Отец Савелий промолчал.
— А тут, говорят, вурдалаки водятся, — не то спросил, не то подтвердил незнакомец.
— Никто здесь более не водится, — ответил отец Люцер, с удивлением отмечая растущую внутри неприязнь.
Не нравился ему этот незнакомец.
— Приезжали к нам братья из Святого Ордена, — сказал он, — и с тех пор перестали люди пропадать…
— Вот как? — вкрадчиво произнес незнакомец. — Разогнали, стало быть, святые отцы монстров? Славно-то как!
Незнакомец неприятно захихикал.
Отец Савелий не выдержал.
— Если вы не против, — сказал он подчеркнуто сухо, — то я пойду, у меня есть и иные заботы.
— Ну конечно, батюшка, конечно! — замахал руками незнакомец. — Вы уж извините назойливого странника с его глупыми вопросами. Такой у меня характер вредный!
— Что вы! — смутился отец Савелий. — Я на вас никакого зла не держу. Господь с вами!
— Да-да, — неопределенно сказал незнакомец. — Такой уж у меня характер… Пойду и я своей дорогой, путь у меня неблизкий.
— Благослови вас Господь! — пожелал ему отец Савелий, осеняя незнакомца знамением.
Незнакомец неожиданно вздрогнул, скривился и, прихрамывая, торопливо зашагал прочь.
Путник шел в одиночестве. Капюшон плаща скрывал его лицо. На плече висела дорожная сумка. Путник шел размеренным походным шагом. Иногда он неожиданно начинал хромать.
Солнце уходило за горизонт. В воздухе слышалось гудение комаров. Отсюда было видно горы.
Путник шел, бормоча что-то себе под нос.
— Тупицы! Славно-то как… Ну да, ну да, это я, конечно… Конечно! Ищите, ищите.
Казалось, он разговаривает с невидимым собеседником.
— Так вот как? По-твоему, я так думаю? Ха-ха! Не все так просто… Зря я тогда в Овраге, зря. Надо было предусмотреть. А с другой стороны, откуда я мог знать? Ты мне не помог, да, не помог…
Путник замолчал и некоторое время шел в тишине. Затем он будто бы что-то вспомнил и, коротко засмеявшись, начал напевать:
Он шел, сжимая крест в руках.
Желая свет во мгле узреть.
Он шел, твердя себе сквозь страх:
«И мертвый может умереть…»
Но оставалась мглою мгла,
А факел не хотел гореть.
И все ж уверенность была,
Что мертвый может умереть!
Вот пред могилой он предстал
И псалм хотел запеть
О том, чего мертвец не знал:
Что мертвый может умереть.
Мертвец глаза свои поднял…
И принял клерик смерть.
Ведь тот мертвец того не знал,
Что мертвый может умереть…
Путник вошел в лес. Здесь было уже темно. Путник остановился, посмотрел по сторонам и шагнул в чащу.
Вскоре он нашел подходящее место — небольшой овраг. Путник спустился в овраг. В руках у него уже была охапка сухих веток, собранных на ходу. Он бросил ветки на землю и присел рядом на корточки. Щелкнул кремнем, высекая искры. Ветки затрещали, костер начал разгораться. Путник устроился поудобнее. Порывшись в сумке, достал плоскую бутыль, хлеб и ломоть вяленого мяса. Костер уже пылал. Путник принялся за трапезу.
Опустошив бутыль, он достал из сумки небольшой кожаный мешочек. В мешочке был какой-то темный порошок. Он зачерпнул горсть и бросил в костер.
Пламя на миг затихло, затем вспыхнуло ярко-зеленым цветом. Путник откинул капюшон и уставился на огонь блестящими глазами. Лицо обезображивал длинный шрам.
Путник протянул к огню руки. Его тонкие губы зашевелились, лицо приняло дикое выражение.
Неожиданно он поднял глаза к небу и принялся безумно хохотать.
— Я слушаю вас, маркиз, — сказал Венцлав, зевая. — Устал что-то сегодня.
— Ваше величество, сегодня мной были получены весьма важные сведения…
— Ну так говори! Что, мне тебя за язык тянуть надо?
— Слушаюсь, ваше величество. Наши люди, — министр сделал многозначительную паузу, — наши люди из Карельска сообщают, что замок барона Линка…
— Постой-ка! — Венцлав встрепенулся.
Министр послушно смолк.
— Благородные господа, — обратился король к скучавшим за пустым столом вельможам, — я думаю, можно считать заседание закрытым. Не буду вас задерживать мелкими организационными вопросами…
Феодалы начали торопливо подниматься из-за стола и, почтительно кланяясь, покидать залу. Когда последний из них оказался за дверями, Венцлав нарочито небрежным голосом бросил:
— Так что там в Карельске, маркиз?
— Весьма темная история, ваше величество, — сказал министр. — Сразу после смерти барона Давида Линка его замок, вместе со слугами, охраной и семьей барона… сгорел.
— Как так — «сгорел»? — переспросил Венцлав. — Что за глупости?
Министр развел руками.
— Очень странная история, ваше величество, — сказал он. — Все выгорело дотла, даже камни потрескались…
— И как вы можете это объяснить?
Министр запнулся.
— Я… Видите ли, ваше величество, пока что мы никак не можем этого объяснить, но я надеюсь, что как только будет произведено расследование, мы будем знать все детали данного происшествия.
Венцлав нахмурился.
— Кто же будет заниматься расследованием? — спросил он.
— Я думаю, удобнее всего будет поручить это дело нашим карельским агентам, — предложил министр.
После небольшой паузы король сказал:
— Послушай, маркиз, а что, семья барона подала иск?
— Нет, ваше величество, все семья барона погибла…
— А может родственники интересуются их судьбой?
— Нет, ваше величество…
— Так какого же дьявола мы будем проводить разные расследования?! — рявкнул Венцлав.
Министр растерялся. Он не мог понять причину королевского гнева и лихорадочно ее искал.
— Собственно, нам расследование не нужно… — осторожно произнес он, — но вот карельские феодалы…
— Так-так, ну и что же там карельские феодалы? — с подозрением произнес Венцлав.
— Карельские феодалы удивлены и обеспокоены непонятным пожаром в замке барона Линка и направили прошение о проведении официального расследования этого дела.
— Ах, вот как? Прошение на мое имя?
— Нет, ваше величество, на имя градоправителя Карельска.
— Зачем им это надо?
— Трудно сказать, ваше величество, — сказал министр, — возможно, они опасаются… повторения подобных пожаров?
— А может быть, еще чего-нибудь они опасаются? — предположил Венцлав. Говори, маркиз, говори.
Маркиз сделал нерешительный жест.
— Да, ваше величество… Кроме необъяснимого пожара, была замечена и еще одна странность — таинственным образом погибла дружина барона, которой удалось избежать огня. Дружинники прибыли в Карельск и исчезли. Последний раз их видели у дворца градоправителя…
— И они считают, что дружину уничтожил градоправитель? — предположил Венцлав презрительно.
— Я не берусь утверждать… Возможно, расследование прояснит…
— Расследование? Нет, расследование не прояснит, — сказал король.
— Тогда, может быть…
— Маркиз! — перебил Венцлав. — Ты хорошо меня слышал? Я сказал, что расследование ничего не прояснит. Потому что никакого расследования не будет!
Министр удивленно уставился на короля.
— Что ты таращишься? По-моему, я все понятно сказал.
— Так точно, ваше величество, — поспешил подтвердить министр, сгибаясь в поклоне. — Я все понял: расследование не проводить.
— Нет, ты не совсем правильно понял. Расследование проводить, только проводить его будет градоправитель, а наши агенты пусть занимаются делами более важными. Ясно?
— Слушаюсь, ваше величество.
— Ну вот, так-то лучше. Кстати, что там за слухи из Междулесья?
Министр заглянул в доклад.
— Необъяснимая смертность среди крестьян. В народе ходят слухи о колдовском происхождении проблемы…
