– А псих где? – поинтересовался Кир.

– Дрыхнет, – отмахнулся Скрипач. – Любит в дороге спать, да еще дома не выспался, до утра с аппаратурой провозился.

– Много с собой тащите?

– Порядочно, – поморщился Скрипач.

– Самолеты не резиновые, – усмехнулся тот пилот, который сидел поближе. «Ерги, – вспомнил Скрипач. – Его зовут Ерги Дъ’прае. А второго, рыжеволосого, помоложе – Кайде, и что-то этот Кайде сильно смахивает на какого-то очередного преемника незабвенного клана Ти, потому что тощий, светло-рыжий, зеленоглазый, да и разрез глаз такой… характерный. Спросить, что ли?»

– Ты не из седьмой ветви Ти, случаем? – поинтересовался Скрипач.

– Из девятой, – усмехнулся пилот. – А ты не тот модификат из научки, случаем? Соградо? Группа Соградо?

– Тот, – кивнул Скрипач. – Прибавку хочешь?

– Да не откажусь, – хмыкнул пилот.

– Подумаю, – неопределенно ответил Скрипач.

Брать этого самого Кайде ему категорически не хотелось – не из-за денег, конечно, деньги-то все равно не свои, а потому что он из Ти. Вот спасибо… Одна Орбели чего стоила, до смерти хватит «приятных ощущений», так теперь еще одного такого же вешать себе на шею? И как этого аристократа занесло в Официальную, да еще и в пилоты?

– Слушай, а тебе когда эту модификацию сделали? – с интересом спросил вдруг Ерги.

– В ранней юности, – обтекаемо ответил Скрипач.

– Охренеешь, с такой мордой жить. – Гермо, по всей видимости, не отличался особой тактичностью. – Мужиков небось тошнит…

– Детка, если ты не заметил, мы едем в одной машине, – галантно напомнил Скрипач. – А это значит, что у меня, детка, с тестами все в порядке. А это, в свою очередь, значит что?

Гермо молчал. Лицо его постепенно заливала краска, и выглядело это, надо признать, очень забавно – сначала покраснели кончики ушей, потом скулы, потом – стали розоветь щеки и кончик носа. Скрипач пообещал себе, что обязательно попробует пристыдить Ерги еще раз: чтобы в полной мере насладиться зрелищем.

– Что с личной жизнью у меня тоже все замечательно, – улыбнулся Скрипач. – Скажу тебе больше. У нас двое детей, и скоро родится внук. Муж, правда, умер – увы, от старости. Такое, знаешь ли, тоже бывает. Но с тестами порядок, и… сообразил?

Гермо несмело кивнул.

– Я просто… ну, понимаешь, как-то это непривычно, что ли, – признался он. – Меня бы на такое не хватило. Всю рожу себе перекроить, и только ради работы…

– Мы семью кормим, довольно большую. – Скрипач решил, что конфликты ни к чему, и теперь, почувствовав, что ситуация в его руках, понял, что нужно ее дожать. Причем в правильном направлении. – Сын пока что на ноги толком не встал. Жена. У дочери тоже семья, сейчас вот мелкий появится, тоже нужно помочь. Ради своих я не то что морду, я себе хоть руку отрежу, хоть ногу. Но чтобы им хорошо было.

Ерги снова кивнул и улыбнулся.

– Извини, – попросил он. – Сказал, не подумав…

– Больше думай, – процедил Кайде. С верхней полки вдруг вымахнула рука, и щелкнула Кайде по макушке.

– Ирин, прекрати! – взвился тот.

– Не выеживайся, – посоветовал голос сверху. – Много себе позволяешь. Распустился. Веди себя прилично.

«Ого, – подумал Скрипач. – Клан Ти, говорите? Вот тебе и клан Ти. Да он тут с мужем… ничего себе!»

Кир слушал этот разговор молча, сидел нога на ногу, и, прищурившись, смотрел – то на Скрипача, то на Кайде, то на Ерги. Улыбка у него в тот момент была совершенно джокондовская, почти неразличимая, но Скрипач чувствовал – Кир веселится от всей души.

– А сейчас вы с кем? – как бы невзначай поинтересовался боевик, имени которого Скрипач не знал.

– Угадай, – вдруг сказал Кир. Спокойно выдержал недоуменные взгляды, проигнорировал чей-то сдавленный смешок, потом повелительно вытянул руку и щелкнул пальцами.

«Во дает, – подумал Скрипач. – А ведь правильно. Молодец! Их действительно видели несколько раз вместе, и в номере он у них ночевал, и тренировались, и… и сейчас Кир предоставил ему, Скрипачу, великолепную возможность отвертеться от тестов еще на черт-те сколько лет. Себе он, впрочем, эту возможность тоже обеспечивает, да еще какую».

Гулять так гулять. Он подошел к Киру, тот тут же притянул его к себе, взъерошил волосы, усмехнулся.

– Вопросы? – осведомился Скрипач.

– Ну, Гревис, ты ходок, – хмыкнул кто-то.

– У кого-то еще есть что сказать про лицо? – в пространство поинтересовался Скрипач.

– Если спросят, отвечу сам, – хмыкнул Кир. – Не переживай. Они больше не будут.

– А чего не сказал-то? – недоуменно спросил Ирин с верхней полки.

– А должен был? – поднял голову Кир. – Мне кажется, это наше личное дело. Оно к работе отношения не имеет, Ирин. Или я не прав? – в голосе его появились металлические нотки. – Может быть, всему отделению позволить влезть ко мне в койку? Или пустить туда только пилотов? Тебя, Кайде? А?..

– Ну, отделение, предположим, туда не сунется, – осторожно ответил Ирин. – Потому что жить всем, конечно, еще не надоело. Но хоть нас ты мог предупредить?

– Зачем? – Кир рассмеялся. – Рыжий, как считаешь, надо было предупреждать или нет?

– Ну вот еще, – возмутился тот. – С какой, интересно, радости?

– Все все поняли? – осведомился Кир. – Или у кого-то еще остались идиотские вопросы, которые этого кого-то не касаются?

– У меня остались, – вдруг сказал Ирин. Свесился с полки, и острым, цепким взглядом окинул сначала Кира, а затем Скрипача. – Зная тебя, Гревис, и зная, насколько филигранно ты умеешь врать, я немного удивлен.

– Почему? – хмыкнул Кир.

– Потому что сейчас я наблюдаю редкий случай, когда ты не врешь. – Ирин прищурился. Широкое, скуластое лицо, как и у большинства рауф – треугольник, нос маленький, тонкий; шерсть на голове – почти белая, с легким соломенным отливом. – Я действительно удивлен, Кир, и я хотел бы знать почему?

– Что – почему? – не понял Скрипач.

– Что случилось с Киром Гревисом, который ни с того ни с сего вдруг начал говорить правду. – Ирин выжидающе посмотрел на Кира. – Ну?

– А что случилось с Ирином Ти-третьим, которому эта правда вдруг стала так важна? – улыбнулся Кир. – Раньше она тебя мало привлекала, замечу.

– Давай, я поясню. – До Скрипача внезапно дошло. Ну, Орбели… ну, дела… – Ирин, если ты нашей нынешней жене сделаешь доклад про то, что у нас тут… в наличии, ты наживешь себе в нашем с Итом лице таких врагов, что мало не покажется. Предупреждаю сразу и честно. Меня очень трудно из себя вывести, но тебе это почти удалось.

– Во как, – восхищенно протянул Кир. – Лихо…

– Как догадался? – бесцветным голосом спросил Ирин.

– Фамилия у тебя говорящая… придурок, – зло выплюнул Скрипач. – В общем, мы тебе сказали – ты услышал. Не лезь не в свои дела. Ита позвать, чтобы подтвердил? Или так сойдет?

– Сойдет. Извини… Сам понимаешь…

– Понимаю. Да, мы сейчас действительно с ней разводимся, но я бы не хотел, чтобы она знала что-то сверх того, что ей положено знать, – подвел итог Скрипач. – Еще вопросы есть?

– Только по работе, – хмыкнул Кайде. – Насчет прибавки – правда?

– Конечно, – кивнул Скрипач. – Но обещать не буду ничего, предупреждаю. Потому что не знаю, кого именно надо будет брать. Группа Кира – да, обязательно, это прикрытие на земле. Пилоты… а расскажите-ка мне подробности, – попросил он. – Мы там не были. Часть из вас – была.

– Жопа там, – усмехнулся Ирин. – Из хорошего – это разве что койки в гостинице по два с половиной местных метра. А остальное – жо-па, – он с удовольствием произнес это слово (говорили на русском). Рыжий заметил, что рауф явно наслаждается и емкостью понятия, и тем, как слово звучит. – За любой нормальной едой надо таскаться вниз, в поселок, скачем по скалам с антигравами, потому что «лифт» ходит редко. Горячую воду в гостинице дают два раза в сутки, отопления нет, электричества тоже часто нет…

– По ночам дубак такой, что зуб на зуб не попадает, – вставил Кайде. – Мы даже в самолете несколько раз спали. В самолете все-таки теплее.