– Не знаю, к сожалению, – покачала головой та. – Зато знаю, что ты сейчас хочешь сказать. Что мы работали с Контролем, что мы хотя бы в теории должны понимать подобные вещи. Так?

Роберта кивнула.

– Вынуждена тебя разочаровать. – Встречающая опустила взгляд. – Мы тоже чувствуем эти точки, эти области. Мы видели, что вы реагируете на них, а они реагируют на вас. Мы видим, что Файри – уж прости, но я все-таки назову его официальным именем – вошел в резонанс с областью, которая находится в Сибири, нам эта связка видна более чем хорошо. Но при этом мы не знаем, что это такое, и никогда не сталкивались с подобным.

– Но эти области… Они должны при активации куда-то вести… Простите, я не знаю, как сказать. Открыться? Открыть проход? Что-то же должно произойти, если они включатся одновременно?

– Скорее всего. – Встречающая задумчиво посмотрела в окно, за которым занимался серенький робкий рассвет. – Что-то точно произойдет, если вы одномоментно воздействуете на эти точки. Но я рискну предположить, что лучше бы этого не делать. Ни вам. Ни кому-либо еще.

– Согласен, – кивнул Ит. – Собственно, именно поэтому мы и решили… закрыть систему на себя. Чтобы никто случайно не включил ее.

– А ты чувствуешь что-то? – повернулась к нему Софья.

– Да, – кивнул Ит в ответ.

– И что же?

– Мне очень страшно, – Ит смотрел на нее неподвижным пристальным взглядом. – Это… словно прыжок в пропасть, у которой не видно дна. Ри тоже ощущал это, мы говорили, он чувствует ровно то же самое.

– Что вы решили? – спросила Софья. – Не бойся, мне можешь сказать. Хотя бы потому, что…

– Да, вам мы можем сказать, – кивнул Ит. – Ри закроет на себя фирновое плато. Я – Москву. Джесс и мальчишки… мы пока что не решили окончательно, но, думаю, для начала трех точек будет достаточно. Хотя бы так. Дальше посмотрим.

– Если что – обращайтесь, – просто сказала Встречающая. – Я живу тут, на Яузе, от вас пешком десять минут. Такой помощи, как сегодня, не ждите, но по мелочам помочь, думаю, сумею. Вообще, вам несказанно повезло. Мальчик у вас сильный, и обратились вы вовремя. Еще час, и проблем было бы значительно больше.

– Спасибо, – в который раз за эту ночь повторил Ит. – Софья, простите, что так, но…

– Но он очень хороший, да? – усмехнулась та. – Не говори ничего, мы все и так видим. Я хотела немного о другом. Мне кажется, что в Москве вам оставаться опасно. Вам бы уехать куда-нибудь, пусть ненадолго. Мысли в порядок привести, ему – воздухом подышать и подлечиться получше. Сейчас, конечно, тут побудете. Несколько дней. Он немножко в себя придет, и уезжайте.

– Бертик, а дача? – вдруг вспомнил Ит. – Ну, тот твой участок, который дали от института…

– Ит, я последний раз там была год назад – ездила сдавать деньги на рабицу для общего забора. – Берта пожала плечами. – Там запустение полное. Трава по макушку, и малинник на получастка разросся. Я же там сто лет ничего не делала.

– Но дом-то цел? – настойчиво спросил Ит.

– Цел, а что ему сделается. Правда, я не рискну назвать эти три с половиной комнаты домом. – Ольшанская нахмурилась. – И потом…

Она не договорила. Отвернулась, плечи поникли.

«Гришу вспомнила, – понял Ит. – Скорее всего, поэтому она там и не бывала – столько лет они ездили туда вдвоем, через выходные… что-то там осталось от него, наверное. Неуловимое, но… существующее. Чашка, засушенный букетик на стене, записка на пыльном подоконнике, выцветшая фотография, еще что-то… Для нее это был дом-призрак; призрак того времени, которое казалось счастливым и которое ушло без возврата».

– Прости, – попросил Ит. – Я просто подумал, что…

– Ты правильно подумал, – вздохнула она. Выпрямилась, улыбнулась. – Действительно, что добру пропадать. А правда, давайте туда? Магазин в деревне есть, там же можно про молоко договориться. Место хорошее, сухое. И для малины сейчас самое время. Всякие тушенки и сгущенки с собой возьмем, макароны, хлеб, сахар можно на месте купить. Ит, не переживай, все правильно, – решительно закончила она. – Это хороший вариант.

– Молодец, – похвалила ее Софья. – Сильная ты девочка. Хвалю.

– Была девочка да вся давно вышла, – пожала плечами Роберта.

– Справишься с тремя? – Софья засмеялась. – Мне порой и двух много было.

– Справлюсь. Скрипач хорошо готовит, а уборкой занимается Ит. – Роберта не выдержала и рассмеялась. – Гревиса буду за покупками посылать. Он так выглядит, что ему все задаром отдадут, лишь бы он ушел. А сама работать. Замечательно, да?

– Ммм… Софья Марковна, я не думаю, что Кир заинтересован в… в том, о чем вы сейчас сказали, – осторожно начал Ит. – У нас действительно хорошие отношения, но я…

– Я тебе потом подарю разувалку для глаз, – пообещала Встречающая. – Мораль простая, Ит. Не спать неделю вредно. От этого тупеешь. И ты – тому пример.

– Он сам про это говорил, – примирительно улыбнулся Ит. – Да, он очень хороший, и относится к нам с добром, но… У него есть какие-то личные причины для того, чтобы не пробовать выстраивать длительные отношения с кем бы то ни было. Он этого не хочет.

– Вы его потом ремнем попробуйте, – посоветовала Софья Марковна. – Хотя вообще да. Инфернальный мальчик. Есть в нем что-то… деструктурирующее.

– Что именно деструктурирующее? – с интересом спросил до этого момента молчавший Волк.

– Его самого деструктурирующее, – пояснила Встречающая невозмутимо. – Берточка, сделай-ка чайку. А еще лучше кофейку. Сейчас Кира к вам отправлю, а потом мы все-таки поработаем. Мне очень хочется сделать ножки ему так, чтобы он через пару недель вставать начал потихонечку.

– Сможет? – Волк перешел на деловой тон. – Извините, но поражение там было очень и очень серьезное, на мой взгляд.

– Сможет, – кивнула Встречающая. – Конечно, потрудиться придется всем, и ему, и вам. Массаж, гимнастика, лекарства кое-какие – мы с Машей все объясним.

Встречающие отбыли в полдень, задержавшись на лишние три часа сверх расчетного времени. Дотошность их просто поражала – они постарались учесть буквально все, до мелочей. Режим, лекарства, куча назначений, что есть можно, что нежелательно, какая одежда лучше подойдет, в какой позе спать… Под конец этой полуторачасовой лекции Скрипач беззвучно взвыл – то, что советовали Софья и Маша, выполнить было весьма и весьма затруднительно. Хорошо, хотя бы часть. Ладно, большую часть. Основную. Самую важную…

Сломанные зубы ему восстановили каким-то гелем, причем Маша сказала, что вариант этот – временный, потом надо будет вырастить нормальные, а то этот гель лет через тридцать отвалится, и «что, тебе без зубов ходить, что ли?».

Волк уехал через полчаса после Встречающих, несмотря на то, что Берта уговаривала его остаться и хотя бы пару часов поспать.

– У тебя там занято, – объяснил Волк.

– Не поняла, – удивилась Берта.

– В единственной свободной комнате спит Гревис, – объяснил Волк со смешком. – Загоняли парня. Все, Ольшанская, поехал я. Завтра заскочу к вам. Отдыхайте. Хорошо то, что хорошо кончается, как говорится…

Проводив Волка, Ит и Роберта обнаружили, что Кир действительно спит в гостиной, причем на полу. Вдвоем перетащили на диван (весил Кир под сотню), сунули под голову подушку – он тут же, не просыпаясь, подгреб ее под себя, перевернулся на грудь, и заснул еще крепче прежнего.

– Здоровый, лось, – со смешком проговорила Роберта. – А спит смешно…

– Здоровый, да, – согласился Ит. – Мы, правда, и больше встречали. Но редко. Фэб был где-то два десять, а Кир повыше, все два двадцать. И потяжелее, что правда, то правда. Пусть спит, он и в самом деле измучился.

– Ты сам-то как? – спросила Берта.

– Чего мне сделается, – отмахнулся Ит. – А ты?

– С ног валюсь, – призналась она виновато. – Ит, может, подежуришь первым? У меня глаза закрываются.

Ит притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

– Бедная ты моя, бедная, – прошептал он. – Ложись, конечно. Я хоть ночью поспал, а ты вторые сутки мучаешься.