– Найдены следы машины. Но есть и другие сюрпризы, товарищ полковник. В двух метрах от калитки криминалисты обнаружили на траве кровь. Два пятна. Это кровь разных людей, как мы выяснили. И она не совпадает с результатами анализов крови погибшей и ее мужа. Из этого следует вывод, что в ночной потасовке участвовало как минимум четыре человека. Может быть, больше, если тех двоих у калитки убили. Кто-то сумел вывезти их трупы. На основании этих данных вам следует разработать версию предполагаемых событий. Раненого мужа Светланы подобрал на главной улице брат вдовы подполковника Сухомлинского, Евгений Андрианов, и отвез в больницу. Следователь Зубко уже туда поехал. С вами встречаться не захотел.
Подошел медэксперт Крылов:
– Извините, Андрей Борисович, но вам нужно осмотреть тело. Без вас мы его не трогали, а нам пора отправлять труп в морг.
– Да, Савелий Аркадьевич, я готов. Даже вам не дали отдохнуть в праздники?
– Меня сюда вызвал мой начальник, профессор Белоцерковский. Тело обнаружила его жена. Случай очень сложный, и он решил, будто я Господь Бог и, кроме меня, в деле никто не разберется.
– Я с ним согласен. Более опытного врача в Институте судебной медицины нет.
Визгунов направился к оврагу. Увидев изуродованный труп, он заплакал. Лицо оставалось спокойным, только левое веко дергалось, а по щекам текли слезы. Этого мужественного человека еще никто не видел плачущим. Только сейчас, в свете дня, полковник разглядел девушку: она действительно походила на его дочь. Он лишь на мгновение представил, что перед ним лежит Светлана, и слезы сами полились ручьем. К тому же сообразительный Балабанов взял из дома халат дочери и переодел убитую, а потом набрался храбрости и исполосовал ее охотничьим ножом. Увидев результаты своей работы днем, он, вероятно, сам поразился собственной жестокости.
– Это моя дочь, – тихо прохрипел Визгунов.
Крылов тут же подал сигнал санитарам, те вынули тело из воды, переложили на носилки и накрыли простыней.
– Увозите, – коротко приказал медэксперт.
– Когда это случилось? – спросил Визгунов, не трогаясь с места. Он никак не мог отвести взгляд от журчащего ручья.
– Тело переохлаждено. Точно определить невозможно. Но не менее десяти часов назад, – ответил Крылов.
– Чем ее резали?
– Похоже на бритву. Предмет был очень острым. Если учесть три проникающих ранения в грудь и живот, то, скорее всего, это нож. Бритвой человека не заколешь. После вскрытия составлю точный отчет.
– На все про все даю вам сутки. Светлану должны похоронить на третий день согласно христианским обычаям. Она была верующей.
– Конечно, Андрей Борисович. Но лицо мы не восстановим. Тут нужны опытные косметологи, и времени много понадобится.
– Понимаю. Гроб открывать не будем. Люди должны запомнить ее живой и красивой, – тихо произнес Визгунов.
– Сделаем все, что сможем. Вам лучше поехать домой. Вот, возьмите. Это поможет, – Крылов сунул в руку полковника пузырек с какими-то таблетками. – Майор вас отвезет. Здесь мы все закончили. За руль вам садиться нельзя. Соболезную, и простите меня.
Крылов побежал догонять санитаров.
– Где твоя машина, Тимур?
– У дома, но со стороны улицы. Как только появятся результаты, оператор позвонит и курьер привезет пленку с записью.
– Результаты будут. Зайдем на дачу. У меня в заначке коньяк есть. Надо глотку промочить.
Сыщики поднялись из оврага наверх. На площадке перед домом не осталось ни одного оперативника, и дачники разошлись по домам. Они прошли в дом. Визгунов достал коньяк, и друзья расположились за журнальным столиком у окна. Выпили по полстакана, и полковник спросил:
– Ну, где еще мы наследили?
– Дело будет вести следователь Зубко из областной прокуратуры. Знаешь такого?
– Слышал, но по работе не сталкивался.
– А я сталкивался, – с огорчением сказал Балабанов. – С виду тихий, невзрачный, с красным носом, вылитый алкаш. Но в деле равных ему нет. Стопроцентная раскрываемость. Выводами своими ни с кем не делится. Все в себе держит, пока не проверит каждую мелочь. Если высказывается, то его слова можно приравнивать к фактам. Скрупулезен и готов ответить за каждое слово. Так вот. Он кинологов с собаками вызывал. Светланины следы найдены за сараем и на тропинке. За калиткой видимых следов не нашли, за исключением автомобильных. После теплого дождливого апреля трава слишком высокая выросла. Твои следы тоже есть. Но их не с чем сравнить. Собакам твою обувь нюхать не давали. Следы Сергея и его кровь обнаружены везде. Кровь киллеров тоже сравнить не с чем. Я их глубоко закопал, тут и собаки не помогут. Машину отогнал в район «Кишки» и загнал во двор. Ее надо найти быстро, не то на запчасти разберут. «Мерседесы» в тех местах редкость.
– А что, в городе других мест мало? – спросил Визгунов, разливая коньяк.
– Забрав машину с вокзала, я заехал в лесок и закопал трупы. А в багажнике, помимо лопаты и двух жмуриков, лежал чемоданчик. Стальной, возможно, титановый, и очень дорогой. Два номерных замка. Запертый. Полагаю, там деньги. Он, разумеется, перекочевал в мою машину. Сегодня утром я обнаружил на чемодане множество отпечатков. Если там есть пальчики Пичугина, то чемоданчик придется найти. Это очень важная улика. Может быть, не сам мэр расплачивался с киллерами, но деньги в чемодан клал он, а значит, и следы отставил.
– Наборные замки, говоришь?
– Да. По шесть колесиков на каждом. Взломать такой ларчик не получится. Нужны коды.
– С кодами проблем не будет. У мэра память хреновая, но он хорошо помнит все даты. В кабинете его особняка, где я часто бываю и где устанавливал жучки, стоит сейф с наборным замком. Как-то, открывая его, он сказал мне: «Телефонные номера никогда не запоминаю. У меня избирательная память. Зато помню все свои банковские счета и важные события в жизни. Код сейфового замка состоит из даты рождения покойной жены. День, месяц, год. Это уж я не забуду». Коды замков на чемоданчике тоже должны состоять из каких-то дат. Если только он имеет отношение к мэру. Можно, конечно, подложить его обратно в машину, но он тут же исчезнет, и мы лишимся улики. Не забывай о том, что начальник управления генерал Янкелевич служит Пичугину верой и правдой, как домашний пес. Все важные открытия должен делать следователь Зубко. Единственная организация, на которую не распространяется влияние мэра, это городская и уж тем более областная прокуратура. Суд стоит в стороне. Пичугин никогда не приглашает на вечеринки судей. Он подчеркнуто сторонится их, демонстрируя всем, что не оказывает никакого влияния на карательные меры. Наш мэр – тонкий дипломат и очень расчетливый человек. Поэтому мы с тобой за целый год не стронулись с места. А ведь в этом заключается главный смысл нашей работы.
Что хотел этим сказать полковник Визгунов?
Смысл его слов заключался в следующем. Мэр города попал в поле зрения Министерства внутренних дел два года назад. Причин для этого хватало. Но тогдашняя милиция полностью подчинялась Пичугину. Коррупция приобрела неслыханные размеры. Министерство вызвало из запаса одного из лучших сыщиков Москвы – Андрея Борисовича Визгунова. Ему дали конкретное задание: поехать в областной центр и разобраться в сложившейся ситуации. Повод нашелся: погиб начальник криминальной милиции города подполковник Сухомлинский. В министерство вызвали его заместителя майора Балабанова, человека честного и проверенного. Там он и познакомился с Визгуновым. По мнению Балабанова, его шефа убили по приказу мэра.
Никакой доказательной базы у майора не было. Просто все офицеры управления, имевшие собственное мнение, отличавшееся от мнения мэра, погибали при самых загадочных обстоятельствах. И это притом что в управлении работали очень опытные оперативники. Приезд полковника из Москвы с полномочиями, полученными от министра, изменил ситуацию. Загадочные убийства офицеров прекратились. Визгунова откровенно побаивались. Лучший сыщик, девять правительственных наград, огромные связи в министерстве. И наконец, откомандирован на новое место службы самим министром и назначен начальником криминальной полиции и одновременно первым заместителем начальника управления. Если полковника ставят на генеральскую должность, то руководство хорошо продумывает такие шаги. Посланника из столицы из-за угла не убьешь. Дипломату Пичугину пришлось набиваться в друзья новому главному полицейскому, затеявшему реформы в управлении. Вскоре холуй мэра генерал Янкелевич ушел на вторые роли и оставался начальником лишь номинально. С тех пор прошло больше года. Но, к сожалению, за это время мало что изменилось. Однако вникать в детали не имеет смысла. Попытаемся сконцентрироваться на главном.
