Света, кажется, довольная тем, что мне это слово было в новинку, начала долго и сбивчиво рассказывать о философии и мировоззрении вольных художников, и мне вдруг почему-то стало скучно. Я слушал ее вполуха, а сам вспомнил сон про степь и безжалостных скифов.

— Мне опять война снилась. Знаешь, мне теперь постоянно снится война, — сказал я, перебив ее на полуслове.

Света, не обращая абсолютно никакого внимания на мою реплику, продолжала рассказывать о своей работе, заказах и о том, какие жадные и ушлые нынче заказчики. Затем мы переместились на кухню, выпили чаю с бутербродами и покурили.

— Наверное, тебе очень скучно сидеть дома и работать в гордом одиночестве? — Пожалуй, это единственное, что меня в тот момент заинтересовало из рассказов Светы о братстве вольных творческих людей.

— Скучно? — на этот раз удивление Светы было абсолютно искренним.

— Ну да, — ответил я. — Ты сидишь дома одна-одинешенька у своего огромного монитора. Ты замкнута на себя. Изредка твою комнату наполняет музыка, а еще реже приходят люди, впрочем, не задерживаясь надолго. Что в этом хорошего?

— Скажи, Андрюш, ты веришь в свободу?

— В свободу? — переспросил я.

— Да, именно в свободу, что это не миф, что она действительно существует.

— Ты знаешь, это трудный вопрос. Как ни странно, я часто над ним задумывался. По-моему, абсолютной свободы не существует: каким бы ты ни был, тебя постоянно что-то ограничивает, сдерживает. Так?

— Да. Или говоря другими словами, мы сами вольны выбирать свою неволю, длину и толщину цепи, на которой нас держат. Так вот, я свою цепь уже выбрала. Меня вполне устраивает как ее длина, так и толщина. И знаешь, ошейник не особо жмет. Что касается одиночества. Знаешь, есть великолепная американская писательница Урсула Ле Гуин, я тебе дам обязательно почитать, тебе понравится. Так вот у нее есть такое высказывание: «Ты один, но ты не одинок!» Я живу по такому же принципу.

— Уже лучше быть одному, чем просто с кем-то.

— А это уже Хайям. — Света подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Знаешь, я бы хотела иметь такого братика как ты, но и любовник тоже сойдет. Ты как думаешь?

Я лишь рассмеялся.

Мы еще с полчаса просидели на кухне, философствуя и попивая чай. Затем Света намекнула мне, что ей уже давно пора сесть за работу, поскольку пропал вчерашний вечер, да и вообще после такой прекрасной ночи она очень долго будет настраиваться на нужный лад. В принципе мне тоже было пора, за сегодняшний день мне надо закончить статью про «гениального бизнесмена» и отослать в редакцию.

— Слушай, Андрюш, а вечером ты что делаешь? — спросила она меня, когда я уже стоял в дверях.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Скорее всего как обычно: сяду на лоджии, открою пошире окно и буду читать книжки по программе. А что? Хочешь меня в гости зазвать?

— Не совсем. — Она нахмурила лоб. — В общем, я хочу тебя познакомить с другими магами.

— Думаешь, это действительно необходимо? Вообще, зачем это все, мы же не «Братство Кольца» какое-нибудь. Я всегда не понимал клубы рыжебородых или что-нибудь в этом роде. Я только вчера фактически стал магом и прекрасно понимаю, что если человек пишет левой рукой, то это не повод, чтобы дружить со всеми левшами.

— Я поняла тебя. — Она улыбнулась. — Но все-таки давай сходим, посмотришь. Не понравится — уйдем и вернемся ко мне.

Я согласно кивнул, и мы распрощались до вечера.

День пролетел незаметно. Придя домой, я буквально источал хорошее настроение и оптимизм. Статья написалась легко и довольно быстро и была отправлена в редакцию. Заодно я узнал, что в ближайший день выплат могу получить гонорар за предыдущую. Что ж, сотрудничество со СМИ постепенно налаживалось. Оставшееся время незаметно пролетело за чтением.

Света выглядела потрясающе. В черных бриджах и черной же блузке она выглядела просто бесподобно. Мы поцеловались, она взъерошила мне волосы, и мы пошли пешком до метро Домодедовская.

— Как работа? Сумела настроиться на нужный лад?

— Знаешь, с трудом. — Она улыбнулась. — Секс, магия, да еще поговорили по душам. Такое у меня в последнее время бывает редко, чтобы все вместе и так позитивно. Однако и сделала я сегодня не так уж мало. Отработала и вчерашний вечер и сегодняшний.

— Ты что, и по вечерам работаешь?

— Ну да. — Света пожала плечами. — Я работаю с опережением графика, потому что тогда я всегда буду иметь в запасе два-три свободных дня, если мне понадобится их потратить не на работу.

— Ясно. И ты продолжаешь утверждать, что ошейник тебе не жмет?

— Продолжаю.

— А куда мы сейчас?

— Так… В один клуб.

— Ты ходишь по клубам?

В то время я был совсем не знаком с таким явлением культурной жизни столицы, как московские рок-клубы. Клубы у меня ассоциировались с теми заведениями, куда меня пару раз затаскивали мои сокурсники по журфаку. Кислотная музыка, дети богатых родителей, наркота и жуткая скука.

— Клубы бывают разные. Слово «клуб» успела испоганить золотая молодежь. В то время как изначальная этимология слова «клуб» — место встреч по интересам.

— И что за клуб?

— Так, обычный рок-клуб. Играют команды, широко известные в узких кругах, чьих дисков ты не найдешь ни в одном магазине. Собираются там в основном всякие творческие личности, вроде нас с тобой. Пьют, общаются, слушают музыку. Половина из этих людей маги и прекрасно об этом знают.

— А вход там дорогой?

— Уж подешевле всяких гламурных местечек. Да и пиво недорогое.

— Ладно, поехали. — Я пожал плечами.

Клуб представлял собой небольшое полуподвальное помещение. Барная стойка, несколько столиков и сцена. Подобных клубов я видел после этого десятки. Здесь было очень сильно накурено и пахло пивом. Рок-группа, классический квартет, настраивала инструменты. Народ угощался пивом и общался. В основном здесь были люди гораздо старше меня. Моих ровесников было человек пять, не больше.

Все мужики по большей части были длинноволосые и бородатые. Все девушки чем-то неуловимо походили на Светлану. С первых же минут я почувствовал себя белой вороной. Мне было очень неуютно, и, видя это, Света сделала все возможное, чтобы я расслабился. Она подвела меня к нескольким знакомым. Кто-то представлялся обычными именами, кто-то прозвищами, более похожими на те, что используют хиппи и рокеры. Народ вел себя по отношению ко мне дружелюбно, но весьма настороженно.

Один молодой человек, лет двадцати пяти на вид, с длинными черными как смоль волосами, собранными в хвост, пожимая мне руку, пристально посмотрел в глаза. И я прочитал в его взгляде явное удивление, потому что без труда смог выдержать его взгляд.

— Да, Сэт, ты не ошибся! — сказала стоявшая рядом со мной Светлана. — Он такой же, как и ты, и нечего на него пялиться.

— Да и я не пялюсь. — Молодой человек явно смутился. — Просто любопытно… Ты откуда такой взялся? Я тебя раньше нигде не видел, — теперь он обращался ко мне.

— А я не люблю всякие сборища. Я замкнутый человек, мне по сути никто не нужен, — ответил я, отхлебывая из кружки пиво. — Но вот Света привела. Любопытно здесь.

— Да, неплохо. Вообще выбирайся почаще, здесь народ дружелюбный и тебя никто просто так не обидит, — ударение было сделано на словосочетании «просто так».

— Он сам кого хочешь может обидеть, — усмехнулась Света.

— Да, ясное дело, — ответил Сэт. — Я, Светик, уже сколько лет тебя знаю. Ты с кем попало давно уже не водишься. Ладно, пойду Дженни найду, надо бы у нее диск забрать.

— Вот тебе маг, — сказала Света, кивая на спину удаляющегося в глубь зала Сэта. — Запомни одно простое правило: здесь не принято произносить слово «магия». Что хочешь сказать, говори эзоповым языком, тут все не дураки.

— Но почему? Здесь же вроде все свои. — Я был немного удивлен.

— Много причин. Бывают случайные люди, встречаются просто опасные маги. Да и вообще, зачем это? Маг мага всегда поймет. К тому же можешь на нелюдя нарваться.