Прошло три месяца, прежде чем она получила ответ Бена: очень короткое письмо о Лондоне и новой работе в другом отеле. Он писал, что любит их, как будто они были просто друзьями. После этого они с Лорой обменивались письмами раз в несколько месяцев и посылали открытки в дни рождения. Лоре хотелось бы более теплых отношений, но она не представляла, как именно это сделать. Она все еще злилась на Бена, но все те события казались произошедшими так давно, что ее гнев потерял свою силу. И она скучала по нему, ей хотелось, чтобы у нее снова был сильный старший брат, которого она помнила, но не знала, как вернуть это. Поэтому они просто продолжали время от времени переписываться. По крайней мере, она знала, что не порвала с ним отношений.

Клэй отказался читать письма Бена, хотя Лора каждый раз предлагала ему это, но слушал, когда она рассказывала о новой работе Бена в Лондоне и о другой, когда он оставил эту. О его переезде в Монте-Карло, где он работал в двух отелях в течение восьми месяцев, и наконец, о его переезде в Амстердам, где снова работал в отеле в службе безопасности.

— Какое прекрасное место для вора, — прокомментировал Клэй.

Лора не ответила. Но потом опять наступило Рождество, и это был второй год ее учебы в колледже, воспоминания о Бене уже не трогали ее так, как раньше. На самом деле было очень тяжело вспоминать, что значило зависеть от него и быть частью его жизни. Теперь она зависела от Оуэна.

В рождественское утро они завтракали у него в кабинете, как и год назад. На этот раз Оуэн вручил ей конверт с чеком, на котором сумма не была проставлена.

— Переделай свою квартиру, — сказал он. — Не живи больше в тени Феликса и Асы. Сделай эти комнаты своими собственными. Я не могу понять, отчего ты так долго выжидала.

— Я думала убедиться в том, что вам нравится мое присутствие здесь. Что было, если бы вы меня отослали?

Он улыбнулся той спокойной улыбкой, которая предназначалась только ей, что с самого начала их знакомства так нравилось Лоре.

— На самом деле ты за это не волновалась.

Она улыбнулась в ответ, покачала головой, но в действительности это было так. Беспокойство всегда жило в ней, даже тогда, когда она думала, что забыла об этом навсегда. И по прошествии стольких месяцев полиция могла что-то выяснить о Бене и сообщить Оуэну, или полиция Нью-Йорка могла известить Сэлинджеров, что она стоит на учете в картотеке среди тех, кто пойман когда-то на воровстве, или Клэй сболтнет что-то лишнее, что выдаст их.

Время шло, и она чувствовала себя все более спокойно, но страх не покинул ее окончательно, только спрятался глубоко внутри и не показывался на поверхности ее новой жизни, и иногда, в ранние предрассветные часы, когда проезжала машина с овощами или резко хлопала дверца автомобиля, она испуганно просыпалась и лежала в постели, свернувшись калачиком, стараясь отогнать свои страхи. Она держала все глубоко в себе, и когда прошел еще один год, Лора, проснувшись ночью, уже спокойно поворачивалась на другой бок и продолжала спать. Прошло три года. Полиции приходилось расследовать сотни новых преступлений, ни одна драгоценность не стоила того, чтобы терзаться столько времени. Кроме того, Оуэн поправился совершенно, играл в гольф летом и в теннис зимой и проводил несколько часов в неделю на работе; почти отойдя от дел, он все еще настаивал на полной информации о работе отелей. И Лора уже не была той прежней девочкой. Если бы появился некто, кто искал бы ее, то сразу понял, что она уже другая, а девочка, которая была прежде воровкой, исчезла навсегда. Клэй тоже стал другим, еще красивее, и в нем стал появляться лоск, как у Бена. Он закончил школу и работал в Филадельфии. Удивительно, но Феликс сдержал слово и нашел ему место помощника клерка в «Филадельфии Сэлинджер». Он приезжал на выходные дни в Бостон, чтобы повидаться со школьными друзьями, и когда он пришел к Лоре на вечеринку в честь помолвки Эллисон, привел с собой девушку по имени Бани Кирк.

— Бани — официантка в ресторане, — сказал он Лоре. — А Лора изучает бизнес в Бостонском колледже. Две леди с претензиями.

Лора и Бани обменялись короткими фразами, но Клэй осматривал комнату и когда наконец-то нашел взглядом Эллисон, то уставился на нее каким-то мрачным взглядом. Он все еще не мог поверить, что хочет ее, думала Лора, но понимала, что вряд ли знает Клэя теперь. Когда-то, еще до отъезда в Филадельфию, она поинтересовалась, где он берет деньги, чтобы так часто встречаться с девушками.

— Я трачу только те деньги, что зарабатываю у Феликса и Ленни, — ответил он.

— Клэй, ты ведь не воруешь, да? Ты говорил мне, что нет.

— Дерьмо! Лора, ты же знаешь, что не ворую. Ты за кого меня принимаешь, за Бена?

— Он больше не ворует.

— Откуда ты знаешь?

— Он рассказывает мне об этом в письмах.

— Конечно!

Лора не продолжала. Когда Клэй не хотел разговаривать, пробить эту стену молчания было невозможно. Она также знала, что он не будет рассказывать о Бани Кирк. Если бы она спросила, он ответил бы, что это хороший друг. А почему, собственно, он должен что-то ей рассказывать? Точно так же я рассказываю ему о мужчинах, с которыми знакомлюсь в колледже. Дело в том, что это действительно правда: они — просто хорошие друзья.

Год назад Оуэн спросил ее, есть ли у нее молодой человек, которого она любит. Они ужинали вместе в его любимом ресторане, празднуя его выздоровление.

— Ты достаточно времени провела с кардиологическим больным, которому за восемьдесят, — сказал он. — Тебе нужен мужчина твоего возраста и совсем другая любовь.

— Я счастлива тем, что есть сейчас, — ответила она. Но Лора понимала, что он прав.

Она вспомнила его слова и подумала о Поле Дженсене, а вечер был в полном разгаре, и звуки становились все громче и обволакивали ее.

Его здесь нет. Он не пришел. Ни вовремя, ни с опозданием. Не пришел вообще.

— Шампанского для хозяйки. — Тэд Уолкет оказался рядом и вместо ее пустого бокала поставил другой, полный шампанского. — Мечтающая хозяйка, понимаю.

— Я вспоминаю, как выздоравливал Оуэн, — сказала Лора.

— У нас был маленький праздник в «Лок Обер», и он преподал мне урок, как различать хорошие вина.

— Один из его многих талантов.

Лора посмотрела на него:

— Почему вы всегда говорите о людях, как будто потешаетесь над ними или как будто они вам не нравятся?

— Мне нравятся все Сэлинджеры.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я сделал комплимент вашему платью. Разве я потешался над вами?

Лора пожала плечами, и тут же поймала себя на этом. Леди никогда не пожимают плечами, моя юная мисс. Было очень тяжело избавиться от этой привычки.

— Я никогда не знаю, как вы к кому относитесь, — сказала она. — Думаю, что для этого вас нужно знать так, как знает Эллисон.

Он хмуро улыбнулся:

— Эллисон безразлично, хорошо ли она меня знает, она только хочет изменить меня.

— Я не знала, что вас нужно как-то изменить.

— Если бы и не было нужно, я был бы не нужен Эллисон. Даже если бы я был совершенством, а следует признать, что таковым я не являюсь, мне пришлось бы притвориться, что у меня есть недостатки, чтобы я мог стать полем деятельности для Эллисон, ее новым проектом.

Лора знала, что он подсмеивается над Эллисон, и оглянулась, чтобы найти ее.

— Вы должны запомнить одну вещь, — сказал Тэд, — я могу сделать ее счастливой. Она возьмет меня в руки, и все очень хорошо получится. Она будет гордиться мной, и вы тоже, обещаю вам это.

— Вам следует давать обещания Эллисон, а не мне.

— Это очень просто. Ведь она ожидает их.

— Иногда выполнить самые простые обещания труднее всего.

Он встревожено посмотрел на нее:

— Что это означает?

— Любить — это очень просто, — холодно сказала Лора, — но чтобы делать это хорошо, нужно думать о ком-то еще, а не только о себе. А это то, что вы не научились делать, так ведь? А теперь извините меня, но я займусь своими гостями.