– Интересно, – покивал Скрипач. – А по нему и не скажешь.

– Мне отец рассказывал, как эту базу только построили и первые рауф приехали, тут такие хохмы были, что закачаешься. – Дим засмеялся. – Народ потрепаться не дураки, ну и напридумывали всякого. И что рауф красного цвета боятся. И что для них соленая вода как яд, поэтому и лезут наверх, от моря подальше. И что скоро конец света будет, потому что они тут вообще появились. А уж детей рауф чуть ли не едят. В общем, первый год П’кему тут тяжело пришлось, но он, как видишь, справился. Прежде всего выбил ставки для местных, а как пошли у людей первые деньги, так слухов сильно поубавилось… Ну а потом и вовсе перестали языками чесать, потому что разобрались.

Они сидели на все той же площади, и ждали Кира, который в компании Ирина и Кайде отправился на рынок – по его собственным словам выходило, что мясо он купит гораздо лучшее, чем купили бы они. Ит в ответ на это замечание пожал плечами, и сказал, что ему, собственно, по барабану, потому что мяса он не хочет совершенно, из-за того что слишком жарко, а купить плохой виноград у Кира не получится, потому что сорт винограда тут вообще продают всего один.

– Дим, ты обещал «шикарное место» показать, – напомнил Скрипач. – Слушайте, пойдемте, а? Догонят они нас, никуда не денутся. Если я в течение получаса не влезу в воду, я ссохнусь и умру страшной смертью у вас на глазах. И вам будет очень стыдно.

– А вон они, уже идут, – Ит кивнул в сторону переулка. – Не грозит тебе страшная смерть, Рыжий. Все, двинулись.

Море было божественным, и место тоже оказалось великолепным, Дикий Дим не солгал. Небольшая бухточка, окруженная скалами, с которых кто-то предусмотрительный срезал вершины, и получились удобные плоские площадки, и кусок засыпанного мелкой галькой берега, с очагом из больших камней. Шашлыки тут, видимо, жарили многие. Благодать, и все условия.

Сперва, конечно, искупались – уж очень хотелось смыть с себя пыль, поплавать в теплой прозрачной воде, расслабиться. Все заботы и тревоги остались где-то там, наверху, на плато, а тут был блаженный день, и бродили по камням маленькие крабы, и лениво вздыхало спокойное теплое море…

Наплавались вдосталь, потом собрались всей компанией и полтора часа занимались исключительно мясом, которое и впрямь получилось отменным. Наевшись, разбрелись отдыхать и купаться. Ит расстелил захваченное из номера покрывало, на которое Скрипач тут же уселся, заявив, что «надо было брать два, идиот», а Кир растянулся прямо на скале, без всякой подстилки, со вкусом зевнул, и сообщил, что хочет покемарить полчасика, и чтобы его потом разбудили.

– Да ну вас всех, – обиделся Ит. – Валяйтесь.

– А ты?

– А я поплаваю еще.

– Посиди полчаса, кто в воду лезет после того, как пожрал? – упрекнул Скрипач.

– Я на секунду, – отмахнулся Ит. – Жарко очень.

– Это да…

Обмакнувшись, снова выбрались на камень и принялись за виноград – Ит предложил оставить Киру половину, Скрипач заметил, что «половины этой туше будет мало», и в результате они выбрали себе кисточку поменьше, решив не покушаться на остальное содержимое пакета.

– Слушай, я прикинул, и у меня получается полная ерунда. Потому что в кабину стрелка только в ноги можно поставить ну совсем немного того, что надо взять, – объяснял Ит. – Нам нужно с собой восемнадцать датчиков типа «бета». А мы можем взять всего три. Ума не приложу, куда загнать остальные и как их расставить.

– Давай кировским парням раздадим, – предложил Скрипач.

– А толку? – безнадежно спросил Ит. – Во-первых, ЛИ совсем не факт, что еще раз продавят и он дойдет до острова. Во-вторых, кировские ребята не будут иметь возможности бродить по долям и снимать показания. В-третьих, приборами надо все-таки уметь пользоваться…

– Мои парни придурки, конечно, но на кнопочку, если что, нажать сумеют, – сообщил Кир, не поднимая головы.

– Там не кнопочка, – раздраженно ответил Ит. – Твои ребята будут работать, а там надо сидеть, и… блин, Гревис, это долго объяснять, но нормально снять показания с прибора сможем только вот мы с ним, но никак не твои, у которых другие задачи.

– Ну если так, то я сплю дальше. – Кир смолк.

– Поэтому «беты», родной, должны везти мы, – подытожил Ит. – В общем, я тут подумал…

– Я тоже думал, – встрял Скрипач.

– Может быть, ты дашь мне сказать? Ну так вот. Поделим на три этапа это все. Три вылета, три наши высадки.

– Одурел, – заметил Скрипач.

– Вовсе нет. Нас прикроют.

– Сколько раз подряд тебя прикроют?!

– Рыжий, это же минуты, – принялся объяснять Ит. – Мы сядем на пактовом движке. С воздуха нас прикроют истребители. А если пройдет ЛИ, то прикроют и с суши. За три захода мы снимем девять долей, этого вполне достаточно.

– Ит, это нереально, хватит заниматься самообманом. Может быть, у нас получится сделать этот фокус единожды. Но не трижды.

– Тогда не знаю, – Ит лег на спину, положил руки под голову, и принялся смотреть на небо, пустое и чистое. – Рыжий, я правда не знаю…

– Игра в дятла, – рассеянно проговорил Скрипач.

– Не понял.

– В дятла, говорю, игра. Дятел долбит. До результата.

– Угу. И в лесу тогда, как положено, раздается, – вяло отозвался Ит. – На что ты там смотришь? – поинтересовался он. Скрипач и впрямь смотрел куда-то в сторону, а на лице его появилось выражение светлой затаенной печали… он грустно улыбнулся, покачал головой.

– Любовь-морковь, – едва слышно ответил он.

Ит приподнялся на локте.

– Чего? – недоуменно спросил он.

– А вон, на камушке…

Скалу метрах в пятидесяти от них заняли Ирин и Кайде. Сейчас Ирин сидел на точно таком же покрывале, что и у них (видимо, тоже захватили из гостиницы), а Кайде примостился рядом. Ирин медленно и ласково гладил его одной рукой по спине, и другой – по коротко стриженным светло-рыжим волосам. Кайде сейчас, особенно издали, действительно был больше похож на тоненькую хрупкую девушку; он положил голову на плечо Ирину и сидел расслабленно, неподвижно. В движениях Ирина чувствовалась спокойная и уверенная нежность, в них не было ничего порочного – он просто гладил существо, которое любил больше всех на свете. Иту вдруг стало неловко – он ощутил, что не имеет никакого права видеть эту часть чужой жизни. Поспешно отвернулся, ткнул кулаком в бок Скрипача: хватит, мол, нехорошо. Тот вяло махнул рукой и стал смотреть на море.

– Да, счастливые. – Ит вздохнул, снова лег на спину. – Они вроде бы лет пятьдесят женаты?

– Пятьдесят три, – глухо отозвался Кир. Он лежал на груди, уткнувшись лбом в сгиб локтя. – Вторым браком, как я понял. Кайде ведь из Ти, там какая-то дрязга была, отдавать не хотели… Ирин – без роду без племени, вроде меня, а тут, понимаешь, правящая династия и все такое…

– Ясно, – кивнул Скрипач. – Может, пообнимаемся на публику, для поддержания легенды? Ты как, Гревис?

– Иди в задницу, – пробурчал тот. – Еще не хватало. Оборзел совсем, что ли?

– Ладно тебе, – примирительно хмыкнул Скрипач. – Не для себя стараюсь.

– А для кого? – Кир сел. Посмотрел суровым взглядом на Скрипача. – Вот что, мужики. Давайте без глупостей, ага? Договорились?

– Слушай, ты сам это начал, еще по дороге, – возразил Скрипач.

– Могу и закончить точно так же, как и начал, – зло бросил Кир. – Что-то тебя заносит, Рыжий.

– Ой, да перестань, – Скрипач поморщился, как от кислого. – Очень ты мне нужен, можно подумать. Пошли лучше купаться. Гревис, кончай морду корчить, смотреть на тебя противно. Тебе чего, повторить?

– Что повторить? – неприязненно спросил тот.

– О, боже… – Скрипач сел по-турецки, упер руки в бока и сердито уставился на Кира. – Кир Гревис, ау. Нам эти «отношения», – слово «отношения» он произнес с явной издевкой, – на фиг не нужны. Но раз уж ты придумал легенду, давай ее придерживаться. Не бойся, ничего кроме ерничанья на публику я тебе сейчас не предлагаю. Равно как и ты мне.