Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Первым вспоминается мне Андо. Мы оба хотели преуспеть. Амбиции, амбиции… В Академии мы шли, что называется ноздря в ноздрю. Но для чего-то выдающегося недостаточно быть очень хорошим магом, нужно обладать тем, чего нет у остальных. Мы, не сговариваясь, выбрали темой магистерских работ «Управление силой демона». Нечасто магистранты изъявляют желание ввязаться в дело, за которое возьмется не всякий признанный гений. Что ж, работа действительно интересная: подчинить своей воле фактически неуправляемую мощь. Но мы и представить не могли, на какого монстра замахнулись.

Молодость порой способна сдвинуть горы единственно по причине незнания о невозможности оного. Много трудностей вызвало плохое владение древними языками, к тому же большинство манускриптов содержали сказания и легенды, в коих больше вымысла и морали, нежели исторической правды. Но наши усилия были вознаграждены: в древней летописи мы обнаружили упоминание о Шшахаре – демоне смерти из триады демонов-привратников царства мертвых. Великое сражение с ним, завершившееся победой жрецов, произошло на землях, где ныне построена Эрида. Если верить летописям, то монолит под столицей Харанда – творение древних литариев, могильная плита Шшахара. Тысячелетиями развеивалась древняя магия, и вот анагерий – в переводе с древнего языка: ана – окаменевший, гер – демон – сам пришел к нам в руки. Его расчленили на четыре части: мне, Андо, магистру Петерику Слэгу и Академии, чтобы проводить дальнейшие, независимые эксперименты.

Я долго бился, пытаясь овладеть силой демона. Должен сознаться, успеха я не достиг. Анагерий – не мертвый камень, в нем живет неистребимая жажда питаться энергией нашего мира и отдавать свою, но стать ее хозяином никто не смог. Когда подошел срок представления результатов исследования, дабы претендовать на получение степени магистра, мы, как и предполагал наставник, не имели никаких практических результатов, но работа была проделана огромная. В конце концов, под формулировку «управление силой демона» заточение этой энергетической субстанции вполне подходило, а мы перелопатили горы литературы, чтобы доподлинно выяснить, как это было сделано. Жрецы, надо сказать, не очень охотно повествуют о своих достижениях. Манускрипты служителей культа до того иносказательны, что я не без оснований стал подозревать их в желании сокрыть, а не поведать правду.

Наша работа получилась в большей степени теоретической, однако поиск сокрытого, увенчавшийся успехом, вполне мог сойти за практический результат. Мы представили находку анагерия, как итог расшифровки древних летописей, и наше исследование получило широкую известность. Но от первоначальной задачи никто не собирался отказываться. Конечно, древние жрецы не для того избавляли мир от злобных духов, чтобы маги-недоросли их освобождали. Мы и не хотели этого делать, но когда хватаешь голой рукой уголь из пышущего жаром костра, нужно быть готовым к ожогам. Нам удалось предъявить на суд общественности один единственный ранее нигде не описанный факт о запечатанных демонах: разобщенные куски анагерия стремятся воссоединиться, они ощущают друг друга, будучи, по сути, единым целым. В этом состояла экспериментальная часть исследования и новизна работы.

Итак, мы получили магистерские степени и места в Академии.

Можно сколь угодно долго отдаваться любимому делу, которое заполняет всю твою жизнь, помыслы и приносит удовлетворение вкупе с прибылью, но однажды природа возьмет верх. Да, именно о женщине я говорю. О той самой, что внесла сумятицу и послужила расколу столь прочной и, казалось, нерушимой дружбы. Можно разделить с другом кусок хлеба, укрыться одним плащом, иметь общие цели, уважать его принципы, отдать ему последний медяк под хорошие проценты, но невозможно разделить с ним женщину. Ведь речь идет не о продажной девке, готовой за плату облагодетельствовать одновременно не то что двоих – целый секстет. Я говорю о любимой женщине, – даже истым нэреитам случается согрешить – о той, которой ты готов отдать весь мир, если, конечно, он у тебя есть.

Да, спустя энное число лет начинаешь относиться к этому с изрядной долей сарказма, но когда любовь посещает впервые, ты, несясь на волне безумного восторга, готов кинуть все, что у тебя есть, к ногам ЖЕНЩИНЫ. Единственной и неповторимой. Да простит меня Нэре.

Не одного меня постигла влюбленность. Нам с Андо было бы, о чем поговорить, чем поделиться, подбросить друг другу изящных рифм для нежного послания, если бы объектом обожания не оказалась одна и та же девушка. Но выяснилось это слишком поздно. Мой друг был скрытен в том, что касалось греха любви, а я, несмотря на болтливость, не сообщил ему полное имя избранницы. Лишь возносил до небес ее красоту и прелести да описывал чувства и эмоции, что меня обуревали.

С тех пор как судьба развела нас по разным лабораториям, мы усердно работали, от чего реже виделись и почти не общались. Выходили в свет опять-таки по раздельности – наши дни отдыха не совпадали – и успели увязнуть в чувствах по самые уши. Однако мне улыбнулась удача, в то время как Андо получил отставку и, вероятно, выяснил, из-за кого. Он замкнулся, перестал делиться мыслями, как бывало прежде, когда мы иной раз встречались за обедом в таверне или после ужина посиживали за стаканчиком вина. Затем и вовсе перестали видеться.

Андо посчастливилось попасть в группу самого Магнуса Гендера. С тех пор он много разъезжал по стране, сотрудничал с магами различных специальностей. Когда он уехал, я заметил, что отклик анагерия на магические воздействия сделался иным. Ведь работы над этой темой я не прекращал. Позже выяснилось, что и Андо продолжал уделять этому внимание и возил анагерий с собой. Выходило, если увеличить расстояние, отделяющее куски окаменевшего демона, то он, словно дополнительно теряя целостность, становится более податливым. Сделав это открытие, мы с новой силой загорелись идеей изыскать возможность контакта между волей мага и чужеродной силой. Уехать как можно дальше – это вполне устраивало Андо, подозреваю, ему оказалось трудно смириться с поражением в любви даже спустя много лет. Не раздумывая, он взял бессрочный отпуск и уехал в неизвестном направлении.

Как видно, я не был влюблен так сильно, как мой друг, или не умел ценить то, что получил, иначе патина времени не покрыла бы так плотно воспоминания о жене. Терпеть рутину я способен только в исследованиях.

Шли годы, и я все реже вспоминал о бывшем друге, но однажды его имя промелькнуло в печатных листках. Заметка была небольшой и смахивала на страшилку для любителей небывалых чудес. Там говорилось, что в Лероне с территории исследовательского центра по недосмотру или иной причине были упущены опытные образцы неких тварей. В результате городок оказался вырезан подчисту́ю, а невероятно прожорливые хищники распространились по округе. Но маг Андо Атранкас, живший на окраине небольшого селения Фуршина Пустошь в пригороде Лерона, не только установил и смог долгое время удерживать защитный купол, что под силу магам только вчетвером, но и сумел поразить всех тварей. Однако секрет, как он сумел достигнуть такой небывалой мощи, раскрыть отказался.

Я решил возобновить старое знакомство. Андо, как будто, ничуть не удивился моему приезду. Похоже, он этого ожидал. Быть может, старый друг знал меня лучше, нежели я сам. Очень отчетливо помню нашу встречу.

– Прочел заметку, – сказал он вместо приветствия.

– Я бы и раньше тебя навестил, но ты не оставил адреса.

– Отговорки, – махнул рукой Андо.

– Возможно, – согласился я. – Трудно было угадать, обрадуешься ли ты моему приезду, вот я и не решался тебя разыскивать.

– Как жена?

– В порядке. Растит сына.

Лицо Андо оставалось бесстрастным.

– У тебя уютный дом, – похвалил я.

– Спасибо. Это заслуга жены.

– Так ты теперь семейный человек! – обрадовался я.

– Да, у меня две дочери. Они с женой гостят у бабушки.

– Жаль. Хотел бы я с ними познакомиться.

– Оставь, Хотар, – грустно усмехнулся он. – Ты здесь лишь потому, что понял – старина Андо подчинил анагерий.

13
{"b":"183723","o":1}