Великие демиурги ошибочно считали себя сильнейшей, исходной расой, забывая о том, что даже для возникновения Тьмы и Хаоса необходимо всеобъемлющее, изначальное Ничто. Основа, применяемая хотя бы в качестве неисчерпаемого источника энергии для любого творческого процесса, ведущего к созданию каких–либо производных форм жизни и смерти. В основе всего лежит Бескрайняя Пустота, пронизанная силой мысли вселенной, переплетением бытия и небытия, ставшая колыбелью, купелью – в котором зарождается все, начиная от галактики и заканчивая каждым человеком. Пустота – называемая бесплотным Духом, повелевающим и пространством и временем, пустота – являющаяся всем и ничем одновременно. И к своему ужасу, четыре демиурга безошибочно ощутили присутствие этого исходного Ничто, породившего их самих, и отчаянно попытались оградить себя от влияния этой первородной Силы. Провал Ничего, ведущий в никуда и одновременно – куда угодно, начинался в Колодце пустоты, служившим входом в бездонный Логрус – сгусток протоматерии, пожирающий бытие и небытие, свет и тьму, добро и зло, и находился на территории Края Тьмы, неподвластного даже магии и технике демиургов. Там спали чудовищные порождения пустоты – Твари стужи и первый эмиссар Логруса – страшный Ледяной бог. Боясь непонятных и неподвластных им сил, четыре демиурга запечатали, изолировали Край Тьмы и столицу пустоты – проклятый город Геферт, на веки вечные законсервировав находящегося там пятого сверхдемиурга Логруса. Но затем началось непредсказуемое…

Взбунтовались Изначальные демоны, жившие за порталом Тьмы. Им удалось сместить некоторых из Координаторов и выйти в верхний, внешний мир, вскоре охваченный развязанной демонами войной за передел сил и зон влияния. И как бы не притворялись демиурги, уже ослабевшие, постаревшие и утратившие былую мощь, что их бесконечно развлекает начавшаяся неразбериха, но даже они понимали все реальную опасность создавшейся ситуации. Все было просто и весело, пока дело ограничивалось лишь шалостями Ринецеи и ее братьев. Но теперь увлекательная игра в боготворчество неожиданно превратилась в бескомпромиссную, жестокую борьбу за выживание. Куда–то внезапно исчез Храм розы, унеся с собой все приборы движения и управления Порталами, что сильно затруднило жизненные процессы и сократило способности самих демиургов. Неожиданно пропали драконы, что привело к снижению общего фона магической энергии. А тут еще неразумные демоны нарушили целостность защитных барьеров, разбудили Ледяного бога и выпустили наружу его слуг, что поставило под угрозу скорой гибели существование всего мира и самих Великих. Демиурги запаниковали. Власть ускользала из их дрожащих рук, привычное полотно бытия заходило ходуном, звучно треща по прохудившимся швам. Ледяной бог, чутко ощутивший непонятный магический укол, прорвавший энергетическую сеть его защиты, предпринял необычный ответный шаг, подстраховавшись от потери ритуальной невесты. А в глубине Колодца пустоты грозно заворочался пробуждающийся Логрус…

Геферт всегда слыл очень странным городом. Трудно сказать точно, к какому народу принадлежали его первые строители, если таковые вообще когда–либо жили в этом мире, или же они изначально относились всего лишь к категории неодушевленных, потусторонних и мистических сил. Казалось, эти высокие, но уже полуразрушенные временем и непогодой стены, эти черные храмы и гробницы, стояли всегда, возникнув задолго до появления самих основополагающих слов «цивилизация» и «архитектура». Слишком уж бессистемным, противоречивым и противоестественным выглядел проклятый город, мертвый и заброшенный на протяжении многих столетий. Один только холодный ветер непрерывно завывал над древними руинами, с каждым годом нагребая все более высокие и прочные сугробы вокруг монументальных статуй неведомых существ, к настоящему моменту, засыпав их наполовину. Город умирал, исчезал и растворялся в никогда нетающих снегах, постепенно становясь частью безбрежной ледяной пустыни. Запустением и смертным тленом веяло от надколотой фигуры злобно оскаленного, трехглазого чудовища, высеченной на базальтовой плите, укрепленной над распахнутыми воротами. Глаза неведомому божеству заменяли черепа северных волков, воткнутые в провалы каменных глазниц, и пылающие синим, фосфоресцирующим светом. Басовитый вой пока еще живых обладателей подобных черепов, скорбно нарушающий могильную тишину этого колдовского места, был единственной музыкой, признаваемой в Геферте. Ломаные сполохи северного сияния, разливающиеся по темному небу, выхватывали из чернильного мрака то причудливый изгиб статуи многорукой женщины, то угол полусгнившего гроба с сорванной крышкой, из недр которого нескромно вываливались кости твари, не похожей ни на человека, ни на животное. Челюсть, с плоскими хитиновыми пластинами, заменяющими зубы, жутко щерилась из роскоши посмертной золотой маски, густо усыпанной бесценными черными алмазами, величиной с кулак взрослого мужчины. Немыслимые сокровища валялись на мостовой, рассыпанные с непростительной небрежностью бесполезных булыжников. Насквозь промерзшие стены многочисленных храмов хранили тайны, не доступные пониманию обычного человека. Магические фолианты перемешались с чертежами плазменного реактора, некромантические заклинания в длинных свитках перемежались астрономическими трудами, высеченными на листах самородного серебра клинописью давно ушедшего народа. Здесь хранилась мудрость веков, оберегаемая величайшим ужасом, почти незримо скользившим между золотом богатства и сокровищами знаний, ибо восставшие из мрака небытия слуги Ледяного бога собрались вновь вернуть себе утерянную власть и силу. Мертвый город оживал.

Сердцем Геферта безусловно являлся Колодец пустоты, скрытый под самым нижним ярусом Храма Ледяного бога. Ровный туннель с высокими, гладкими стенками, сложенный из хорошо пригнанных друг к другу и аккуратно обтесанных камней, уводил вниз, в непроницаемый полумрак, дальше которого клубились черные лохмотья великого Ничто. Там ритмично пульсировал и выстреливал гроздьями ярких искр–протуберанцев плотный сгусток невесомой материи, способной как творить, так и уничтожать живую плоть и кровь, свет звезд, голос ветра, а также само дыхание земли и ток горячей лавы в ее глубинных венах. Это кружился водоворот первородной субстанции, рождающей все и ничего, это угрожающе ворочался и ворчал тот, кто свободно создавал богов и даже демиургов одним незримым движением бессмертной воли – всемогущий Логрус.

Выше Колодца вольготно раскинулся сам Храм, сложенный из многотонных кубов черного мрамора, украшенных сложной резьбой и впечатляющими изгибами потемневших от старости клыков огромных слонов, некогда, согласно легендам, обитавших в жаркой стране Канагер. Искусно вырезанные уродливые божки, приземистые и пучеглазые, в пышных головных уборах из перьев мифической птицы Рух, резвились и скабрезно совокуплялись на холодных мраморных гранях. Возможно, один их них стал прообразом радужного змея Кецалькоатля или прародителем свирепой богини Аталы? Но проклятый город надежно оберегал свои страшные тайны!

В Храме обитал мрачный Ледяной бог, недавно получивший новое тело молодого, черноволосого, царственного мужчины, полного сил и внутреннего огня. Холодная тварь обрела плоть. До поры до времени, Бог лениво притаился в толще голубоватой глыбы чистого речного льда, воздвигнутой на алтаре в центре святилища. Тончайшие нити–сосуды тянулись к рукам и ногам Бога, проникая через лед и непрерывно питая его кровью жертв, наливаемой в большие бронзовые чаши, расставленные по углам храма. Бог набирался сил. Прекрасные, бездонные, черные как уголь глаза, опушенные длинными ресницами, бездумно смотрели через защитный слой льда, оберегающий юного Бога от преждевременных невзгод внешнего мира. Чаще всего Бог дремал, бдительно контролируя процессы, происходящие на подвластной ему, все увеличивающейся и разрастающейся территории. Жаль только, что ему достался физически подпорченный экземпляр, уродство лица которого, впрочем, с лихвой компенсировалось его врожденными талантами и способностями. Нынешний носитель Ледяного бога ранее принадлежал к одной из самых родовитых и могущественных правящих фамилий земных владык. Но кровь жертв постепенно делала свое дело, излечивая раны и уродства, сглаживая безобразные рубцы, портившие лик твари, наделяя ее поистине нечеловеческой красотой. Левая половина лица развивающегося божества еще хранила облик отталкивающей порочности, правая же, уже исцелилась совершенно и заблистала белизной и идеальной свежестью каждой черточки, достойной будущего, совершенного правителя всего мира. Бог торжествовал. А рядом, в закрытом хрустальном футляре, невесомо парила в студеном воздухе точеная «Агриэль Алатора» – Морозная игла, одна из священных даг, созданных демиургами, один из клинков, предназначенных для управления течением бытия этого мира, источник жизни и силы всех Детей холода, всего Края Тьмы. И лишь одна, пока еще малозначительная мелочь заметно смущала сытый покой жадного Бога. Он чувствовал присутствие посторонних, врагов – сумевших непонятным путем проникнуть сквозь его сложную магическую защиту, сменившую павшие заклинания демиургов, оберегавшие Край Тьмы. И Бог понимал, что наиболее уязвимым местом его силы является одинокая башня, острая как игла, подпирающая небеса на дальнем фронте территории Геферта – Башня отчаяния. Именно в ней и скучала в заточении его самая важная жертва, его ритуальна невеста – прелестная княжна Лилуилла. Томилась, ожидая сама не ведая чего, пока поиски Пелены богини Аолы не закончатся победой, и Ледяной бог сможет с ее помощью пройти инициацию и обрести настоящую, полноценную жизнь. Но неведомые враги осмелились неожиданно вмешаться в предопределенную участь его невесты… И теперь судьба будущего правителя подвергалась смутной угрозе. Поэтому Бог на миг приоткрыл холодные глаза и сплел короткую цепочку одиночного защитного заклинания, исторгшего бурный вопль ужаса из груди пленной княжны и мерзкое хихиканье из его пока трупно–синих, едва заметно начинавших алеть и наливаться сочной мякотью губ. Ледяной бог злорадствовал…