— Нет, Верзила. Воздействие венлягушки на мозг не зависит от зрения. Это прямой мозговой контакт. Обойти этот факт мы не можем. — Он медленно сказал: — Это мог сделать только робот. Только. А Норрич не робот.

— А это ты откуда знаешь?.. — Верзила смолк.

— Я вижу, ты сам ответил на свой вопрос. Мы чувствовали его эмоции при первой встрече, когда венлягушка была жива. У него есть эмоции, значит, он не робот и не тот, кого мы ищем.

Но на лице у Старра было выражение глубокой тревоги, он отшвырнул в сторону книгу по роботехнике, будто отчаялся найти в ней помощь.

Первый аграв-корабль назвали «Спутник Юпитера», и он не был похож на корабли, виденные Старром. Размером с роскошный космический лайнер, но жилые помещения очень тесные, потому что девять десятых объёма корабля занимали аграв-конвертер и конденсаторы гиператомного поля. От середины корабля отходили изогнутые лопасти, напоминавшие крылья летучей мыши. Пять в одну сторону, пять — в другую. Всего десять.

Дэвиду объяснили, что эти лопасти разрезают силовые линии гравитационного поля и превращают энергию тяготения в гиператомную. Очень прозаично, но они придавали кораблю зловещий вид.

Корабль стоял в огромном колодце, выкопанном в теле Юпитера-9. Крышка из сверхпрочного бетона отошла, и теперь в колодце была обычная для Юпитера-9 сила тяжести и обычное отсутствие атмосферы.

Почти весь персонал проекта, около тысячи человек, собрался в природном амфитеатре. Старру никогда не приходилось видеть одновременно столько людей в космических костюмах. Царило вполне естественное возбуждение; оно иногда проявлялось в возне, насколько это возможно при низкой силе тяжести.

Старр мрачно подумал: «И один из этих людей в космических костюмах вовсе не человек».

Но который? Как это определить?

Командующий произнес короткую речь; все слушали, охваченные волнением; Счастливчик, глядя на Юпитер, увидел рядом с ним огонек, не звезду, но полумесяц толщиной в ноготь, такой маленький, что его с трудом можно было рассмотреть. Если бы на Юпитере-9 была атмосфера, а не вакуум, полумесяц превратился бы в светлое пятнышко.

Старр знал, что это Ганимед, Юпитер-3, самый большой спутник Юпитера, луна, достойная гигантской планеты. Она втрое больше земной Луны, больше планеты Меркурий. Она почти с Марс размером. Когда построят флот аграв-кораблей, Ганимед быстро займет важное место среди миров Солнечной системы.

Командующий Донахью хриплым от волнения голосом провозгласил название корабля, и все собравшиеся группами по пять-шесть человек ушли под поверхность через многочисленные шлюзы.

Дэвид и Верзила поднимались последними. Когда они вошли, командующий Донахью недружелюбно отвернулся от них.

Верзила наклонился к Счастливчику и прошептал:

— Ты заметил, Ред Саммерс на борту.

— Знаю.

— Это тот, кто пытался тебя убить.

— Знаю, Верзила.

Корабль поднимался величественно, медленно. Поверхностная сила тяжести на Юпитере-9 составляет одну восемнадцатую земной, и, хотя вес корабля всё же достигал сотен тонн, не он был причиной этой медлительности. Даже если бы силы тяжести совсем не было, корабль оставался материальным и сохранял всю инерцию. Его было бы так же трудно привести в движение или же изменить направление движения, если он его начал.

Вначале медленно, потом всё быстрее и быстрее колодец уходил вниз. Юпитер-9 съежился и превратился на экране в неровную серую скалу. Чёрное небо заполнилось созвездиями, Юпитер казался ярким шаром.

Подошёл Джеймс Пеннер и положил руки на плечи Старру и Верзиле.

— Не хотите ли заглянуть в мою каюту? В смотровой рубке пока ничего не предвидится. — Он широко улыбался, жилы на его мощной шее, казавшейся продолжением головы, натянулись.

— Спасибо, — ответил Дэвид, — вы очень добры.

— Ну, командующий вас уж точно не пригласит, и остальные побаиваются. Не хочу, чтобы вам было одиноко. Путь у нас долгий.

— А вы меня не опасаетесь, мистер Пеннер? — сухо спросил Счастливчик.

— Конечно, нет. Вы ведь меня проверили, и я выдержал испытание.

Пеннер открыл три банки концентрированного рациона — обычная пища в космосе. Дэвид и Верзила чувствовали себя почти что дома: запах разогреваемой пищи, ощущение сомкнувшихся вокруг стен, за которыми — бесконечная пустота пространства, постоянный гул гиператомных двигателей, превращающих полевую энергию в импульс.

Если бы древняя вера в «музыку сфер» подтвердилась, ею было бы гудение гиператомных двигателей — основа космических полётов.

Пеннер сказал:

— Мы превысили скорость убегания Юпитера-9; теперь можно не опасаться, что упадем на его поверхность.

— Значит, мы в свободном падении к Юпитеру, — заметил Счастливчик.

— Да, и падать предстоит пятнадцать миллионов миль. Как только наберём достаточную скорость, включим аграв.

Говоря это, он достал из кармана часы — большой диск блестящего бесцветного металла. Нажал на выступ, и на поверхности появились светящиеся цифры. Их окружала белая полоска, она постепенно покраснела, потом снова стала белой.

Дэвид спросил:

— Мы так скоро переходим на аграв?

— Да, — ответил Пеннер. Он положил часы на стол, и все принялись молча есть.

Пеннер снова поднял часы.

— Чуть меньше минуты. Всё действует автоматически. — Хотя главный инженер говорил спокойно, рука, которой он держал часы, чуть дрожала. — Сейчас, — сказал Пеннер, и наступила тишина. Полная тишина.

Прекратился гул гиператомных двигателей. Теперь вся энергия, освещавшая корабль, поддерживавшая на нём псевдогравитацию, исходила от поля тяготения Юпитера.

— Точно! — сказал Пеннер. — Прекрасно! — Он убрал часы, и на его лице появилась широкая улыбка облегчения. — Теперь мы на настоящем аграв-корабле.

Старр тоже улыбался.

— Поздравляю. Я рад находиться на борту.

— Представляю себе. Вы этого усиленно добивались. Бедный Донахью.

Дэвид серьёзно сказал:

— Мне жаль, что пришлось так надавить на командующего, но у меня не было выбора. Так или иначе я должен был оказаться на борту.

Глаза Пеннера сузились от его серьёзного тона.

— Должны были?

— Да! Мне кажется несомненным, что на борту корабля находится и шпион, которого мы ищем.

Пеннер пораженно смотрел на Старра. Потом спросил:

— Почему вы так считаете?

— Сирианцам нужно знать, как работает корабль. Если их метод шпионажа надежен — а до сих пор так и было, — почему не продолжить и на борту корабля?

— Вы хотите сказать, что один из четырнадцати человек на борту «Спутника Юпитера» робот?

— Совершенно верно.

— Но этих людей отобрали давно.

— Сирианцы должны знать способ отбора, как знают всё остальное относительно проекта. Они сумели добиться, чтобы их гуманоидный робот попал в число отобранных.

— Вы очень высоко их оцениваете, — сказал Пеннер.

— Согласен, — ответил Счастливчик. — Но есть и альтернатива.

— Какая?

— Гуманоидный робот пробрался на борт зайцем.

— Маловероятно, — сказал Пеннер.

— Однако возможно. В суматохе перед речью командующего было легко проникнуть на борт. Я пытался наблюдать за кораблем, но это оказалось невозможно. Девять десятых корабля занимают механизмы, там достаточно места, чтобы спрятаться.

Пеннер не разделял его подозрений.

— Не так много места, как вы считаете.

— Но мы всё же должны обыскать корабль. Вы это сделаете, доктор Пеннер.

— Я?

— Конечно. Как главный инженер, вы знаете корабль лучше других. Мы пойдем с вами.

— Подождите. Это бесцельное занятие.

— Если зайца не окажется, всё равно мы кое-чего добьемся доктор Пеннер. Мы сосредоточим внимание на тех, кто законно прошёл на корабль.

— Только мы втроем?

Дэвид негромко ответил: