Мы возвращаемся в палату. Мистер Уильямс все еще лежит с закрытыми глазами. Девушка, извинившись, покидает нас.

— Мистер Уильямс? — громко произносит Джеймс.

Мужчина приоткрывает глаза. На вид это человек пенсионного возраста или около того — возраст моего отца. Мне становится не по себе, когда я думаю о том, что этого уже немолодого мужчину ударили по голове. У него повязка на лбу и синяк под левым глазом. Ужасно видеть пожилого человека избитым.

Джеймс Сэбин представляется сам и представляет меня, а миссис Уильямс сидит у изголовья кровати и маленькими глотками пьет воду из стакана.

Джеймс говорит:

— Мистер Уильямс, не могли бы вы рассказать о событиях, произошедших сегодня ночью?

— Я постараюсь, но у меня все как в тумане, — отвечает он. — Я встал около трех часов утра, услышав какой-то шум. Шум был негромкий, но, видите ли, я очень чутко сплю. Это все из-за предстательной железы. Приходится вставать ночью по нескольку раз. Значит, посмотрел я на часы и прислушался, не появится ли шум снова. Я ничего не услышал, но у меня было ощущение, что что-то не так, и я пошел вниз проверить, все ли в порядке. Я подумал, что мне это мерещится после тех историй о Лисе. Я ничего не сказал Мэрьори — это моя жена, — но начал слегка нервничать. Понимаете, Мэрьори унаследовала наш дом от своей матери, и он обладает всеми прелестями старого дома. В самом деле, мы часто слышим разные шумы; даже страховой агент предупреждал нас об этом. Мэрьори никогда не захочет расстаться с этим домом. Она говорит…

— Мистер Уильямс, — мягко перебивает Джеймс. — Вы рассказывали о событиях прошлой ночи.

— Ах, да. Простите. Так вот, спустился я вниз и стал ходить по комнатам, зажигая везде свет. Он был в столовой. Полагаю, он прятался за дверью, потому что как только я повернулся, чтобы выйти, я услышал какое-то движение позади себя и сразу почувствовал ужасную боль в голове, затем все исчезло. Очнулся уже в больнице. Мэрьори говорит, что было около шести утра, когда она нашла меня и тут же вызвала «Скорую».

— Значит, вы не видели преступника?

Мистер Уильямс отрицательно качает головой.

— Мне жаль.

Джеймс вздыхает:

— Ну что ж, мистер Уильямс, спасибо за помощь. Обещаю, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти виновного.

Я наклоняюсь и похлопываю мистера Уильямса по руке. Он смотрит на меня и улыбается.

— Что с вами стряслось, дорогая? — говорит он, указывая на мои очки.

Я снимаю их.

— Господи! Как это случилось?

— Он ударил меня по лицу.

Ошеломленный, мистер Уильямс смотрит на Джеймса, который выглядит смущенным.

— Случайно, — терпеливо произносит Джеймс, наверное, в сотый раз.

Я жду в коридоре, пока Джеймс выясняет, когда точно мистер Уильямс будет выписан.

— Здравствуйте! Рад вас видеть! — слышится знакомый голос за моей спиной.

Я поворачиваюсь.

— Доктор Кирпатрик! — Мне хочется сказать ему, что он прекрасен, ведь это так и есть. Его черные волосы сексуально спадают на лоб, а ленивая улыбка очень гармонирует с глазами.

— Не удивительно видеть вас здесь, принимая во внимание последнюю статью.

— Все, что ни делается, все к лучшему, — говорю я, лучезарно улыбаясь в ответ на его заискивающие слова.

— По какому делу вы пришли на этот раз?

— По работе.

— Уверены? — спрашивает он, указывая на темные очки.

— А, ну…

Я снимаю очки и демонстрирую свой красочный глаз.

— Это произошло не по моей вине.

— Работа?

— Да, детектив Сэбин случайно ударил меня.

Мы с доктором Кирпатриком подходим к стульям, и я сажусь. Он стоит передо мной и осматривает глаз. Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

— Гм, кажется, все в порядке. А я слежу за вашим «Дневником», — говорит он, все еще изучая мой глаз.

— Правда? — говорю я. К сожалению, получается пискляво.

— Да, — он отпускает меня. — Это очень интересно.

— Обязательно прочитайте сегодняшний выпуск, там будет рассказано о последних событиях, — сияя, говорю я.

Он улыбается мне:

— Обязательно.

— Холли! — услышав голос Джеймса, я подпрыгиваю. Доктор Кирпатрик оборачивается. Они по-мужски энергично пожимают друг другу руки.

— Я осмотрел глаз Холли. Ну, вы ей и задали!

— Это вышло случайно, — произносит Джеймс, стиснув зубы, и смотрит на меня, как бы желая сказать: «Если ты сболтнешь об этом кому-нибудь еще…»

Я быстро надеваю очки. Веселый разговор с доктором Кирпатриком заканчивается моим обещанием вскоре пораниться еще раз. К сожалению, он и не догадывается о том, насколько легко я выполняю подобные обещания.

По пути покупаю в больничном киоске «Бристоль газетт». Сегодня должны появиться первые фотографии. Сев в машину, быстро перелистываю страницы и нахожу «Дневник».

— Что там? — говорит Джеймс.

— Вчерашние фотографии Винса.

— И как они? — спрашивает он, стараясь на ходу подглядеть в газету.

— Хорошие. Есть одно великолепное фото, на котором ты даешь мне в глаз.

Я показываю ему фотографию.

— Черт возьми! Держу пари, это было больно! — восклицает он, искоса глядя в газету.

— Ты прав.

— По-моему, у тебя действительно проблемы с вестибулярным аппаратом.

— Почему ты так думаешь? — раздраженно спрашиваю я.

— Здоровый человек не может быть таким неуклюжим. Посмотри на меня, я ведь не такой.

— Такой, — резко говорю я.

Тут мобильник Джеймса начинает громко звонить, так что наша перебранка не успевает перерасти в ссору.

Я убираю газету и начинаю смотреть в окно. Джеймс что-то кричит в трубку, а я пытаюсь угнаться за своими разбегающимися мыслями. Бен, Лис, мистер Уильямс, доктор Кирпатрик. Их образы крутятся в моей голове, не останавливаясь ни на минуту. Я чувствую себя так, словно катаюсь на американских горках, хочу уйти, а мне не дают.

Мы приезжаем в участок, а на дворе все еще утро. Сержант в окошке, веселый и любезный, спрашивает у Джеймса, как его здоровье, и совершенно игнорирует меня. Мы поднимаемся наверх в офис. Нас постоянно останавливают офицеры, справляясь о состоянии моего глаза и отчитывая Джеймса за то, что он ударил меня. Я продолжаю стрелять глазами в Джеймса. Мне просто интересно, сколько еще он собирается прятаться под своим панцирем. Кажется, он прекрасно выдерживает мой натиск.

Келлума нет поблизости, но шутки ради он купил мне черную пиратскую повязку на глаз, оставив ее вместе с запиской на моем столе. Мне нужно срочно разобраться с Беном и свадебным журналом. Я пользуюсь тем, что Джеймс занят, выскальзываю в коридор и по мобильному телефону набираю рабочий номер Бена.

Он поднимает трубку.

— Бен, это я.

— О, привет, — робко произносит он.

— Бен, я знаю, почему ты смылся вчера вечером, и хочу все объяснить.

И начинаю рассказывать ему про Лиззи, которая помешалась на свадьбах, и о том, как она оставила свои журналы у меня дома.

— …И я совсем не заинтересована в том, чтобы выходить за тебя замуж. Вообще не думала об этом. Не то чтобы я не хотела выйти за тебя замуж когда-нибудь в будущем, но…

— Я верю тебе, Холли. Прости, что неправильно понял.

— О, все нормально, — с облегчением выдыхаю я и опускаю плечи (я и не замечала, насколько они были напряжены). — Все в порядке.

Я не знаю, что еще сказать, и чувствую, что было бы правильно закончить разговор как можно скорее.

— Ну, я рада, что мы все уладили! Мне нужно идти, увидимся.

Мы обмениваемся прощальными фразами и вешаем трубки. Только я собираюсь идти обратно к своему столу, как у меня звонит мобильник. Я смотрю на номер. Это Лиззи.

— Привет. Как дела?

— Я знаю, ты не любишь, когда тебя отрывают от работы, но я просто должна была тебе позвонить и сказать о том, какие замечательные фотографии получились! — срывающимся от волнения голосом кричит она.

Улыбаюсь, испытывая неподдельное удовольствие:

— О, спасибо.

— Как твои дела?

— Вроде в порядке, — устало отвечаю я.