Круг замкнулся, она смотрела на меня, но вместо восемнадцатилетнего худого и нескладного мальчика она видела античного бога. Мои руки касались ее плеч, осторожно, словно бы нехотя начинали освобождать ее от одежды. Какое счастье, что женщины стали одеваться гораздо проще, нежели в том же XVIII веке.

Мы поцеловались, наши языки и губы соприкоснулись. Странно, я всегда целуюсь с открытыми глазами, мне так нравится, но, видимо, я большой оригинал. Глаза Лены были закрыты, на лице — блаженство, мои руки скользили, выискивая те места, от прикосновения к которым моя партнерша испытает наивысшее блаженство. У Лены была грудь второго, а может, даже и второго с половиной размера. Почти идеально круглая, с маленькими сосками. От прикосновения к ним моих губ Лена застонала. Я провел языком в ложбинке между грудями, Лена прогнулась от возбуждения. Внешне я казался крайне возбужден, но внутренне был необыкновенно собран и спокоен.

Лена лежала на диване, обхватив руками мои плечи. Я был сверху. Хотя по большому счету для меня это не имело особого значения. Но я знаю некоторых мужчин, которые никогда не позволят оседлать себя в кровати женщине, при этом за пределами постели женщины помыкают ими как хотят.

Лена выгнула спину, с губ слетел почти беззвучный крик восторга. Я убыстрил ритм и на самом пике замер, мысленно сосчитал до трех и начал с новой силой, главное, чтобы хватило дыхалки. Лена уже начала кричать. По моим внутренним часам прошло минут двадцать пять, я начал выдыхаться, а Лена была уже практически без сознания от захвативших ее чувств. К горлу подкатило знакомое сладкое чувство. Еще пара минут, и я кончу. Я не задержал момент оргазма. В случае с Леной это был бы просто перебор. Я чувствовал, как на миг меня охватила волна блаженства, и я в бессилии опустил голову на грудь Лены.

Радость, счастье, восторг. Все ушло до следующего раза. Я встал с кровати и пошел искать сигареты. Лена лежала и даже не хотела открывать глаза.

— Это было волшебно! — шептала она. — Ты такой классный! Стихи! Нет, здорово, что мы тогда пересеклись в буфете.

— Наверное, — как-то рассеяно ответил я и пошел на кухню курить.

Через некоторое время пришла Лена, села рядом, посмотрела на меня влюбленными глазами. Я же думал только о том, что успел оплатить счет и в запасе у меня есть еще пара дней, тем более у меня теперь две партнерши. Тогда я еще подумал, что это начинает походить на какую-то безумную игру.

Мы оба устали и поэтому, выпив чай, пошли спать. Лена попыталась прижаться ко мне, я же инстинктивно отстранился от нее, сам не зная почему. А ночью мне снилось, как спартанцы жгли корабли афинян. Еще был разграбленный город с трупами детей и стариков на улицах, а потом мы делили награбленное, рассовывая кольца и золотые монеты по пыльным дорожным мешкам. Непреклонные, железные дети Спарты.

С Леной мы встречались до конца осени. Первый месяц прошел очень бурно. Мы занимались сексом раза по три в неделю, а то и чаще. Правда, и Свету я тоже не забывал. В общем, хоть какое-то разнообразие. Затем у меня появилась еще одна девушка из университета. Такая же длинноногая пустышка, которая только и твердила, что мне с тобой классно в постели, но едва я почувствовал, что мне с ней становится скучно, я тут же ее бросил. Бросил легко и непринужденно и завел роман с первокурсницей, которую, не испытывая никаких мук совести, затащил в постель после долгих уговоров и горячий признаний в любви. Думаю, не стоит говорить о том, что я ей читал средневековые сонеты.

Но даже несмотря на то, что девочка дрожала от ужаса и лежала как бревно, в этом была какая-то прелесть. В маленькой, совсем девичьей груди и в пятнах крови на простыне. Я бросил ее через две недели, но она это перенесла спокойно, во всяком случае не выставляла свои чувства напоказ. Эмоционально нестабильных женщин я всегда опасался и старался с ними не иметь никаких близких отношений, даже если они были красивы как нимфы.

Яне я отомстил, при этом отчетливо понимая, что мстить в общем-то не за что, а значит, глупо. Я сам сделал свой выбор. Не смог ее понять и простить. Но от того, чтобы не целоваться с очередной подругой, едва Яна покажется где-нибудь поблизости, я удержаться не мог. Один раз она даже заплакала. Наверное, от обиды. Впрочем, не знаю. Я чувствовал торжество. Ведь то, что я испытал, не шло ни в какое сравнение с ее глупыми слезами.

Ближе к середине следующей осени романы с журфаковскими девочками мне надоели. Не скажу, что все молоденькие журналистки были исключительно глупыми красивыми бабочками. Вовсе нет. Среди них было достаточно много умных, ярких личностей и прекрасных любовниц. Просто я чувствовал, что мне пора менять место охоты. Тем более что мир журфака МГУ слишком мал и я за второй год обучения уже снискал себе славу молодого человека, который неизменно бросает своих девушек, едва познакомится с кем-то, кто ему на данный момент больше нравится. Впрочем, это останавливало далеко не всех. И, тем не менее, место охоты нужно было срочно менять.

К Свете я ходил с завидным постоянством. Рассказывать о своих похождениях мне не хотелось, но, как ни странно, ей было очень любопытно и она буквально клещами вытягивала из меня рассказы о моих новых пассиях, не гнушаясь сдабривать их едкими комментариями. Я не чувствовал в ней ревности. То ли она ее слишком хорошо скрывала, то ли ей и вправду было все равно, потому что она знала: другие женщины — приходящие и я все равно вернусь к ней.

Окончательно завязав с романами на родном факультете, я совершенно неожиданно для себя начал знакомиться на улице. Причем оказалось, что это ничуть не сложнее, чем завязать знакомство на факультете. С помощью магии я отчетливо чувствовал тех женщин, которые на подсознательном уровне уже были готовы к контакту, а некоторые даже с нетерпением ждали его.

Их было много, и все они были разными. Продавщицы, студентки, менеджеры мелких компаний, было даже две молоденьких учительницы. Но как только азарт от знакомства в транспорте или на улице перестал будоражить мое сознание, я завязал и с этим. И всегда, неизменно я возвращался к Свете. Мы вместе смеялись над женской глупостью и анализировали мои ошибки, словно полководцы этапы прошедших сражений.

Иногда я даже показывал ей фотографии этих девиц и нередко терпел обвинения в полном отсутствии вкуса. И тут я все-таки добивался своего и вызывал у Светы ревность, но ревность в таком маленьком зародыше, что моя подруга в этом даже не отдавала себе отчет.

Вскоре я понял, что меня начали привлекать девушки с магическими способностями. Подобное тянется к подобному, и от этого нам никуда не деться. Я стал активно посещать всяческие рок-концерты, не очень большие, потому как большое скопление народа вызывало у меня чувство дискомфорта.

Здесь было проще, гораздо проще. Девушки чувствовали магию и сами тянулись ко мне. Но была и более прозаическая причина. Я сильно отличался от других молодых людей, которые посещали подобные мероприятия на рубеже тысячелетий.

Всегда скромно и неброско одетый, чисто выбритый и аккуратно подстриженный, способный поговорить абсолютно на любую тему, я слишком сильно отличался от волосатых неформалов, которые не мыли голову, почти никогда не расставались с бутылкой пива и думали как бы побыстрее затащить подругу в постель. Безусловно, об этом важно и нужно думать. Но, прежде всего, надо завоевать внимание женщины, доставить ей максимальное удовольствие и потом можно было делать с ней все, что заблагорассудится. Ведь они не понимали, что ощущение власти над женщиной более прекрасное чувство, нежели сами любовные утехи.

И я обладал всеми этим девочками, пару раза получил в морду от их волосатых небритых бой-фрэндов. Но я не сердился на них, это была не злость, а всего лишь осознание собственного бессилия и убожества по сравнению со мной. Когда они пропивали последние деньги на Арбате, я читал книги. Мне было что рассказать девушке, хотя, по большому счету, мало кто из них понимал, о чем на самом деле я хочу сказать. Они читали, что было модно в тусовке, слушали то, что было модно, и ругали то, что ругали все в их среде. Среди них попадались уникумы, но нередко они были замужем и приходили на концерт с мужьями. Хорошая женщина никогда не останется одинокой, если, конечно, она сама того не захочет.