— Все могло бы быть по-другому, не ослушайся влюбленные богов.

Мы вернулись на пристань, и долго сидели молча, глядя, как течение уносит палые листья. Мне хотелось о многом рассказать, но я знал, что все это уже не имеет смысла, что время слов прошло.

Солнце, как топор палача, неумолимо спускалось к горизонту, отсчитывая наши последние часы вдвоем.

— Пора, моя девочка, — послышалось у меня за спиной. Я оглянулся и увидел отца Илаа. Он был одет в выходную белую рубаху с красивой вышивкой по воротнику. Выглядел он торжественно и празднично.

— Мне пора, — девушка улыбнулась. — Прошу тебя только об одном, почти мою память своим присутствием на празднике. Хочу видеть тебя как можно дольше!

— Пусть будут прокляты их боги и их варварские обычаи! — в сердцах закричал я.

— Ты правильно поступил, брат, — вздохнул Аш.

Скауты были готовы к любому развитию событий. Они были полностью экипированы для боя и для внезапного бегства.

— Что она тебе сказала? — полюбопытствовал Маш.

— Что бы ни сказала, не принимай это близко к сердцу! — Аш влез между мной и старым скаутом. — У мужчины сердце одно, нельзя позволять каждой красотке его разбивать!

Маш пожал плечами и уселся на скамью у окна. Красные сполохи факелов с улицы, освещали его хищный профиль, делая похожим на изваяние древнего бога.

— Она хочет, чтобы я присутствовал на церемонии, — пробормотал я.

— Тьфу, — сплюнул Маш.

— Она хочет, чтобы тебя кошмары мучили до самой смерти? — Аш покачал головой. — Такое зрелище могут вынести только лесовики, да и то, налакавшись своего черного пойла!

— Я ей пообещал! — возразил я, впрочем, без особого энтузиазма.

— Бедный мальчик, — вздохнул Маш. — Возможно, что после этого ты станешь другим человеком. Возможно это воля богов.

— Воля богов! — я ухватился за эту идею. — Может ты и прав!

— Чушь! — Аш продолжал на меня давить. — Мы с Машем один раз присутствовали при Приготовлении Фарша. Хоть и были мертвецки пьяны, у меня до сих пор поджилки трясутся, как вспомню.

Давай-ка, братец, ложись спать, а утром отправимся с караваном в Исмаргу!

— Она будет меня искать! — возразил я, принимая решение. — Если ей и суждено сегодня умереть, пусть все будет так, как она хотела.

— Ты совершаешь ошибку, — устало произнес Маш и отвернулся. — Я с тобой не пойду.

— Ну и правильно! — я попытался себя взбодрить, очень мне не нравилось поведение скаутов. Возможно, это они были правы, а я поступал как эгоистичный мальчишка!

— Ты знаешь, почему мы назвали церемонию Приготовлением Фарша? — не унимался Аш. — Да потому, что они потом из мяса своих дочек делают пирог для Мистар!

Мне стало не по себе. Такого я даже представить не мог, а смотреть на это, да еще добровольно… Но я же дал обещание! Как я мог его нарушить?

— Я пойду, — сказал я. — Ждите меня здесь!

— Как знаешь! — рявкнул Аш. — Мы тебя предупредили!

Я выбежал с постоялого двора как ошпаренный. Еще чуть-чуть и я бы не выдержал, нарушил бы обещание. Двигался я как в полусне, следуя за нарядными веселыми лесовиками.

— Черта с два мы тебя отпустим одного! — скауты догнали меня и, подхватив под руки, оттащили в сторону.

— Выпей это, — Маш протянул мне горсть пилюль. — Ты будешь в сознании, но твои чувства на время полностью отключатся. Плохо станет, когда действие снадобий закончится, но у нас есть еще небольшой запас.

— Давай-давай, — поторопил меня Аш. — Мы тоже выпьем. А потом еще Черной Браги хлебнем. Все будет в порядке!

Я знал, что ничего в порядке не будет, однако летел как мотылек на пламя свечи, и ничего с собой не мог поделать.

Лесовиков оказалось даже больше, чем я ожидал. На праздник пускали только мужчин, а их набралось пять-шесть сотен. В центре площади установили два огромных замшелых камня и грубую деревянную статую Митраа. Бог лесовиков как две капли воды походил на проклятого брата Орвада, покровителя туманов и иллюзий.

— Это, несомненно, Мистар! — прошептал я и незаметно сплюнул на землю.

Статуя сжимала, в поднятой над головой руке, пучок змей. Другой рукой она прижимала к груди человеческий череп. Истукан был очень древним, как и замшелые камни. Очевидно, лесовики поклонялись им не один десяток поколений.

Из толпы веселых лесовиков вышли два волынщика и три скрипача, усевшись перед истуканом, он заиграли, отдаленно знакомую, разудалую мелодию. Ноги сами пошли в пляс, дровосеки начали притопывать и прихлопывать. По кругу пошли ковши с черной маслянистой жидкостью.

Лесовики, смеясь, прикладывались к ковшам и делали несколько глотков, потом передавали посудину дальше. Их рты и зубы окрасились в черный цвет, а белые бороды покрылись бурыми пятнами.

— Прими кровь Митраа, — веселый бородач подал мне ковш с отвратительно пахнущей черной жижей.

— Пей, брат, — подбодрил меня Аш. — Хуже не будет!

Я сделал не большой глоток. Напиток был до приторности сладок. С трудом проглотив мерзкую жидкость, я передал ковш скаутам.

Они с решимостью приговоренных к смерти надолго приложились к посудине.

Постепенно все тело охватила сладкая истома, мир наполнился яркими красками и сладостными звуками. Музыканты источали мед, их музыка проникала в каждую пору, заставляя дрожать от наслаждения.

— Здорово, правда? — Аш склонился надо мной. На его лице сияла широченная улыбка. — Дальше будет еще лучше!

Все закружилось вокруг меня как цветовая метель! Лица, смех, запахи, прикосновения, все смешалось в удивительной симфонии. Это было поразительно!

Мое тело переполняла лучистая энергия, которая искала выход и выплескивалась из кончиков пальцев, приводя меня в неописуемый восторг.

С удивлением я увидел, что скауты зажали меня с обеих сторон, это было так смешно, что я не смог сдержаться и засмеялся. Скауты смеялись мне в ответ.

Лесовики начали соревноваться. Они метали топоры, поднимали огромные деревянные колоды, прыгали в длину и высоту. Все это сопровождалось смехом и шутками.

Вскоре по кругу пошли новые ковши с молочно белой жидкостью. Аш перехватил ковш у меня из-под носа и, подмигнув, сделал вид что пьет. Это меня страшно рассмешило. Маш тоже покатывался от хохота, но пить, тоже не стал.

Настроение лесовиков изменилось. Они посбрасывали свои рубахи наземь, взялись за руки, образуя кольца, и закружились в хороводе. В центре было самое маленькое кольцо, потом все больше и больше. В нашем кольце было уже не меньше ста человек!

Скауты крепко держали меня под руки не давая упасть, так как ноги меня уже почти не держали.

Скрипачи грянули новую мелодию, волынщики подхватили. На этот раз лесовики запели. Это была странная заунывная песня без слов. Больше похожая на вой дикого животного. Толпа отхлынула назад, освобождая центр. Тут же прикатили огромные деревянные круги, которые уложили на землю с небольшими промежутками. Между ними расставили пышущие жаром жаровни.

— Ну, смотри, — Аш поднял мою голову, ухватив за волосы на затылке. — Ты сам хотел это видеть!

Цепочкой вышли обнаженные девушки. Они стыдливо прикрывали груди руками, а на их щеках горел лихорадочный румянец. Я сразу же увидел Илаа и улыбнулся ей. Она осматривала толпу пытаясь найти меня, и не находила. Ее лицо выглядело расстроенным, казалось, что она вот-вот заплачет.

— Илаа! — закричал я и замахал руками. Девушка встретилась со мной взглядом, и она улыбнулась! Ее руки опустились, обнажая маленькие острые груди. Она хотела, чтобы я ее видел!

В этот момент, я уже не понимал, почему и для чего я здесь, что делают здесь скауты и лесовики! Весь мир свернулся передо мной в подобие туннеля, в конце которого была Илаа. Я видел только ее, только ее улыбку, только ее стройное обнаженное тело.

Я рванулся к ней, но друзья меня удержали. Аш крепко вцепился мне в пояс, а Маш держал за руки. Все это было так забавно, что я не удержался от смеха.