— Немного?! — Она усмехнулась.

— Я не фаталист, но уверен, что основные вехи в судьбе очень трудно миновать. Ты была для меня не вехой, нет. Вообще, что я говорю? Зачем я говорю?! — Я снова почувствовал, как слова застревают у меня в горле.

— Ничего не говори, прошу — ничего. Иди… Иди свои путем. Только иди. Тебе нельзя стоять на месте. Это для тебя смерть. Знаешь, мне иногда кажется, что таким людям, как ты, любовь к женщине просто противопоказана. Не знаю, я тоже не знаю, что тебе сказать, Андрюша. Вот мы были с тобой почти шесть лет. Подумать только! Шесть лет. И ты всегда был рядом, всегда. Я знала: ты ходишь к другим девицам, но возвращаешься все равно ко мне. Может быть, ты даже спишь с ними и думаешь обо мне. Хотя это вряд ли. Но ты был всегда за моей спиной. С этой твоей ухмылкой, скептически морща свой красивый нос. А я ушла, совсем ушла к мужику, которого знаю всего лишь три дня. Как это объяснить? Ты ничего не скажешь, но ты ведь подумаешь, так ведь. Что ты подумаешь про меня?! Поманили пальчиком, и все?

— Не заводись. Прошу, не заводись. Это…. — Я силился сказать, но слова не хотели сходить у меня с языка.

— Ой! В дверь звонят, — прошептала в трубку Света. — Удачи тебе! — Она повесила трубку.

— Это просто любовь, — наконец закончил я фразу, но в ответ услышал лишь короткие гудки.

Так часто бывает. Услышишь какое-нибудь страшное известие и сразу до тебя не доходит, ЧТО на самом деле случилось. Умирает какой-нибудь родственник, пусть даже не очень близкий, и ты сразу думаешь о том, как оповестить его друзей, об организации похорон. И только потом до тебя доходит, что этого человека больше НЕТ. Ты уже никогда не увидишь его, не поговоришь с ним, не улыбнешься ему. Его больше НЕТ.

Почти то же самое случилось со мной после разговора со Светой. Я начал думать о том, как перестраивать свою жизнь, ведь довольно весомую в ней часть занимала она. И вдруг я поймал себя на мысли, что для меня Света действительно умерла. Да, она жива, здорова и даже счастлива. Из моего окна виден дом, в котором она живет. Но ее для меня уже не существует, как и я теперь не существую для нее. Наверное, когда человек кардинально меняет свою жизнь, он как бы умирает и рождается снова. Но это уже совсем другой человек. И я понял, что прежней Светы не будет никогда.

После этого разговора я видел Свету только однажды. Вы будете смеяться, но это случилось на той самой остановке, где мы и познакомились. Она ехала к себе домой. Вернее, улаживать дела об обмене квартиры. Вместе со своим новым мужем они решили обменять две своих однушки на двухкомнатную квартиру.

Мы проговорили с ней всю дорогу до нашей остановки. Она вышла и пошла к своему подъезду, а я остался стоять. Именно тогда я окончательно понял, что за шесть лет так ничего и не узнал об этой женщине. Практически ничего. Даже несмотря на то, что она очень часто изливала мне душу. Я навсегда запомнил ее такой, какой видел в последний раз. Высокая, изящная женщина, твердой и уверенной походкой идущая по улице и излучающая счастье.

После разговора со Светой я очень долго сидел за столом и смотрел в экран монитора, пока не увидел, что компьютер выключен. И тогда я понял, что если я так и буду сидеть без дела, на меня навалится такая страшная тоска, что я могу просто слечь. А, учитывая специфику моей работы, для меня это просто гибельное положение дел.

Я тут же вскочил со стула и начал заниматься делами. Я разобрал вещи, переоделся в чистую домашнюю одежду, позавтракал и сделал еще кучу мелких домашних дел. Как ни странно, мне полегчало. Света была права, мне ни в коем случае нельзя сидеть без дела. Для меня это просто гибельно.

Однако работать мне не хотелось. Я долго смотрел на экран монитора, показывающий чистый лист текстового редактора, и не мог собраться с мыслями. Виной тому была не только Света, но и моя поездка на конвент. Слишком много эмоций и мыслей. Надо, чтобы это все улеглось.

За окнами светило яркое, но пока еще слишком холодное весеннее солнце. И я понял, что если останусь сегодня дома, то мне будет еще хуже. Просмотрев почту и новости на нескольких сайтах, я решил отправиться в город. Было воскресенье, и вся московская тусовка, имеющая отношение к фэнтези, фантастике и фолк-року, отмечала сегодня день Святого Патрика, национальный праздник Ирландии.

Русские люди очень любят праздники, особенно чужие, особенно экзотические. Они настолько стремительно приживаются у нас, что иногда кажется: это чисто наш, русский праздник. По большому счету, я не вижу в этом чего-то уж совсем плохого. Я не ярый славянофил, но в то же время и не западник. Я абсолютно равнодушно отношусь, к примеру, ко дню святого Валентина, потому что более глупого праздника и придумать нельзя. Все эти валентинки, сердечки и плюшевые зайчики, по моему мнению, лишь повод для хорошей наживы у торговцев и не больше. Разве для того, чтобы признаться кому-то в любви, нужно обязательно придумывать какой-то повод?

Что же касается дня святого Патрика, то я не являюсь ярым поклонником ирландской культуры, пива «Гиннес», но кельтскую музыку очень люблю. Я просматривал в сети сайты московских клубов и думал, на какой же концерт сходить. Вариантов было достаточно. Но когда я прочитал, что сегодня будет сольный концерт Сергея Калугина, то тут же забыл обо всех других вариантах.

Об этом музыканте можно говорить много и не сказать ничего. Поэт-романтик, христианин, мистик, прекрасный гитарист и вокалист. Это все про него. На его концерты ходит довольно своеобразная публика. Нередко там можно увидеть довольно известных художников и писателей, а можно запросто встретить стареющих хиппи или эльфоподобных друзей Соло. Концерт должен был начаться через пять часов, в Центральном Доме Журналиста, а это значит, что в зале не будут курить и пить, а будут слушать музыку, и в принципе это правильно.

План на день был составлен. Сначала я решил поехать в Дом журналиста и купить билет, пока есть выбор хороших мест. А до концерта можно будет прогуляться по весеннему городу, заглянуть в какое-нибудь кафе или клуб, пройтись по паре книжных магазинов.

В тот раз я собрался очень быстро. Есть у меня такой недостаток: я слишком долго собираюсь, тщательно проверяю, взял ли я собой все, что хотел. И в итоге на сборы уходит не меньше часа, хотя по-хорошему можно было собраться и за двадцать минут.

В Доме журналиста было уныло и тихо. Старая вахтерша дремала за столиком. На стене висела скромная черно-белая афиша: «Сергей Калугин, акустический концерт, начало в 18.00».

Когда я стоял около столика вахтерши и выбирал на плане наиболее удобное для обзора место в концертном зале, я услышал за спиной стук женских каблучков. У меня этот до боли знакомый звук вызывал в душе примерно такие же чувства, как у крестоносца зов боевого рога.

По фойе Дома журналистов шла девушка. Это была не просто девушка, а ОЧЕНЬ красивая девушка. На вид ей было двадцати два года. На ней было легкое черное короткое пальто, на ногах — высокие черные сапоги на каблуках. А на голове черная шляпа с широкими полями. Что-то завораживающее было в ее облике. Что-то, что притягивало мой взгляд и заставляло неотрывно следить за ее легкой грациозной походкой, движениями чуть пухлых чувственных губ и тонких бровей.

Увидев, что я залюбовался ею, она улыбнулась мне в ответ, и в этой улыбке не было ни тени смущения, наоборот — в ней был вызов. Вызов сильной женщины, увидевший мужчину, которой нагло смотрит на нее и раздевает взглядом.

— Хорошие места еще остались? — подойдя к столику вахтерши, спросила она.

Голос у нее был очень низкий, но довольно приятный.

— Полно. Пользуйся моментом! — Затем я показал на схеме место, где сижу я сам, и она, недолго думая, купила билет на место, расположенное рядом.

— Ксюша! — Она протянула мне руку для поцелуя.