— Эл всемогущий! — только и смог произнести Бродус.

— Неужели конец нашему миру? — сокрушенно прошептал Баюл.

— Я бы не торопился на похороны, — медленно произнес шаи, смахивая слезы с огромных глаз. — В древних книгах написано, что так же потемнело небо, когда двинулась из центра Дары на просторы Эл-Айрана черная смерть, и было оно темным до тех пор, пока кто-то не замкнул кольцо над мертвой равниной.

— Это сделал Арбан! — почти прохрипел Дан. — Но он уже давно покинул Эл-Айран!

— Зато есть Арбан Саш! — отрезал Негос. — Делай свое дело, Дан, потому что воины Эл-Лиа надеются на тебя так же, как и ты надеешься на них!

— Арбан Саеш, — печально поправил шаи Хейграст. — Где это случилось, Негос? В Эйд-Мере?

— Нет, Хейграст, — Бродус все так же напряженно всматривался в даль, — Эйд-Мер правее. На этой линии Ари-Гард, крепость Урд-Ан, Гаргский проход…

— Гаргский проход слишком далеко, — покачал головой Негос. — Ари-Гард или Урд-Ан. Кстати, вот и разгадка. Вот чего ждали нари.

— Но ведь мы не знаем, что там произошло! — вскричал Бродус.

— А кто тебе сказал, что нари знают? — удивился шаи. — Вот пока они будут раздумывать, мы и попытаемся выполнить наш сумасшедший план.

— Откуда ты знаешь, что он сумасшедший? — не понял Хейграст. — Откуда ты вообще знаешь, что у нас есть какой-то план?

— Который раз я тебе говорю, что у меня очень большие глаза, Хейграст, — горько усмехнулся Негос. — Правда, забываю добавить, что и голова немаленькая. Или ты будешь уверять меня, что мы идем вовсе без всякого плана? Любой элбан, даже если он отправляется в кусты по нужде, имеет вполне ясный план. А что касается сумасшествия… Нас десятеро, одиннадцатый — пес. Враг, которого мы собираемся победить, имеет полторы дюжины лиг войска и магию, которая никакому элбану не подвластна. И ты считаешь, что наш план не сумасшедший?

— Вот уж не думал, что рассудительный шаи будет участвовать в исполнении сумасшедшего плана, — улыбнулся одними губами Хейграст.

— Я сам удивляюсь, — согласился Негос и замолчал, повернувшись на восток. Багровые сполохи над Лингером не померкли даже на фоне посеревшего неба. Они вспыхивали с частотой биения сердца.

Отряд Бродуса так и не смог приблизиться к пепелищу Лингера. Пришлось остановиться на высоких холмах, поднимающихся между мелких болотцев и озер. С расстояния три ли даже Негос не мог ничего разглядеть, кроме узкой полосы дороги и многочисленных пятен шатров. Подойти ближе не удалось и Дану, дозоры не давали голову поднять из травы.

— Плохое место, — пробурчал весельчак Дарлин, который был скуп на слова, но искренне смеялся всякой шутке Баюла, даже когда никто его не поддерживал.

— Почему же? — обиделся Дан.

— Перекресток, — объяснил Дарлин. — Мать у меня с колдунами дружбу водила, сама ворожила по мелочам, так вот она говорила, что перекресток — дурное место. Или зря, думаешь, колдуны ходят в Лингер траву рвать? А года два назад меня с приятелем сам Вик Скиндл нанимал, мы его до Лингера сопровождали, так вот слепой колдун ночью выходил на перекресток и собирал в кувшин пыль! Или не сожгли в свое время васты Лингер?

— Серые вот Эйд-Мер захватили, — проворчал Омхан. — Еще бы, улиц много, перекресток на перекрестке!

— Не о тех ты перекрестках говоришь, — махнул рукой Дарлин. — И не было никаких перекрестков в Эйд-Мере, пока Хейграст друзей своих через северные ворота не вывел.

— Ерунда! — презрительно бросил Негос. — Я вот о другом думаю, что-то не вижу способа проникнуть в лагерь.

— Есть такой способ, — выпрямился Хейграст, расстегнул пояс, сбросил кольчугу. — Сходить… ножками.

— Вот так, прямо в логово? — Райба растерянно повернулась к Бродусу.

— А ведь нет другого способа, — хмуро кивнул начальник стражи Эйд-Мера. — Хейграст — нари, пусть и не лигский. А нам без разведки никак нельзя.

— Что даст ваша разведка?! — расстроенно всплеснул руками Баюл. — А ну-ка садитесь, друзья мои, в круг, берите друг друга за руки, я колдовать буду.

— А не заметит тебя могучий погонщик нари? — кивнул в сторону лагеря Негос. — С такой силой он каждый шорох должен улавливать!

— А я тише шороха стану, — уверил Баюл. — Или ты думаешь, что местные колдуны каждого нари на просвет смотрят? Вы пальцы, главное, не разжимайте, никто ничего и не заметит.

Дан поймал ладонь Райбы, протянул руку Негосу и в который раз увидел колдовство банги. Только в этот раз искры не появились — и не услышал мальчишка ничего, кроме шелеста. Банги сплел пальцы левой руки с пальцами правой рукой Хейграста, а над его левой ладонью устроил медленный танец двумя пальцами, указательным и мизинцем.

— Ничего особенного, — через несколько мгновений гордо произнес банги. — Ниточка тонкая, внешне ничем не отличается от наговора обычной деревенской ворожеи. Видишь ее, Негос?

— Нет, — признался, нахмурившись, шаи. — Так я не колдун, Баюл. Такую ворожбу не глазами смотрят.

— А хоть чем, — отмахнулся банги. — Зато уж если она лопнет, я сразу почувствую, а Хейграст дара речи лишится, боль перестанет чувствовать. На время…

— Это с чего же она может лопнуть? — нахмурился Бродус.

— Ну если там магию какую к нари применят или пытать начнут… — нехотя объяснил Баюл.

— Не начнут, — решительно ответил Хейграст. — Или войску лигских нари не нужны крепкие воины?

— Нужны, я думаю, — согласился Бродус. — Только ведь и нам без крепкого воина трудно придется.

— Я помню, — кивнул Хейграст, толкнул в плечо Дана, сжал ладонь Райбы и решительно зашагал вниз с холма.

— На юг пошел, — виновато объяснил и так все понимающим друзьям Баюл. — Чтобы к лагерю со стороны Азры выйти.

— Не нравится мне все это, — прошептал Негос. — И псу не нравится.

Аенор лежал в траве, но передние лапы его были напряжены, уши подняты, и в глубине горла клокотала холодная ярость.

— А что бы стал делать ты? — Баюл погладил пса по голове.

— Ждать бы стал, — ответил Негос. — И думать.

— Оган вот тоже ждал и думал, — неожиданно вставил коротышка Бруск.

— А брат мой старший, Заал, который и тебя, Бруск, и тебя, Дарлин, и тебя, Гринш, да и тебя, Омхан, учил клинок в руках держать, и думать любил, и ждать не мог, — бросил Негос, помолчал, потом глухо добавил: — А одно без другого никак не складывается. Вот он и пошел разбираться с демоном в одиночку… Все знают, чем это кончилось?

— Ты думаешь, что демон движет нари по равнине Уйкеас? — спросил Бродус. — А если это колдуны Адии?

— А ты думаешь, что можно перепутать дюжину костров с лесным пожаром? Хотя я ведь и Хейграста понимаю…

Негос вздохнул, отошел в сторону и лег среди высокой травы.

— Отдыхать! — скомандовал Бродус. — Караулить по очереди. Первые Гринш и Омхан. Затем Дарлин и Бруск. Под вечер Райба и я. В ночь пойдут Дан и Негос.

— А я? — приготовился обидеться Баюл.

— А тебе спать не придется, — усмехнулся Бродус. — Сиди и слушай Хейграста.

Дан проснулся не от прикосновения Райбы, хотя именно она дотронулась до его руки. Мальчишка проснулся от воя.

Но выл не Аенор. Над равниной летел холодный ужас, не оставляя без внимания ни единого живого существа. И, чувствуя, как холод пробирает до костей, Дан выпрямился, увидел в полумраке тихо скулящего Аенора, насторожившихся воинов Бродуса, встревоженного Негоса, испуганного Баюла.

— Что с Хейграстом? — прохрипел мальчишка, вглядываясь в далекие огни костров.

— Пока ничего… — жалобно ответил Баюл. — Точнее, я не чувствую ничего.

— И я, — прошептал Негос. — Я вообще ничего не чувствую. Словно уши, глаза, нос заклеены воском.

— А ты? — встряхнула Дана за плечо Райба.

— Мне кажется… — поднял глаза мальчишка, смахнул со лба показавшуюся паутину, — небо… небо опускается.

— Небо? — Девчонка сдернула с плеча лук. — О чем ты?!

Небо опускалось. Оно обрушивалось струями холода, топило в себе звезды, оборачивалось своей изнанкой, чернотой, болью, бессилием, вялостью, ленью.