— Откуда ты знаешь, что он в Виннице? — удивленно спросила Наталья Михайловна.

— А где же ему быть, если семья Мищенко выехала из Киева? Гестаповец рассудил правильно. Если не в Виннице мы поселились, то где-то вблизи ее. Даю голову на отсечение, Тараканов знает адреса твоих винницких родичей. Он идет по нашему следу.

— Пока у моих родственников все спокойно, — сказала Наталья Михайловна.

Еще в отряде Цывинского чекисту порекомендовали воспользоваться услугами юного разведчика Сашко Кваши. Варов нашел мальчугана. Расспросив его о жизни, учебе, участии в боевых операциях, Василий Тимофеевич сказал:

— Мне нужна твоя помощь, Сашко.

— Что я должен сделать? — спросил мальчуган.

— Проберись в Михайловку: нам надо знать, где и что фашисты там построили.

...Почти две недели пропадал Сашко Кваша. Вернулся грязный, осунувшийся, но счастливый. Наталья Михайловна бросилась на кухню, чтобы накормить мальчика. Только было ему не до еды: он крепко уснул, уронив голову на стол...

В тот же вечер в Центре получили внеочередную радиограмму:

В докладной, пересланной на Большую землю, Варов писал:

Варов отправил Сашко к Анатолию Михайловичу с просьбой прислать человек пять партизан.

— Скажешь командиру, что мне нужно добыть «языка».

...Шоссе на Винницу с наступлением темноты замирало. Лишь изредка на большой скорости проносились запоздалые автомобили.

Засаду устроили в большой воронке от авиабомбы, шагах в десяти от шоссе. В полукилометре находилась окраина Немирова. Варов был в мундире гауптштурмфюрера, партизаны — в форме фельджандармов.

Время перевалило уже за полночь, но на шоссе никто не появлялся.

Уметь ждать — тоже искусство. Варов уже было собрался отдать приказ об уходе, как далеко впереди показались две узенькие щелочки света. Они стремительно приближались.

В завязавшейся перестрелке трое фашистов были убиты, один взят в плен. К сожалению, оберштурмбанфюрер никакого отношения к запретной зоне не имел...

Неудача с «языком» расстроила чекиста.

— Нельзя на шоссе ловить «языка», надо брать только причастных к зоне, — сказал Варов Цывинскому.

— Будет что-нибудь дельное, тотчас извещу! — пообещал Анатолий Михайлович.

Однажды ночью раздался осторожный стук в окно. Наталья Михайловна приподняла голову.

— Спи, Наташа. Я сам открою. — И Варов с пистолетом направился в сени.

— Кто?

— Мне сказали, что сдается комната.

— Была, да уже занята, — ответил Варов и открыл дверь.

Через минуту он вернулся в комнату.

— Я должен уйти, Наташа.

— Что-нибудь случилось?

— Есть интересная новость.

О командире партизанского отряда Зайкове чекист узнал от Анатолия Михайловича. Теперь предстояла встреча с ним.

— Был я как-то у Цывинского, и он передал мне твою просьбу, — неторопливо начал командир отряда.

— Ну и как?

— Потерпи. В Виннице живет некая Глаша Хомяк — девица из «немецких овчарок». Ну, из тех, кто путается о фашистами. Так вот к ней похаживает офицер из той самой части, которая охраняет запретную зону.

— Точно?

— Абсолютно. Мои ребята проследили его маршрут.

...Субботним вечером грузовик с полицаями въезжал в Винницу. Спрыгнув с машины, полицаи построились и по команде старшего двинулись к заветному дому. Старший громко постучал в дверь.

— Кто там? — раздался за дверью испуганный голос.

— Полиция. Проверка.

...Помощник коменданта охраны запретной зоны гауптштурмфюрер Отто Леман больше всего на свете любил деньги, женщин и шнапс. В субботу он так нагрузился, что не смог прийти к своей даме и завалился спать. Не зная причин, по которым Леман не пришел на свидание, «полицаи» провели в доме Хомяк тревожную ночь. В волнении прошел и весь следующий день.

В этот вечер Леман долго кутил в казино, но хмель не брал его. «Чтобы опьянеть, — решил он, — мне нужно что-нибудь покрепче — девицу и ее первач!»

В окнах дома любовницы было темно.

Помощник коменданта собственным ключом открыл входную дверь, переступил порог комнаты и оторопел: в его грудь уперлись стволы автоматов...

Грузовик благополучно миновал городскую черту и, вырвавшись на шоссе, прибавил скорость. В кузове завернутый в ковер с кляпом во рту тихо стонал захваченный эсэсовец. Рядом с ним сидела «немецкая овчарка».

Обнаружив пропажу, комендант охраны запретной зоны сообщил о случившемся начальству. На поиски Лемана были брошены лучшие агенты, в том числе Тараканов — Вульф.

А в это время в землянке командира партизанского отряда капитан Варов допрашивал пленного. Леман юлил, тянул время, упорно твердил, что ничего не знает о ставке Гитлера. Но когда выведенный из терпения чекист сказал: «У вас есть только одна возможность сохранить себе жизнь — говорить правду. И эта возможность через две минуты исчезнет!» — у фашиста развязался язык.

Вот что он показал: «Севернее Винницы, в сосновом бору, близ села Коло-Михайловка, в период с сентября 1941 по апрель 1942 года была оборудована ставка верховного командования германских вооруженных сил на Восточном фронте и штаб-квартира Гитлера. От шоссе Винница — Житомир проложена асфальтированная дорога к центральной зоне. В начале этой дороги находится контрольная будка с часовым, при въезде в лес — здание комендатуры. Вся зона разбита на восемь полос. В первых пяти располагаются казармы, склады, штаб комендатуры, бюро пропусков.

Центральная зона огорожена проволочной сеткой высотой в два с половиной метра и двумя рядами колючей проволоки. Ворота охраняются открытыми и скрытыми постами. В этой зоне находятся помещения штаба, канцелярия Гитлера, гестапо, телефонная станция, жилые дома, три бомбоубежища... Часть поля, прилегающая к центральной зоне с южной стороны леса, огорожена рвом с пятью рядами колючей проволоки и противопехотным проволочным забором. Вокруг леса на деревьях через каждые двести метров расположены наблюдательные посты.

От главной квартиры Гитлера на Берлин проложены два прямых бронированных кабеля. Один, подвешенный на столбах, связывает ставку со штабом Геринга, которая находится в 22 километрах к северу. Линии связи протянуты также к Виннице и к аэродрому в Калиновке. Гитлер приезжал в штаб-квартиру несколько раз в мае — июле 1942 года и в июле 1943-го. В январе был Геббельс, в марте — Розенберг...»

— Слушай, командир, может быть, подумаешь насчет линий связи и аэродрома? — сказал Варов сидящему рядом Зайкову. — Недурно бы рвануть, а?

— Принято единогласно! — улыбнулся Зайков. — Рвануть так рвануть!

Варов задумался.

— Лемана, а значит, и его похитителей уже ищут. Нам следует срочно уходить. Но прежде нужно переправить пленного к Цывинскому. Пусть закажет самолет. А пока помоги мне связаться с центром.

Утром Наталья Михайловна поднялась раньше обычного. На сердце было тревожно. Разбудив Клаву, она сказала, что скоро вернется, и попросила ее не отлучаться из дома.

За день разведчица прошагала километров двадцать. В «почтовых ящиках» собрала разведданные. Патриоты сообщали сведения о новом полевом аэродроме, количестве и типах базирующихся на нем самолетов, о движении воинских эшелонов.

Под вечер возвращалась назад. Но близ опушки леса насторожилась — на дереве не было условного знака. С опушки Наталья Михайловна увидела, что деревня наводнена солдатами, полицаями. Возле сельской управы стояли грузовики. И еще она увидела настежь распахнутые двери их дома.

Наталья Михайловна еле доплелась до ближайшего хутора, где находился партизанский «маяк».

— Уже знаем, — сказал один из партизан. — Вашу радистку увезли. Арестовали и хозяев дома.