— Нет, — ответил Донахью. — Это невозможно.
— Неужели добавочная масса двух человек так затруднит управление кораблем?
Пеннер рассмеялся.
— Да мы можем прихватить с собой гору.
— Может, не хватает места?
Командующий с открытой неприязнью смотрел на Дэвида.
— Я не собираюсь объяснять вам причины. Вы не полетите, потому что таково моё решение. Ясно?
В глазах его мелькнул мстительный огонек, и Старру нетрудно было догадаться, что он сводит счёты за приём на борту «Метеора».
Дэвид спокойно сказал:
— Вам лучше взять нас с собой, командующий.
Донахью сардонически улыбнулся.
— Почему? Иначе меня освободят от должности по приказу Совета Науки? Вы не сможете связаться с Землей до моего возвращения; а потом пусть освобождают.
— Мне кажется, вы не всё продумали, командующий, — сказал Старр. — Вас освободят от должности приказом, имеющим обратную силу. Заверяю вас, так и будет сделано. Во всех документах будет сообщаться, что первый полёт аграв-корабль совершил не под вашей командой, а под командой вашего преемника. Будет сделано официальное сообщение, что вы на борту не находились.
Командующий Донахью побледнел. Он встал; на мгновение показалось, что он бросится на Старра.
Тот спросил:
— Ваше решение, командующий?
Голос Донахью казался неестественным:
— Вы полетите.
Остаток дня Дэвид провёл в архиве, изучая досье людей, занятых в проекте, а Верзилу под присмотром Пеннера водили из лаборатории в лабораторию и от одного испытательного стенда к другому.
Только после ужина, вернувшись в свои помещения, они остались наедине. То, что Старр молчал, было неудивительно: он никогда не отличался разговорчивостью; но между глаз его пролегла маленькая складка. Верзила знал, что это признак сосредоточенности.
Он спросил:
— Есть какие-нибудь успехи?
Дэвид покачал головой.
— Должен признаться, ничего интересного.
Он прихватил с собой из библиотеки книгофильм, и Верзила разглядел название: «Современная роботехника». Счастливчик начал методично просматривать фильм.
Верзила нетерпеливо заерзал.
— Ты будешь смотреть его до конца?
— Боюсь, что да, Верзила.
— Ничего, если тогда я пойду к Норричу?
— Иди. — Старр на мгновение оторвался от фильма и снова склонился к нему. Руки его были скрещены на груди.
Верзила закрыл за собой дверь и на мгновение остановился. Он слегка нервничал. Он знал, что сначала нужно бы обсудить с Дэвидом, но искушение…
Он сказал себе: «Я ничего не собираюсь делать. Просто кое-что проверю. Если я ошибся, значит, ошибся, и ни к чему беспокоить Счастливчика. Но если я прав, то у меня будет что ему сказать».
Он позвонил, дверь сразу открыли. Норрич — его слепые глаза были направлены на дверь — сидел за столом с шахматной доской и необычными фигурами.
Он сказал:
— Да?
— Это Верзила, — сказал маленький марсианин.
— Верзила! Входите. Садитесь. Член Совета Старр с вами?
Дверь закрылась, и Верзила осмотрел ярко освещенную комнату. Губы его сжались.
— Он занят. А с меня хватит на сегодня аграва. Меня водил доктор Пеннер, но я вряд ли что понял.
— Вы не один такой, но, если отбросить математику, основной принцип понять нетрудно.
— Да? Не хотите ли объяснить? — Верзила сел в большое кресло и принялся рассматривать верстак Норрича. Под ним лежал Мэтт, положив голову на лапы и не отрывая взгляда от Верзилы.
«Пусть себе говорит, — думал Верзила. — Пусть говорит, а я найду возможность».
— Ну, слушайте, — сказал Норрич. Он взял одну круглую фигуру. — Тяготение есть одна из форм энергии. Вот такой предмет, какой я держу, находится под действием гравитационного поля; если ему не дать двигаться, говорят, что он обладает потенциальной энергией. Если я его выпущу, эта потенциальная энергия преобразуется в движение — это называется кинетической энергией. Под действием поля тяготения он будет падать всё быстрее и быстрее. — Он выпустил фигуру, и та упала.
— Пока — бах! — сказал Верзила.
Фигура ударилась о пол и откатилась.
Норрич наклонился, как будто хотел её подобрать, но потом сказал:
— Не достанете ли её, Верзила? Я не уверен, куда она откатилась.
Верзила сдержал своё разочарование. Он поднял фигуру и дал её Норричу.
Тот сказал:
— До недавнего времени это была единственная возможность преобразования потенциальной энергии — превращение её в кинетическую. Конечно, и кинетическую энергию можно использовать. Например, водопад Ниагара производит электричество, но это совсем другое дело. В космосе гравитация вызывает только движение. Возьмем систему спутников Юпитера. Мы на Юпитере-9, на краю системы. В пятнадцати миллионах миль от центра. По отношению к Юпитеру мы обладаем гигантским количеством потенциальной энергии. Если мы попытаемся перебраться на Юпитер-1 — спутник Ио, который всего в двухстах восьмидесяти пяти тысячах миль от Юпитера, мы должны будем падать много миллионов миль. При этом мы приобретем огромную скорость, и, чтобы этого не случилось, нам пришлось бы с помощью гиператомного двигателя замедлять движение, направляя импульс в противоположную сторону Для этого нужно очень много энергии. И если мы хоть немного промахнемся, то будем продолжать падать — в сторону вполне конкретного места, к самому Юпитеру. А это означает верную смерть. Даже если мы благополучно приземлимся на Ио возникает проблема возвращения на Юпитер-9: нам придётся подниматься на миллионы миль, преодолевая чудовищное притяжение Юпитера. Чтобы совершать полёты меж спутниками Юпитера, нужна очень большая энергия.
— А аграв? — спросил Верзила.
— Ага! Это совсем другое дело. С помощью конвертера аграва потенциальная энергия может превращаться в другие виды энергии, помимо кинетической. В аграв-коридоре, например, сила тяготения в одном направлении используется для поддержания гравитационного поля в другом направлении. Люди, двигающиеся в одном направлении, снабжают энергией тех, кто движется в противоположном. Таким образом, пользуясь этой энергией, вы падаете, но ваша скорость не растет. Вы можете даже передвигаться со скоростью, меньшей скорости падения. Понятно?
Верзила не был в этом уверен, но сказал:
— Продолжайте.
— В космосе всё по-другому. Тут нет второго поля тяготения, куда можно переместить энергию. Энергия преобразуется в гиператомное поле и запасается. Таким образом, корабль может переместиться от Юпитера-9 на Ио с любой скоростью, меньшей скорости падения, и при этом ему не нужна энергия для замедления. Вообще никакая энергия не нужна, за исключением той, которая используется для уравнивания скорости с орбитальной скоростью Ио. И полная безопасность, так как корабль всё время под контролем. В случае необходимости тяготение Юпитера может быть совсем нейтрализовано. Возвращение на Юпитер-9, конечно, требует энергии. Это обязательно. Но теперь можно использовать энергию, запасенную в конденсаторах гиператомного поля. Энергия гравитационного поля Юпитера теперь будет выталкивать вас из его поля.
Верзила сказал:
— Звучит неплохо. — Он поёрзал в кресле. Так он ни к чему не придёт. Неожиданно он спросил:
— Что это у вас на столе?
— Шахматы, — ответил Норрич. — Играете?
— Немного, — признался Верзила. — Меня научил Счастливчик, но с ним играть неинтересно. Он всегда выигрывает. — И небрежно спросил: — А вы как играете в шахматы?
— Будучи слепым?
— Гм…
— Ничего. Я не обижаюсь… Объяснить легко. Доска намагничена, фигуры из лёгкого металлического сплава, они не упадут и не сдвинутся, если я их случайно задену. Попробуйте, Верзила.
Верзила взялся за одну фигуру. Она подавалась так, будто застряла в густом сиропе, потом высвободилась.
— И вы видите, — продолжал Норрич, — что это не совсем обычные шахматные фигуры.
— Больше похоже на шашки, — согласился Верзила.
— Это чтобы я их не сбивал. Но они не совсем плоские. На них вырезаны рисунки, которые я легко могу нащупать. С другой стороны, они напоминают обычные шахматные фигуры, и те, кто играет со мной, привыкают в считаные минуты. Посмотрите сами.