Я догоняю Джеймса Сэбина у входной двери. Он показывает свое удостоверение.

— Детектив Сэбин. Это вас ограбили, миссис Стефенс?

— Входите, офицер, — произносит старческий голос, полный достоинства и спокойствия.

Джеймс Сэбин произносит слова благодарности и переступает через порог, а я получаю возможность взглянуть на обладателя голоса. Это пожилая женщина. Именно такой я хотела бы видеть свою бабушку, решаю я в ту же минуту. На ней твидовая юбка и шерстяной пуловер. Она выглядит очень ухоженно, несмотря на возраст. И излучает спокойствие.

Вхожу в хорошо освещенную прихожую с паркетным полом. Мои мысли о пожилой даме улетучиваются, когда я ловлю подозрительный взгляд Джеймса Сэбина. Он с недоверием смотрит на меня, потому что моя неустойчивость внушает ему опасения, а в доме чувствуется запах воска, говорящий о том, что полы здесь натираются регулярно.

— Вы не могли бы попытаться стоять ровно? — шепчет он сквозь зубы.

— А вы не могли бы перестать напоминать мне об этом? — шепчу я в ответ.

Мы терпеливо ждем, пока миссис Стефенс медленно закрывает входную дверь на цепочку. Она поворачивается к нам.

— Это Холли Колшеннон, — говорит Джеймс. — Она здесь…

— Только для того, чтобы наблюдать, — как попугай подхватываю я, протягивая руку. Пожилая женщина улыбается и отвечает рукопожатием.

— Как поживаете? — произносит она.

Мы проходим в элегантную гостиную. Офицер в униформе уже там. Когда мы входим, он встает.

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, Мэтт.

— Не хотите ли чаю? — спрашивает нас пожилая дама.

Мы все утвердительно киваем, и дальше — как дежа вю прошлого ограбления: она идет готовить чай, а офицеры устраивают совещание. На этот раз, однако, я не пытаюсь подслушать их разговор. Во-первых, они говорят так тихо, что я сильно сомневаюсь в возможности что-нибудь понять, а во-вторых, на данный момент я не верю в свою способность делать какие-либо скоординированные движения. Есть вероятность, что это закончится падением к их ногам или чем-то еще более унизительным.

Я окидываю взглядом комнату. Высокие напольные часы успокаивающе тикают в углу, а на рояле выставлено множество фотографий. На некоторых из них я вижу пожилую даму с детьми — вероятно, внуками. Пока я рассматриваю фотографии, миссис Стефенс возвращается, держа в руках большой поднос. Джеймс вскакивает и забирает его. Мы пьем чай из изящных узорчатых чашек китайского фарфора, и Джеймс начинает задавать вопросы.

— Вы живете одна, миссис Стефенс?

— Я вдова, детектив. Мой муж умер в прошлом году. Сейчас со мной живет внук. Его отец служит в Королевском флоте, и недавно он уехал в Италию. Эндрю — мой внук — через несколько недель сдает экзамены. Он будет жить со мной, пока экзамены не закончатся.

— Скорее всего, нам нужно будет поговорить с ним. Это возможно?

Она кивает.

— Насколько я понимаю, все вещи были украдены из столовой. Когда вы были там последний раз?

— Вчера.

— Значит, ограбление произошло этой ночью. Вы что-нибудь слышали?

— Абсолютно ничего, а сплю я очень чутко.

— Вы видели каких-нибудь подозрительных людей рядом с домом за последние несколько дней?

Миссис Стефенс задумывается на пару секунд и затем решительно отвечает:

— Нет.

— Если вы не возражаете, мы пошлем нескольких офицеров поговорить с вашими соседями.

Миссис Стефенс кивает в знак согласия. Джеймс Сэбин бросает взгляд на Мэтта, и тот выходит из комнаты.

— Можно посмотреть место, где проникли в дом? — спрашивает Джеймс.

Мы ставим пустые чашки на поднос и выходим вслед за хозяйкой из комнаты, возвращаемся в прихожую и проходим в столовую. Там стоит гигантский стол с восемью большими стульями вокруг. Она указывает на окно в дальнем углу.

— Вот отсюда они и проникли в дом. Вынули стекло из рамы.

Пожилая дама подходит к огромному буфету. Он почти пуст. С безнадежным видом она смотрит на него.

— Они унесли все, что имело хоть какую-то ценность. Оставили только несколько предметов из фарфора, которые мне подарили дети. Хоть за это я благодарна грабителям. — В ее голосе слышится волнение. — Забрали даже часы, подаренные мне мужем на первую годовщину нашей свадьбы.

Ее голос срывается, и слезинка катится по щеке. Мы оба бессознательно подаемся вперед, тронутые ее горем.

На удивление приятным голосом детектив Сэбин говорит:

— Мне очень жаль, миссис Стефенс.

Он делает паузу, чтобы пожилая дама немного пришла в себя. Спустя несколько мгновений он мягко продолжает:

— Мы пригласим сюда экспертов-криминалистов, миссис Стефенс. Вы что-нибудь здесь трогали?

Она медленно качает головой, а Сэбин осторожно берет ее под руку и помогает выйти из столовой. Офицер Мэтт присоединяется ко мне в холле, а Джеймс Сэбин помогает пожилой даме прилечь на диван в гостиной. Он возвращается к нам и, обращаясь ко мне, говорит:

— Послушай, я знаю, что тебе нужно делать записи, но, может быть, ты согласишься посидеть с ней? Хотя бы немного.

Я киваю и иду в гостиную. Все это не слишком приятно. Понимаю, почему Джеймс Сэбин так злится на меня, когда речь заходит об ограблениях. Мое первое знакомство с ограблениями было связано со старым Себастьяном таким-то, который, сказать откровенно, был не слишком симпатичным персонажем. Но преступление против пожилой женщины, единственной собственностью которой были воспоминания и несколько дорогих для нее вещей, выглядит по-настоящему скверно. Я присаживаюсь на диван рядом с ней и начинаю использовать свои профессиональные способности в благих целях.

На протяжении следующего часа мы разговариваем о ее семье — ее последнем муже, детях и внуках. Она рассказывает мне о каждой фотографии на рояле. Проходит почти час, и миссис Стефенс чувствует себя намного лучше. Детектив Сэбин то исчезает, то появляется, прерывая наш разговор своими вопросами. В конце концов, он начинает задавать те же вопросы по новой. Мне приходится выйти, и я возвращаюсь в столовую через холл. Застаю там Роджера.

— Не подходи близко. Понаделаешь отпечатков.

— Роджер, ты лысый болтун, — лениво говорю я.

Он усмехается:

— Как дела?

Я топчусь в проходе.

— Отлично, — с ноткой сомнения отвечаю я.

Он поднимает глаза:

— Значит, не очень, да?

— Да, не очень. Сегодня я нечаянно включила сирену в машине, а потом упала на тротуар, споткнувшись о конфету.

Роджер начинает смеяться. Я тоже улыбаюсь, и мне становится легче. Он продолжает свою работу, а я несколько минут наблюдаю за ним.

— Грустно, правда?

— Что именно?

— Что ограбили старушку.

Он отрывается от дела и смотрит мне прямо в глаза:

— В нашей работе и не такое увидишь, дорогая.

— Да, наверное.

Я кисло улыбаюсь. Джеймс Сэбин останавливается позади меня:

— Нам пора идти. Роджер, нашел что-нибудь?

Роджер кивает:

— Несколько волокон. Ту же самую субстанцию, которую мы нашли на месте первого ограбления, я обнаружил на ручках шкафа. Похоже, это дело рук одного и того же человека.

— А ты не нашел эту субстанцию где-нибудь еще в доме?

— Нет, только здесь. Преступник ничего не трогал, кроме ручек буфета.

— Есть возможность выяснить, что это за вещество?

— Нужно время, Джеймс. Ты ведь знаешь, как это бывает.

Детектив Сэбин вздыхает:

— Да, знаю. Увидимся.

Роджер кивает, и мы прощаемся с ним. Проходим в гостиную. Миссис Стефенс все еще сидит на диване, глядя перед собой.

Джеймс выводит ее из состояния задумчивости:

— Нам нужно идти. Мы что-нибудь можем для вас сделать?

Она осторожно поднимается и улыбается нам:

— Нет, спасибо. Я провожу вас.

Мы направляемся к двери.

— Рада была познакомиться с вами, — искренне говорю я.

— Я тоже. Спасибо, что поговорили со мной. Мне было очень приятно. Благодарю за вашу доброту, детектив.

Мы выходим из дома. По дороге я оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что она все еще стоит на пороге и терпеливо смотрит нам вслед. Она действительно провожает нас, что кажется совершенно удивительным. Меня так провожали единственный раз, но лишь для того, чтобы убедиться, что я действительно покинула дом.