черные тени между построек. – Бери Дису, и запрись вместе с ней в палатке. У нас гости!

Айс вздрогнул от неожиданности, когда прямо перед ним из темноты появились три призрачные фигуры. Наемники наступали молча, плечом к плечу, подняв сверкающие острия клинков.

– Беги! – рявкнул Элисед и подтолкнул товарища в спину. – Я не смогу с ними драться и одновременно приглядывать за тобой и за девчонкой!

Схватив побледневшую девушку за руку, Айс втолкнул ее в палатку, захлопнул дверь, и поспешно задвинул засов.

– Ставни! – пискнула Диса.

Снаружи в темноте рявкнул выстрел, пуля влетела в открытое окно и продырявила противоположную стену.

– Бесполезно, – Айс покачал головой, увлекая девушку на пол. – К окну лучше не соваться!

Парировав удар, Элисед отпрыгнул назад, и закружил вокруг нападающих, стараясь поместить их всех на одну линию, и помешать им нападать одновременно.

– Ты покойник! – зарычал один из противников, выходя из тени.

В одной руке у наемника была зажата рапира, а на вторую он намотал свой длинный плащ.

Блеснули золотые позументы, мелькнула желтая шелковая рубашка и зеленый Авалорский бархат.

– Не подобает господину офицеру нападать исподтишка! – Элисед ухмыльнулся, вычерчивая острием своего клинка восьмерки. – Это как-то не по-рыцарски!

Гонкорцы разошлись в разные стороны, окружая кукловода.

– Мне теперь наплевать на честь, – офицер оскалился, обнажив поломанные передние зубы. – Месть, это все, что мне нужно!

Сделав неожиданный выпад, он едва не достал Элиседа, однако кукловод успел отпрыгнуть, отразив удар дагой.

– Где же ваша марионетка, господин? – засмеялся гонкорец, наступая скользящим шагом, и поигрывая рапирой. – Где ваш глиняный истукан?

Пожав плечами, Элисед покосился на двух других противников, заходящих к нему в тыл.

– Какое это имеет значение? – рапиры со звоном и скрежетом столкнулись, и противники тут же отпрянули в разные стороны.

– Ваша правда! – кивнул офицер. – Теперь только сталь против стали!

Ноги гонкорца заскользили по плацу, вздымая облака пыли. Намотанный на руку плащ хлестнул Элиседа по глазам воздушной волной, а острие рапиры, нацеленное ему в лицо, прыгнуло вперед с быстротой атакующей змеи.

Звякнула дага, и кукловод ушел в сторону, нанося встречный удар противнику в живот.

От последовавшего батмана у Элиседа загудела рука. Офицер ударил полой плаща по земле, вздымая облако пыли и атаковал уколом в живот. Парировав выпад быстрым вольтом, кукловод отпрыгнул, краем глаза следя за кружащими на границе света и тени гонкорцами.

– Вы грязно деретесь, – Элисед ухмыльнулся, отступая назад. – Должен признать, что этот стиль вам очень идет!

Вновь зазвенела сталь, и кукловод почувствовал, как его правая рука онемела до самого плеча. С кончика рапиры офицера посыпались зеленые искры, и он радостно расхохотался.

– Вы сильный противник, – щербатая улыбка делала красивое лицо гонкорца отталкивающим и зловещим. – Но против меня у вас нет шансов!

Не теряя времени даром, он обрушил на Элиседа шквал быстрых ударов, избежать которых удалось лишь чудом.

– Вашу голову я насажу на пику и выставлю у ворот Арматы на всеобщее обозрение, – офицер ухмыльнулся, глядя на обвисшую руку противника. – Головы ваших дружков я брошу свиньям, предварительно набив им рты землей и дерьмом!

Элисед тяжело дышал, чувствуя, как правую руку жалит целый рой огненных пчел. На лбу выступили крупные капли пота, а рубашка прилипла к спине, мокрая насквозь.

Глядя на острие рапиры, сыплющее зелеными искрами, он медленно пятился, стараясь не выпускать из поля зрения двух других гонкорцев, одновременно прокручивая в голове схемы возможных атак и защиты.

Батман в четвертую секцию, ложный удар, и атака во вторую секцию! Клинки зазвенели, и жгучие зеленые искры посыпались кукловоду за шиворот.

Вольт, два шага назад, контратака в третью секцию, и снова искры!

Задыхаясь и кривясь от слепящей боли Элисед попятился, выставив перед собой дрожащее острие рапиры.

Офицер, надменно стоящий перед ним, дрался, используя грязные трюки, и кукловод ничего не мог с этим поделать.

– Вздохните последний раз, – гонкорец зловеще улыбнулся. – Поверьте мне, этот вздох будет самым сладким в вашей жизни!

Элисед захрипел, втягивая воздух сквозь крепко сжатые зубы, и резко поднял левую руку. Дага кувыркнулась в воздухе и врезалась тяжелой рукоятью в улыбающиеся губы, рассекая их до крови.

Поднырнув под искрящуюся рапиру, кукловод сделал два быстрых шага вперед и погрузил острие клинка прямо в вытаращенный удивленный глаз. Не дав противнику упасть на землю, Элисед крутанул кистью и выдернул рапиру.

Крови почти не было, и оставшиеся гонкорцы даже не успели сообразить, что же произошло. Подхватив труп невидимыми нитями, кукловод обрушил удар искрящейся рапиры на противника справа, а сам атаковал того, что был слева.

Новый враг оказался настоящим исполином. Он был вооружен двуручным мечом, и с ног до головы закован в старомодные доспехи, пробитые в нескольких местах пулями.

Из-под забрала сверкнули налитые кровью глаза. Великан взмахнул своим мечом и ринулся в атаку, оглашая окрестности страшным ревом. Элисед отшатнулся, и чудовищное лезвие пролетело мимо, вонзаясь глубоко в землю.

Гонкорец развернулся и ударом плеча повалил юношу на землю.

– Умри же, собака! – взревел он, выдергивая меч из земли.

Откатившись в сторону, кукловод с трудом поднялся на колени. Руки у него дрожали, в глазах троилось, а управление трупом офицера отнимало последние силы.

Стальной гигант выставил меч вперед, и захохотал.

– Против меня у тебя нет никаких шансов, с этой зубочисткой!

Рявкнул выстрел, и пуля, выпущенная из аркебузы пролетела мимо Элиседа, оцарапав ему щеку.

– Не стреляй, Паскар! – взревел верзила. – Я хочу видеть его кишки на своем мече!

Кукловод закашлялся, и на его щеке вздулись кровавые пузыри. Он сжал пальцы левой руки и вторым зрением сквозь багровую пелену увидел как, сыплющее зелеными искрами лезвие рапиры разрывает горло второго гонкорца.

Бронированный верзила оглянулся на крик, и Элисед как молния ринулся вперед, выставив рапиру перед собой.

Острие клинка вонзилось точно в пулевое отверстие на груди великана, и кукловод налег на оружие всем весом, чувствуя, как поддается сталь, и как закаленный клинок погружается все глубже и глубже, преодолевая сопротивление плоти.

Гонкорец взревел, и с легкостью отшвырнул юношу прочь, будто медведь охотничью собаку. Он ухватился за витой эфес, торчащий у него из груди, и попытался выдернуть его из панциря.

Сквозь черное забрало хлынула кровь. Великан с грохотом рухнул на колени и завалился на бок, ревя и фыркая как раненный бык.

Борясь с дурнотой, Элисед поднял голову, и увидел, как толпа вооруженных людей появляется из темноты. Солдаты что-то кричали, вынимая из ножен сабли, а над ними возвышалась громадная окровавленная фигура Кирка, размахивающая разодранным в клочья знаменем.

Капитан городской стражи склонился над лежащими на земле телами и подергал за рукоять рапиры, застрявшей в стальном панцире.

– Никогда не видел ничего подобного, – на его озабоченном смуглом лице появилась улыбка. – Какой виртуозный удар!

Лицо чиновника, в напудренном парике, скривилось от отвращения.

– У нас здесь тройное убийство, Ивар, а ты мне о виртуозном ударе говоришь! Нужно взять убийцу под стражу и вызвать следователей. Пусть они сами решают кто здесь прав, а кто виноват.