В конце концов, мы все-таки доезжаем до места назначения и, оказавшись у ворот дома, звоним в домофон. Ждем, пока откроются огромные железные ворота, за которыми начинается прекрасная аллея.

— Здесь будет проходить свадьба Джеймса? — спрашиваю я с оттенком недоверия. — Чем, повтори еще раз, занимается отец Флер? Кажется, ты говорила, что он спонсирует театральные проекты?

— Так и есть, дорогая. Для того, чтобы быть спонсором, нужно много денег. А его основная работа связана с финансами.

Последнюю фразу мама произносит особенно громко.

Я сижу в машине, вцепившись в обивку сиденья. Как, черт возьми, мне справиться со всем этим? Отец своими зоркими глазами наблюдает за мной в зеркало заднего вида:

— Это золотая клетка, Холли. Не думай, что все так забавно, как кажется.

Хотелось бы мне увидеть во всем этом хоть каплю смешного.

Мы подъезжаем к старинному особняку. Папа паркуется рядом с несколькими машинами марок «БМВ», «ауди» и «альфа-ромео». У меня сердце уходит в пятки, и единственное желание сейчас — через поля опрометью помчаться подальше отсюда. Но мама крепко держит меня за руку.

— Ты великолепно выглядишь, — шепчет она мне в ухо и еще крепче сжимает мою ладонь.

После долгих сомнений мы выбрали изящное черное платье, украшенное стразами, с вырезом на груди и открытой спиной. По словам Лиззи, я носила это платье еще до встречи с Беном.

Я с интересом рассматриваю дом, построенный из коствольдского камня, с огромными окнами георгианской эпохи. Он весь обвит плющом, и в этом море зелени виднеется массивная входная дверь, выкрашенная в пурпурный цвет.

Лакей, почтительно поприветствовав нас, забирает верхнюю одежду и провожает в гостиную. Мы идем по длинному коридору и слышим отдаленный шум голосов, который постепенно нарастает. Наконец, лакей открывает перед нами дверь. Едва мы успеваем войти, как нас приветствует какой-то джентльмен. Насколько я понимаю, это Майлз, отец Флер.

— Майлз! Как я рада видеть тебя! Как дела? — мама подтверждает мою догадку.

— Ты чудесно выглядишь, Соррел! Патрик, очень рад снова встретиться с тобой! — говорит он, повернувшись к моему отцу.

Отец сухо пожимает ему руку. Папа никогда не был фанатом спонсоров моей матери, подозревая их в грязных намерениях по отношению к ней. Мама поворачивается ко мне:

— Это моя дочь Холли.

— Ты не нуждаешься в представлении, Холли! Я так много слышал о тебе!

Он начинает громко хохотать, и мне очень хочется уйти отсюда и оказаться где-нибудь в другом месте. Возможно, все дело в его интонации или в том, что он рассмеялся, но он заставил меня почувствовать себя очень неловко. Мама поспешно указывает ему на Лиззи:

— Это двоюродная сестра Холли. Ее зовут Лиззи. Она приехала к нам на несколько дней.

Во время процедуры знакомства я окидываю взглядом комнату и вижу множество разбившихся на группы гостей с бокалами в руках, а также снующих туда-сюда официантов, держащих в руках подносы с канапе. Замечаю Джеймса и Флер, разговаривающих с пожилой парой, а также Келлума, который стоит в окружении незнакомых людей. Келлум, увидев, что я оглядываюсь по сторонам, отходит от своей компании. Джеймс, посмотрев на него, поднимает глаза и замечает нас. У меня замирает сердце, мы улыбаемся друг другу.

Келлум, пробравшись через толпу гостей, слегка гримасничая, подходит ко мне. Отдавая дань приличиям, принятым в этом обществе, он целует меня в щеку. Я улыбаюсь и сжимаю его руку, искренне радуясь знакомому лицу.

— Как дела? — спрашиваю я.

Келлум поправляет воротничок. Он очень хорошо выглядит. На нем серый костюм и белоснежная рубашка. Правда, галстук с изображением Дональда Дака немного портит впечатление.

— Все это довольно тяжело для нас, простых копов, — шепчет он.

— Тебе здесь неуютно?

— Чего не сделаешь ради друга! Кстати, ты великолепно выглядишь!

— Спасибо. Как провел вчерашний вечер? — развязно спрашиваю я, в то время как он берет у проходящего мимо официанта два бокала.

— Вчерашний вечер?

— Ну да, вы же с ребятами из участка собирались пойти чего-нибудь выпить.

Краем глаза я вижу, как Джеймс приветствует моих родителей и Лиззи.

— А, ты об этом. Да, было ничего, — пожав плечами говорит Келлум.

— Кутили всю ночь, да?

— Нет, что ты.

— Тебе, наверное, нужно было снять напряжение, накопившееся за неделю, — говорю я, отводя глаза.

— Ты хочешь спросить, смотрел ли кто-нибудь из нас твое интервью, не так ли?

— А ты видел его? — выпаливаю я.

— Нет, мой сосед смотрел передачу и записал ее для меня. Правда, он пропустил первые пять минут. Так что у меня есть запись, но никто из наших ребят передачи не видел.

— Слава Богу! — с жаром говорю я.

Я снова бросаю взгляд на Джеймса и родителей. Они шутят и громко смеются.

— Все прошло не так уж плохо, — говорит Келлуми и берет канапе у проходящего мимо официанта.

«Будь осторожна», — предупреждаю я себя. Пожимаю плечами, стараясь выглядеть беспечной.

— Да, но Джайлису удалось вогнать меня в краску.

— Мой сосед по квартире — настоящий фанат твоего «Дневника». Он сказал, что ему не понравилась юбка, которую ты надела на днях, — бежевая с…

— С маками, — устало прерываю его я. — Он не единственный, кому она не понравилась. Сожгу ее сразу, как доберусь до дома. Ты уже подготовил свою речь шафера?

— Еще даже не начинал! Я немного волнуюсь и не знаю, что говорить перед таким количеством народа. Не полицейское это дело. Хотя Джеймс, кажется, вписывается во всю эту компанию.

Он понижает голос до шепота:

— Ты видела эту девушку по имени Сюзи? Она…

— Ты назвала меня Джеком в честь одной из своих кошек? — шепчет мне в ухо чей-то удивленный голос.

Я вздрагиваю, увидев рядом с собой Джеймса.

— Судя по всему, мама уже все тебе разболтала? — с усмешкой спрашиваю я.

— Ты угадала.

— Тогда считай, что тебе повезло. Я могла бы назвать тебя Джаспером.

— Ну, в таком случае, спасибо за Джека. Ты не хочешь еще раз показать нам трюк с бутылкой на пальце ноги? — спрашивает он, глядя на мой бокал с шампанским.

— Может быть, позже.

Он улыбается. В это время Келлум отходит в поисках официанта, и мы с Джеймсом остаемся одни. Я сосредоточенно рассматриваю узоры на ковре. Интересно, он персидский или сиамский? Начинаю думать про кошек. Я впервые оказываюсь рядом с Джеймсом в такой обстановке и вдруг начинаю испытывать жуткую неловкость. О чем, черт возьми, с ним говорить?

Откашливаюсь и спрашиваю:

— Ты нервничаешь?

— Из-за чего? Из-за тебя?

— Нет, из-за свадьбы.

— О, из-за свадьбы.

Он пожимает плечами:

— Нет, не очень. Ты придешь? Там будет много выпивки, и мой тесть будет очень рад.

— Я приду, если ты этого хочешь.

— Я очень хочу, чтобы ты пришла.

Мгновение мы смотрим друг на друга, и мне кажется, что в его выражении лица видна непонятная печаль, а может быть, мне просто хочется ее видеть. Если бы только у нас была возможность провести вместе больше времени, но я так мало знаю Джеймса Сэбина и понимаю, что свадьба обязательно состоится. Он принадлежит к числу тех людей, которые всегда держат слово. Неожиданно раздается пронзительный смех моей мамы, и обернувшись, мы оба смотрим на нее. Я улыбаюсь.

— Она удивительный человек, — говорит он.

— Спасибо.

— А откуда пошло это ее выражение «Чертов Макгрегор»?

Я вздыхаю, вложив в этот вздох все свои эмоции:

— Никогда, что бы ни случилось, не проси ее рассказать об этом.

— Почему?

— В этой истории каким-то образом замешаны шотландец и гребная шлюпка, и вообще, мне было бы не слишком приятно выслушивать эту историю в сотый раз.

Джеймс смеется. Тут подходит Флер и берет его за локоть:

— Холли, можно я заберу его на минутку?

— Он весь в твоем распоряжении, — отвечаю я, и это действительно так.

— Дорогой, я хочу кое с кем тебя познакомить… — говорит Флер, уводя Джеймса прочь.