— Я его видела вчера в Шайенне, на станции, — говорила Кейт.

— Хотел бы я на него взглянуть!

— Зачем? По-моему, он не очень-то изменился.

— Ну, на это я даже надеяться не смею, — улыбнулся Филдинг. — Но в последнее время я все чаще стал задумываться, не зря ли я тогда от него сбежал.

— Шутишь?

— Отчего же? — Филдинг пожал плечами. — То, чем я сейчас занимаюсь у полковника, мне вполне по душе, а ведь работа, в сущности, та же.

— Работа, может, и та же, но зато Клей Лангтон — другой человек.

— Едва ли. Это тебе только так кажется, потому что он с тобой любезничает. — Он встретил ее оскорбленный взгляд невозмутимой улыбкой. — Во всяком случае, я уже подумываю, не махнуть ли мне обратно в Денвер, когда все решится.

— Что решится?

— Понимаешь, Катарина, когда опять появится Кнут, мне так или иначе придется со всем этим кончать. Надоело лгать, скрываться… Видишь, приходится даже делать вид, что мы с тобой незнакомы. — Он вздохнул. — Как думаешь, Кентрелл что-нибудь подозревает?

— Джонатан? Нет. А почему он должен что-то подозревать?

— Не знаю. Но, по-моему, он стал относиться к тебе прохладно.

Кейт принялась разглядывать свои руки.

— Он просто сердится на меня… после одного случая.

— Показала-таки ему свой ангельский норов? Ты ведь у нас без этого не можешь!

— Н-нет… Вернее, да… но не в этом дело. — Она рассеянно вертела у себя на пальце обручальное кольцо. — Я сделала одну большую глупость, и, думаю, он никогда уже меня не простит. Но все равно к тебе это не имеет ни малейшего отношения. — Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Я рада, что мы вместе, Патрик. Я так по тебе соскучилась…

Не желая дослушивать до конца их нежности, Джонатан развернулся и пошел назад. Стало быть, парня даже зовут не Том, а Патрик, и он, вне всяких сомнений, любовник Кейт. Джонатан разделся и залез в мешок. Он чувствовал себя так гадко, словно его только что обокрали.

Заслышав шорох в кустах, Кейт выпрямилась и некоторое время напряженно вглядывалась в темноту.

— Слышал?

— Не волнуйся, это просто зверь пробежал. — Патрик взял сестру за руку. — Значит, Лангтон тебе не нужен, и Кентрелл тебе не нужен. Послушай, Катарина, Брайан умер, а ты еще слишком молода, чтобы вдовствовать всю жизнь.

— Знаю. Но не торопи меня… Я пока еще не готова забыть Брая.

С минуту Патрик молча смотрел на нее, потом покачал головой.

— Смотри не тяни слишком долго.

На другой день Джонатан держался еще отчужденнее, с Кейт разговаривал односложно и только по необходимости. Бедная Кейт к вечеру совсем затосковала. Ей казалось, что больше она уже не выдержит.

Ночью Джонатан опять последовал за Кейт и на сей раз без всяких угрызений совести подслушал ее разговор с любовником.

— Ах, надо было мне остаться в Шайенне!

— Зачем? — удивленно спросил Патрик.

— По-моему, я не смогу теперь работать у Джонатана.

— Я думал, тебе нравится твоя работа.

— Да, нравится… Вернее, нравилась, пока Джонатан меня не возненавидел.

— Ты его любишь, да? — тихо спросил Патрик.

— Не говори глупостей.

— Почему глупостей? Он действительно чертовски красив.

— Да, красив, но к тому же самодоволен, вспыльчив, а в последнее время просто отвратителен! Поверь, Патрик, для меня он только хозяин, на которого я работаю, не более. — Она встала и плотнее закуталась в шаль. — Ну, мне пора. — Нагнувшись, она, как и вчера, поцеловала его в щеку. — Я люблю тебя.

Джонатан не верил своим ушам. Когда Кейт по пути к повозке прошла мимо его укрытия, он представил, как позеленели ее глаза в момент поцелуя, и все его существо пронзила острая боль. Какая превосходная актриса! Он-то, дурак, поверил, что в ту незабываемую ночь в ней горела такая же страсть, что и в нем, но, оказывается, это была лишь уловка для того, чтобы сблизиться с ним, лишь часть какого-то их с Филдингом тайного плана?

Гнев от такого вероломства, усугубленный усталостью двух бессонных ночей, вылился в приступ слепой ярости. Без предупреждения шагнув из кустов, Джонатан схватил Филдинга за грудки и со всего размаха нанес ему удар кулаком в лицо. И хотя Патрик, который был на десять лет его младше, отчаянно сопротивлялся, Джонатан вскоре одержал верх и уже готов был размозжить череп своему врагу, когда вдруг сообразил, что ведет себя как полный идиот.

Он поднялся и протянул руку, чтобы помочь Филдингу.

— Что за черт? — Не обращая внимания на протянутую руку, Патрик кое-как встал.

— Я желаю знать, что тут происходит! Патрик недоуменно уставился на него.

— Хорошенькое дело — набросился на меня ни с того ни с сего, а потом меня же еще спрашивает, что здесь происходит?!

— Я слышал весь твой разговор с любовницей!

— С любов… Боже, да он ревнует! — презрительно фыркнул Патрик, ощупывая ушибленную челюсть. — Не понимаю, и почему Кейти считает тебя таким умным?.. Она мне не любовница. Она мне сестра.

— Сестра?!

— Да, черт возьми! И если ты удосужишься взглянуть чуть дальше собственного носа, ты сам это увидишь.

Джонатан вдруг осознал, что сходство между братом и сестрой — особенно сейчас, в минуту гнева, — действительно неоспоримо. Упрямый подбородок, сердитые искры в глазах — все это ему было слишком хорошо знакомо.

— Тогда зачем было ломать комедию? Почему нельзя прямо сказать, что вы брат и сестра?

— Потому что в таком случае ей грозила бы опасность.

— Бессмыслица какая-то. Тогда почему же ты все-таки решил сказать?

— Ничего я не решал. — Патрик прямо посмотрел на Джонатана. — Я и сейчас не уверен, что поступаю правильно, но будем надеяться, что Кейти в тебе не ошиблась. Моя сестра прекрасно разбирается в людях. Бог весть почему, но она тебе доверяет. Возможно, скоро мне придется ввязаться в одну драку. — На скулах Патрика заходили желваки. — И, если что, кроме тебя, о ней некому будет позаботиться.

— Что еще за драка? С кем?

— Какая разница. Лучше скажи, берешь ли ты на себя заботы о ней, хотя бы даже при этом тебя обвинили в сочувствии к конфедератам?

— При чем тут это? Война давно кончилась.

— Не для всех.

— Для меня она кончилась шесть лет назад, и я не хочу больше о ней думать, — сказал Джонатан. — Каждый сражался за то, во что верил, и слишком многим их вера стоила жизни. — Он помолчал. — Так ты собираешься объяснять, в чем дело?

— И не подумаю. — Патрик демонстративно уселся на камень. — Кейти может доверять тебе сколько угодно, это ее дело. Но я лучше помолчу.

Некоторое время Джонатан разглядывал его молча, наконец сказал:

— Хорошо. Я обещаю заботиться о Кейт, в этом можешь на меня положиться. Но что касается тебя самого, то, пока ты не объяснишь мне, в чем дело, вряд ли я смогу тебе чем-то помочь.

— Годится. — Патрик удовлетворенно кивнул. — Во всяком случае, мы поняли друг друга. А теперь отправляйся-ка ты лучше спать. Надеюсь, в два часа ты меня сменишь.

Не говоря ни слова, Джонатан кивнул и зашагал в лагерь. Хотя у него и отлегло немного от сердца, когда выяснилось, что он заблуждался относительно Кейт, однако все происходящее изрядно беспокоило его.

Забравшись в мешок, он решил сразу же по приезде домой написать к Макнесби, у которого остались обширные связи, и если этому Филдингу есть что скрывать, Макнесби живо выведет его на чистую воду.

— Что?! — взревел Джонатан.

Патрик и мальчики удивленно оглянулись на повозку, затем Патрик ухмыльнулся, и все трое поскакали во весь опор, предоставив Джонатану и Кейт самостоятельно разрешать свои разногласия.

— Я хочу переехать в домик Хоффлемейера, — повторила Кейт.

— Вот, стало быть, как! Ты нас покидаешь! И кем же прикажешь тебя заменить?

— Меня не нужно никем заменять. Каждое утро, как рассветет, я буду приходить к вам, а вечером после ужина — уходить к себе.

— Вероятно, твое решение как-то связано с вашими с братом делами?