Около часу ночи Кирстен внезапно проснулась. Нервы были напряжены, сердце тяжело колотилось. Она лежала в темноте, не шевелясь и не понимая, что ее разбудило.

Она оглядела комнату, силуэт знакомых предметов едва угадывались в темноте. Стояла мертвая тишина, даже ветер улегся. Кирстен приподнялась и села в постели, охваченная смутным беспокойством.

— Кто здесь? — тихо спросила она. — Лоренс, это ты?

Никто не ответил, но, к своему ужасу, она услышала чье-то дыхание. Кирстен замерла, и тихий шуршащий звук прекратился. С облегчением вздохнув, она осторожно откинула пуховое одеяло и спустила ноги. Протянув руку, она нащупала выключатель и мягкий свет залил комнату. Здесь все было так, как вечером: наполовину уложенный чемодан стоял на полу, халатик брошен на спинку кресла, флакончики с косметикой — на туалетном столике.

Она медленно подошла к двери: тишина казалась ей живым существом. Удары сердца отдавались в ушах. Кирстен повернула дверную ручку. Дверь бесшумно открылась.

Лестничная площадка была освещена тусклым светом уличного фонаря. Вокруг было тихо.

— Эй, кто там? — позвала она и вскрикнула от неожиданности, когда зазвонил телефон.

Она обернулась и взглянула на телефонный аппарат. С тех пор, как она вернулась из Нового Орлеана, не раздалось ни одного ночного звонка: ни плача женщины, ни звуков колыбельной.

С широко раскрытыми от страха глазами она пошла к кровати. Что-то подсказывало Кирстен, что не следует отвечать, однако, протянув руку, она взяла трубку и испуганно оглянулась на дверь, с ужасом подумав, что кто-нибудь мог войти следом за ней.

В трубке молчали.

— О Боже, — всхлипнула она, проведя рукой по волосам. Потом лихорадочно набрала номер. Она должна поговорить с Лоренсом, если даже к телефону подойдет Тея.

— Сейчас разбужу его, — сонным голосом сказал Дон.

Кирстен ждала, не сводя глаз с двери.

— Привет, милая, — услышала она голос Лоренса, — только что звонил тебе.

— Так это был ты? — воскликнула Кирстен, опускаясь на кровать.

— Конечно. Кто же еще звонит тебе по ночам?

— Но почему ты повесил трубку?

— Ты долго не отвечала, и я подумал, что ты отключила телефон.

Она с облегчением вздохнула и всхлипнула.

— С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то испуганный.

— Я немного испугалась.

— Хочешь, чтобы я приехал? Я звонил, чтобы об этом спросить.

— Да, — сказала она. — Приезжай, мне тебя не хватает.

— Еду, — ответил он. — И, Кирсти, давай больше не будем так делать.

— Как? Что ты имеешь в виду?

— Не будем проводить ночь врозь.

— Согласна, — рассмеялась она. — Давай не будем.

Приехав в Новый Орлеан, Кирстен сразу поняла, что город совсем не такой, каким она ожидала его увидеть. У нее уже не возникало ощущения чего-то зловещего, которое мучило ее в первый раз. Но она знала, откуда это новое восприятие города: теперь Кирстен смотрела на все глазами влюбленной женщины. Они с Лоренсом и Томом решили первые два дня посвятить знакомству с городом, и это так заворожило Кирстен, что ей вдруг захотелось забыть о предстоящих съемках и беззаботно бродить повсюду.

Пока готовили съемочные площадки, проверяли оборудование, а актеры примеряли костюмы, они втроем бродили по Французскому базару, покупали сладости, экзотические сувениры и раскрашенные маски, лакомились засахаренными фруктами, джамбаллайей и супом из стручков бамии. Том пришел в восторг от бродячих актеров на Джексон-сквер и даже принял участие в одном из их аттракционов. Кирстен без конца щелкала затвором камеры, а Лоренс сопротивлялся, когда его заставили участвовать в каком-то трюке. Они наняли крытую коляску, запряженную лошадью, чтобы прокатиться по булыжным мостовым, снова побывали у капитана парохода, который помнил Тома по прошлому разу, и присоединились к импровизированным танцам под волшебные звуки саксофона на площадке перед «Кафе дю Монд». Вернее, танцевали Кирстен с Томом, а Лоренс решил посидеть за столиком вместе с Джейн, заказав кофе со сливками и пирожки. Сегодня им впервые удалось уговорить Джейн погулять вместе с ними. Только сейчас Лоренс узнал, наконец, почему она отказывалась сопровождать их. Как выяснилось, Джейн считала, что ему, Кирстен и Тому хочется побыть втроем, и не хотела им мешать.

— И как это пришло тебе в голову? — удивленно воскликнул Лоренс. — Ты — член нашей семьи, Джейн, и ты знаешь это.

Джейн улыбнулась, и Лоренс заметил, что она в последнее время почти утратила привычку смущенно пожимать плечами.

— Надеюсь, что это так, — сказала она. — Но мне не хотелось бы заблуждаться.

— Едва ли тебя можно обвинить в самоуверенности, — рассмеялся Лоренс. — К тому же наши короткие каникулы заканчиваются, к сожалению, уже сегодня вечером. Так что я рад, что ты решила пойти с нами. Больше таких прогулок не предвидится, я думаю, до нашего с Кирстен медового месяца, но уж тогда не надейся, мы никого не пригласим.

— Хорошо, — засмеялась Джейн. — Когда вы поженитесь?

— Все пойдет своим чередом, — ответил Лоренс. — Сначала мне придется получить развод, а Кирстен — закончить фильм. Я сделаю Кирстен предложение не раньше, чем закончится работа, ведь ей пока и так хватает забот. Мне кажется, вся команда договорилась предоставить нам сейчас досуг, — продолжал он, — странно, что у них иссякли проблемы, которые необходимо обсудить с нами.

— Вы правы, — сказала Джейн. — Они действительно договорились. Мне рассказала об этом Элен. По-моему, это ее идея. — Музыка вдруг загремела так, что Джейн пришлось наклониться к Лоренсу. — Отчасти поэтому я и не ходила с вами на прогулки. Элен, правда, не говорила мне об этом прямо, но я подумала, что уж если все решили вас не беспокоить, то и мне не следует.

— Я ни слова не слышу, — отозвался Лоренс. — Поговорим потом…

— О чем? — крикнула Кирстен, опускаясь на стул рядом с Лоренсом. Том с размалеванным, как у клоуна, лицом, взобрался на колени к Джейн.

День подходил к концу, когда Лоренс, подозвав такси, отправил Джейн и Тома в гостиницу. Том к тому времени так утомился, что даже не протестовал, что его увозят от мамочки и папы.

Дня два назад он стал называть Кирстен мамочкой, но и она и Лоренс сомневались, следует ли разрешать ему это. Им, конечно, было приятно, что Том так относится к Кирстен, но вместе с тем не хотелось вычеркивать Пиппу из его жизни.

— Думаю, — сказал Лоренс, когда они, держась за руки, медленно шли по Мун-Уок, — мне придется поговорить об этом с Пиппой.

— На твоем месте я поспешила бы, — сказала Кирстен, глядя на волшебный закат солнца над сонной Миссисипи. — Не нужно, чтобы Том называл меня мамочкой, когда разговаривает с Пиппой по телефону.

— Ты права, — вздохнул Лоренс и, услышав, как одинокий уличный музыкант начал наигрывать «Прогулку по Новому Орлеану», заключил Кирстен в объятия. — Ты готова завтра отправиться на съемочную площадку? — спросил он потом.

— Да. Я бы ни на что на свете не променяла эти дни, но сейчас я готова возобновить работу.

Он кивнул.

— Я тоже. Ты знаешь, что за все это мы должны благодарить твою подругу Элен?

— Неужели? — удивилась Кирстен.

— Так сказала мне Джейн. Видимо, она всех предупредила, чтобы нас не беспокоили.

— Элен — настоящий друг, — улыбнулась Кирстен.

Лоренс остановился и обнял ее.

— Я так люблю тебя, что мне хочется, чтобы этот день не кончался.

— Но день заканчивается прекрасно, — улыбнулась Кирстен. — Мы даже полюбовались волшебным закатом.

— Да, — сказал он, прикасаясь губами к ее губам. Обнявшись, они долго еще стояли на берегу реки, наблюдая, как ослепительный шар солнца медленно скрывается за горизонтом.

На следующее утро все поднялись рано, чтобы отправиться туда, где предстояло снимать сцену удушения. Кирстен и Лоренс сочли, что после всего случившегося лучше найти новое место, и теперь, увидев, что удалось сотворить Элисон и ее команде из полуразвалившейся хижины, где некогда жили рабы, трудившиеся на плантации, согласились, что ничего удачнее и быть не может. Хижина, почти скрытая зарослями камыша и кустами ежевики, стояла на берегу заболоченного рукава реки. Лучи зимнего солнца, пробиваясь сквозь ветви, падали пятнами на поверхность протоки, окруженной густыми деревьями. Том настойчиво звал Джейн посмотреть, как уходят на илистое дно водяные змеи с изумрудными спинками.