И все же кое о чем она даже не подозревала. Джонатан Кентрелл мог быть прекрасным отцом, великолепным любовником и хорошим другом, но он не был художником.
Казалось, все на картине правильно, все на своем месте, и изображенные на холсте горы и деревья очень походили на настоящие — однако даже далекая от искусства Кейт понимала, что перед ней отнюдь не шедевр. Значит, все-таки и у неотразимого Джонатана Кентрелла есть свои слабости, с улыбкой подумала она.
Снова завешивая картину простыней, Кейт, к своему удивлению, заметила, что на душе у нее чуть-чуть полегчало. А после того как удалось влить в Джонатана немного бульону, в ней даже зародилась надежда. Вздохнув, она принялась за свое покрывало.
Спросонок она никак не могла сообразить, что происходит.
— Где мои очки? — раздраженно кричал Джонатан. — Проклятье, ничего не вижу!
— Джонатан? — Кейт живо вскочила из кресла и метнулась к нему. — Что ты?
— Последним взрывом с меня сбило очки. Враг наступает, а я их никак не найду! — задыхаясь, говорил он и неистово шарил руками по постели. — Враги везде, их тысячи… О черт, как мне стрелять, если я не вижу прицела?
— Все хорошо, Джонатан! Война закончилась, — успокаивала его Кейт.
Он бредил и раньше, с самого начала болезни, но впервые то, что он говорил в бреду, можно было разобрать. Дыхание Джонатана становилось все громче и труднее: вероятно, видения причиняли ему страшную боль.
Голос его звучал то громко, то тихо, то ясно, то почти неразборчиво. Внезапно он начал вырываться.
— Противник уже лезет на стену… Ничего не вижу!.. Надо стрелять… Не могу двинуться… Этот мертвец навалился на меня… О Боже, это Бенджамин! Бен?!
Из-под зажмуренных век Джонатана выкатились слезы. Кажется, гибель этого Бена, кто бы он ни был, стала для Джонатана страшным ударом.
Дыхание его вдруг зазвучало совсем по-другому — стало легче, реже, будто уже не надо было бороться за жизнь. И тогда Кейт поняла: в комнате рядом с ними находилась смерть. Кейт чувствовала ее присутствие. Джонатан ускользал от нее так же, как когда-то Брайан. Через несколько минут и его не будет.
— Нет! — крикнула Кейт. Она в отчаянии схватила его за плечи. — Джонатан Кентрелл, не смей уходить от меня! Тебе нельзя умирать, ты нужен своим сыновьям! Ты мне нужен, черт тебя побери! Я тебя люблю. Ты меня слышишь? Я люблю тебя!
— Кейт?.. — пробормотал он. — Не ругайся. Дурной пример для мальчиков.
Кейт замерла. Она докричалась до него!.. С трудом она приподняла его и откинула ему волосы со лба. Он ткнулся в нее головой.
— Дурной пример, да? Так и воспитывай сам своих мальчиков, не то я научу их всем ругательствам, какие только знаю, — сказала она, глотая душившие ее слезы. — Советую оградить их от моего дурного влияния, иначе они у меня станут ругаться как извозчики. Коул и Леви твои сыновья, и будь добр сам о них заботиться!
— Ты вредина, — пробормотал он и уронил ей голову на грудь.
Кейт откинулась на спинку кровати и, боясь двинуться, крепко прижала его к себе. Остаток ночи она молилась всем богам, о каких ей когда-либо приходилось слышать…
Наконец к утру Джонатан задышал глубоко и спокойно. Кейт почти явственно ощущала, как смерть отступила от него.
Она победила.
— Миссис Мерфи?
Кейт открыла глаза. Коул и Леви растерянно глядели на нее с порога.
— Наш папа… Он?..
Кейт перевела взгляд на Джонатана, лежащего в ее объятиях. Он всей тяжестью навалился на нее, голова его покоилась у нее на груди, а рука все еще обнимала ее за талию. Дрожащими пальцами она дотронулась до испарины на его лбу.
— Благодарю тебя, Господи! — со слезами на глазах прошептала она и улыбнулась мальчикам. — Жар спал. Теперь ваш отец выздоровеет.
Когда появились Чарли с Луноцветкой, Кейт встретила их на пороге доброй новостью: опасность еще не совсем миновала, но Джонатан уже на пути к выздоровлению. Чарли, впервые за много дней, довольно ухмыльнулся.
— Значит, выкарабкается! Джон не из тех, кто легко сдается.
С помощью Луноцветки она поменяла Джонатану рубаху и перестелила постель. Дыхание его было ровным и глубоким, зловещие хрипы исчезли вместе с лихорадкой. Впервые за все это время Кейт без колебаний оставила Джонатана на Луноцветку, чтобы наконец выспаться на своей бывшей кровати.
В комнату больного она вернулась только во второй половине дня. Чарли с Луноцветкой уже ушли домой, мальчики во дворе трудились по хозяйству. Браться за ужин было, пожалуй, рановато, и Кейт решила несколько минут посидеть с работой у постели Джонатана.
— Боже, Кейт. Как ты ужасно выглядишь! От неожиданности она вздрогнула и подняла голову.
— Джонатан! — отбросив штопку, она потянулась к нему и потрогала рукой его лоб. Он был холодный. — Ты проснулся?
Ввалившиеся синие глаза смотрели на нее озадаченно.
— Что ж в этом такого удивительного?
— Давно бы так. Есть хочешь? — улыбнулась она.
— Нет. — Он попытался сесть, но тут же в изнеможении рухнул на постель. — Что это со мной?
— Ты был очень болен, — сказала Кейт, взбивая подушку и поправляя одеяло. — Лежал без памяти шесть дней.
— Чем я болел?
— Воспалением легких. Он немного помолчал.
— Значит, отвратительная смесь, которой ты меня потчевала, не помогла?
— Она бы, может, и помогла, да ты некстати провалился под лед.
— А-а… — Он присмотрелся к ней внимательнее и разглядел темные круги под глазами, складки в углах рта. — Это ты меня вытащила, да?
— Мы с Луноцветкой. — Ей почему-то не хотелось признаваться, что это она, она и никто другой, вырвала его из лап смерти, словно ее победа могла поблекнуть, если заговорить о ней вслух.
Веки Джонатана снова потяжелели.
— Сегодня твоя очередь колоть дрова! — раздался голос Коула.
— Нетушки, сэр! — возмутился Леви. — Я вчера колол.
Джонатан открыл глаза.
— Черт возьми, эти двое опять спорят!
— Да, — с улыбкой сказала Кейт. — И, по-моему, это прекрасно.
32
— Возьму мальчишек да съезжу, пожалуй, на южный выпас, погляжу, как там дела, — сказал Чарли, поднимаясь из-за стола. — Они не говорили, куда налаживались?
— Нет, — отозвалась Кейт. — Сказали только, чтобы их не ждали к обеду.
— Опять, поди, что-нибудь затевают. — Чарли окинул Джонатана задумчивым взглядом. — Думаю, недельки через три-четыре пора будет выезжать на клеймение.
Джонатан, с чашкой кофе в руке, покосился на компаньона.
— Что, прикидываешь, брать меня с собой или не брать? — Он укоризненно покачал головой. — Вы с Кейт готовы здорового человека в инвалида превратить.
— Да уж! — ввернула Кейт. — Здоров как бык, всего шесть недель провалялся.
— Сегодня я собираюсь работать весь день, — заявил Джонатан.
— Давно пора, — ухмыльнулся Чарли. — Не то Кейт, пожалуй, сама вышвырнет тебя пинком под зад.
С началом выздоровления Джонатан сделался совершенно невыносим. Кейт долго терпела его бесконечные жалобы и капризы, но наконец не выдержала и высказала все, что она о нем думает.
Именно по ее настоянию он вернулся сначала к своим расходным книгам, а потом и к картине. Привычные занятия помогли ему справиться с раздражительностью, и выздоровление пошло еще быстрее. Теперь, когда он уже чувствовал себя в силах вернуться к работе, Кейт радовалась не меньше его самого.
— Вообще-то, Джон, я не о тебе беспокоюсь, — заметил Чарли. — Но ведь кому-то из нас придется везти Кейт в Саутпасс-сити, чтобы она подала заявку на дом с участком. Вот я и думаю: может, подыскать пару помощников на время клеймения?
— А-а, этого я не учел. — Джонатан задумчиво смотрел перед собой, пока Кейт подливала ему кофе. — Да, надо поразмыслить.
— Ну, скажешь потом, что надумал. Вечером увидимся.
Дверь за ним закрылась, и Кейт начала собирать посуду со стола.
— Коул говорит, завтра день его рождения, — сказала она.
Допивая кофе, Джонатан промычал что-то нечленораздельное.
