– Нет, моя дорога девочка, я не маг. Я всего лишь Лионель Шеар–эль–Реанон, брат принцессы Альзиры, младший сын короля эльфов с Поющего острова и твой родной дядя! – Лионель буквально упивался эффектом, произведенным на меня его словами. Определенно, сегодняшний день выдался слишком богатым на неожиданности.

– Я дочь эльфийки? Да вы, верно шутите, сударь! – Ничего более несуразного я и представить себе не могла. – Эльфы прекрасны, и ваша внешность наилучшее тому подтверждение! А я… Да вы даже предположить не можете, на что похоже мое лицо! Скорее уж я поверю, что моей матерью стала какая–нибудь безобразная троллиха…

– Тише, дитя мое! – Эльф нежно обнял меня и увел в прохладу под раскидистым деревом. – Долгое пребывание на солнце помутило твой рассудок. Ты просто еще не знаешь, что иногда самая прекрасная любовь приносит только горе и разочарование. Выслушай меня. – На белоснежное чело Лионеля набежала тень, словно он вспомнил что–то печальное. – Когда–то не так давно, девятнадцать лет назад, у короля эльфов выросла красавица дочь. Девушка достигла брачного возраста, и слава об ее бесподобной красоте разнеслась далеко за пределы Поющего острова. Много благородных принцев и королей добивались руки прелестной Альзиры, но сердце принцессы оставалось холодным, а король не хотел принуждать любимую дочь к пусть выгодному, но несчастливому браку. Однажды в королевстве намечался очередной турнир певцов. Огромное количество гостей приехало на остров по этому знаменательному поводу. Был среди них и самый могущественный – молодой правитель Нарроны. Загадочный красавец с мощной фигурой, всегда одетый в черное, с маской, усыпанной алмазами, неизменно закрывающей лицо. Король увидел юную Альзиру, услышал ее волшебный голос и влюбился без памяти. Эльфийская принцесса тоже не осталась равнодушной к обаянию таинственного гостя. Его высокая статная фигура, локоны цвета ночи, огромные черные глаза, огнем пылающие в вырезе маски, вдохнули жар страсти в сердце наивной девушки. Влюбленные встретились тайно и обменялись поцелуем, скрепив, таким образом, клятву вечной любви и верности. Наутро король Нарроны просил у короля эльфов руки его единственной дочери. В ответ властелин Поющего острова потребовал от гостя только одного – снять маску и показать ему свое лицо. Король Нарроны приказал свите удалиться из комнаты и сделал это, оставшись наедине с будущим тестем. Крик ужаса, который испустил старый эльф, слышал весь замок. После этого короля Нарроны с позором выгнали с Поющего острова. Король уехал, не сказав никому не слова. Но следующей ночью принцесса Альзира сбежала из отцовского замка и отправилась вслед за любимым. Счастливый жених привез прекрасную невесту в свое королевство и отпраздновал пышную свадьбу. Молодожены зажили в счастье и согласии. Народ боготворил умную, добрую Альзиру, король исполнял все прихоти жены – за исключением одной. Он заставил королеву дать ему клятву, что она никогда не попытается увидеть его лицо. Молодая королева посылала отцу письма, в которых сообщала о своей безоблачной жизни. Сердце старого эльфа смягчилось, и он простил повелителя Нарроны. Через несколько месяцев оба королевства отмечали радостное событие. Королева готовилась подарить стране наследника престола. До дня родин оставалось совсем мало времени, а Альзиру все сильнее мучила мысль – на кого же будет похоже ее будущее дитя? И однажды ночью, когда король крепко спал под действием подсыпанного ему снотворного, она не смогла сдержать своего любопытства и приподняла черную маску, всегда скрывающую лицо ее любимого. От ужаса при виде лица супруга королева потеряла сознание, начались преждевременные роды. Альзира произвела на свет дочь, которую назвала Ульрикой, а через полчаса – ее брата–близнеца. Перворожденную дочь королева отдала своей подруге и придворной даме Антуанетте де Брен с просьбой спрятать малышку и никогда не показывать ее чудовищу, которое было ее отцом. Альзира предчувствовала, что страшное проклятие уродства, поразившее короля, не минет и ее детей. Девочку спешно, в большой тайне, вынесли из замка. Подоспевший к ложу жены король принял второго ребенка, младшего сына. После этого обессиленная, напуганная, умирающая королева призвала на помощь своего отца. Эльфийские маги выполнили приказ старого короля и перенесли Альзиру на Поющий остров, где смогли спасти ее жизнь, но не ее рассудок…

Затаив дыхание, я слушала невероятный рассказ Лионеля.

– Моя мать жива? – с трепетом спросила я, ожидая самого худшего.

– Жива. Она спокойно живет на Поющем острове, но душа ее блуждает во мраке.

– А мой брат?

– Он тоже жив. С первого дня при нем неотлучно находился воспитатель, эльфийский маг и наш близкий родственник. Но вот уже некоторое время от него не приходит никаких вестей, и мы оеспокоены судьбой принца Ульриха. Мы надеемся, что ты сможешь попасть в столицу и встретиться с отцом и братом. Нам кажется, что им очень нужна твоя помощь! – Лионель с надеждой всматривался в мои глаза.

Никогда в жизни мне еще не приходилось принимать решений, от которых зависела бы чья–то участь. Я, совсем недавно считавшая себя брошенной, безродной сиротой, внезапно обрела имя, семью и огромное чувство ответственности.

– Дядя, скажите, неужели проклятье, поразившее моего отца, заставит меня всю оставшуюся жизнь носить маску, скрывая свое уродство от нормальных людей?

– Не знаю, милая племянница, – беспомощно развел руками Лионель. – Но в сокровищнице нашего архимага хранилась волшебная вещь, которую он просил передать тебе. Эта вещь называется Зеркалом истинного облика и отражает красоту души. – Лионель достал из сумки, висевшей у него на поясе, небольшое зеркало в простой железной оправе и протянул его мне.

Дрожащими руками я схватила подарок, сорвала с лица маску и заглянула в стеклянную поверхность.

Лицо, отраженное в зеркале, завораживало чарующей красотой. Высокие нежные скулы, прекрасные зеленые глаза, тонкий точеный нос и губы совершенной формы, похожие на лепестки розы, без сомнения принадлежали эльфийке. Однако упрямая линия подбородка, взгляд, острый, как удар стилета, и властный разлет бровей не вязались с обликом хрупкой беззащитной красавицы. Артефакт показал мне лицо грозной, сильной воительницы, готовой на равных потягаться с любым врагом. И это была я! От неожиданности я чуть не уронила волшебное зеркало.

– Наш маг говорит, что, только обретя свою истинную суть, ты сможешь вернуть свое настоящее лицо, – тихонько шепнул мне Лионель. – Только найдя своего брата–близнеца…

«Брат! У меня ведь есть брат, и возможно, он сейчас в беде». – Мысль полоснула, как удар клинка. Я свистом подозвала Беса, засунула зеркало в карман и вскочила в седло.

– Да гоблин с ним, с лицом! – крикнула я. – Сначала брата найду, а потом и с лицом разберусь…

Бес взял в галоп, да так, что взметнувшийся порыв ветра покачнул эльфа, до самых глаз обмотав полами широкого плаща.

– Сумасшедшая! – донеслись до меня последние слова Лионеля. – Сумасшедшая принцесса!

«Что ж, – подумала я, – Сумасшедшая принцесса – звучит недурно!»

Бес вихрем мчался через лес.

Мне очень хотелось бы узнать – какой садист придумал глупую фразу насчет раннего подъема и божьей благодати? Когда тащишься, не выспавшись, по длинной дороге, в голову приходит совсем другая истина, проверенная на собственном опыте. Кто рано встает – тому весь день спать хочется. Вот так–то оно правильнее будет.

Подбадривая себя подобными рассуждениями, поминутно клюя носом и чуть не вываливаясь из седла, я умудрилась доползти до ближайшего населенного пункта. Городок Бранзон, хоть и не ахти что, но все же насчитывал несколько тысяч жителей и слыл местом, где покупается и продается все, в том числе и нужная информация. В Бранзоне я запаслась продовольствием и, совмещая карту с информацией, полученной от приветливых жителей, спланировала свое путешествие к столице. Путь до Нарроны, столицы одноименного королевства, предстоял не близкий. Больше всего меня подгоняло смутное предчувствие опасности, поселившееся в душе после разговора с Лионелем. Опасности, нависшей над никогда не виденными, но уже такими дорогими моему сердцу отцом и братом. Смогу ли я преодолеть эту опасность, столкнувшись с ней лицом к лицу? Мысль об этом меня в то время не волновала. Надо еще приблизиться к этой опасности. А разрешать проблемы я всегда предпочитала по мере их появления.