Под вашим контролем голова и руки. На руках я удлинил пальцы и нарастил когти. В бою пригодится.

Ногами будет управлять лейтенант. К ним я тоже добавил когти, нарастил палец на пятке. Петровой придется кое-чему подучиться. Ее пара глаз находится на макушке. Согласуетесь. Не в первый раз.

А теперь о главном. Зачем я включил в нервную систему орла. Дело в том, что он имеет врожденный навык управлять полетом. То есть крыльями. Но предстоит серьезная работа. Нужно научиться направлять полет птицы туда, куда нужно. Я уверен, вам удастся справиться с этим.

Теперь я феникс. Так, в честь орла-первопроходца, назвали новый вид бойцов. А имя мы с Верой выбрали женское. Сцилла. Был такой персонаж в греческой мифологии. Довольно грозный.

Сциллу пока держат привязанной к потолку, чтоб не улетела. Орел долго приходит в себя. А руки, ноги и голову на время тренировок отвязывают.

Зрение мы с Верой быстро настроили. С конечностями тоже разобрались без проблем. Я обнаружил, что у меня большой палец оказался не сбоку, а внизу ладони. Не такое уж большое неудобство. Скорее даже, наоборот. Соратнице с этим сложнее. Ногами все-таки не каждый умеет хватать.

Вот говорить долго не мог, потому что нос и рот клювом закрыты. Надежно, конечно. Да и как оружие эффективно.

Гильзин, оказывается, усилители по всему телу поставил. От крыльев до клюва и пальчика последнего. Так что теперь можно хоть зенитку с собой носить, клювом камни колоть, а крылья, как он говорит, рассчитаны на то, чтобы можно было еще одного такого же феникса с собой утащить. И размерчик у феникса еще тот! Под крылом любой титан может спрятаться.

Наконец орел зашевелился. Беспорядочно бьет крыльями. Я сразу сообщаю Гильзину, что пора бы нам летать учиться. Нас в крытый стадион поместили. Феникс рвется взлететь. Даю команду не шевелиться. Он останавливается. Тогда я приказываю взлетать. Он послушно поднимает Сциллу вверх. Летаем кругами, пикируем вниз и прочее. Феникс — птица обученная, слушается. Вот только трюки пришлось еще изучить. Не так-то просто птице объяснить, что такое бочка или мертвая петля. Но в любом случае проблем особых с орлом нашим нет. Голоса он не подает. Есть просит иногда. Но в это время мы с Верой тоже поесть не прочь. Здесь мне тоже пришлось кое-что освоить. Клювом есть не так сложно, как мне казалось, когда я глядел на тех же орлов. Шея только устает от запрокидывания головы после каждого укуса. Натренируюсь со временем.

Фениксы, создаваемые профессором Гильзиным, оказались намного сильней горголианских драконов. Орлиный инстинкт охотника распространился постепенно по всей Сцилле. Мы выискиваем несчастных врагов и разрываем их на части. Ни у драконов, ни тем более у змей нет никаких шансов победить новых воинов Земли. Единственная возможность — группой напасть на одинокого феникса. Но дело в том, что стаями драконы не собираются. Впрочем, как и фениксы. Орлиная любовь к одиночеству тоже передалась Сцилле.

Если охота на драконов и далее будет такой же успешной, скоро можно будет отправляться на Горголу и рвать ее жителей, пока не поймут, с кем связались.

Вижу очередного дракона. Дракон пытается поддеть меня хвостом. Вера, пользуясь моментом, хватает его. Теперь он нам не опасен.

— Саша! — восклицает Вера.

Я успел увидеть летящий в нас камень, но не более того. Слизень нас все-таки подбил. Дракона пришлось выпустить из лап и отвлечься на опасность на земле.

— Следи за драконом! — командую я и пикирую вниз.

Слизень уже подобрал еще одну глыбу, и она летит мне навстречу. Я легко уворачиваюсь, не сбавляя скорости.

— Он нас догоняет, — предупреждает Вера.

Разворачиваемся. Очень вовремя. Еще мгновение, и дракон сел бы на нас сверху, а этого допускать нельзя. Цепкие лапы Сциллы хватают дракона, и они оба переворачиваются в воздухе. Очередная глыба попадает в дракона.

— Отпускай, — приказываю я.

Дракон падает туда, где еще секунду назад стоял слизень. Его мысль чуть опередила нашу, и отродье успело отползти в сторону.

Я чувствую, что Сцилла заметно потяжелела. Земля ринулась навстречу. Я понимаю, что это еще один дракон сел на нас. И ни одной идеи о том, как его сбросить, в голову не приходит.

— Вера! Что с тобой?

В ответ молчание. Похоже, не заметила она дракона по причине более серьезной, чем невнимательность. Тем хуже. Непобедимый Феникс беспомощно падает…

«Что на этот раз?» — придя в сознание, думаю я.

— Тарантул, — тут же отзывается кто-то.

— А ты кто?

— Майор Пенкин. Для тебя просто Витек. Ты, кстати, теперь тоже майор. Поздравляю!

Новый знакомый явно пребывал в хорошем расположении духа.

— А я, стало быть, майор Головарев. Ничего, нормально звучит. Меня Саней звать. Ты давно очнулся?

— Давно. Вторые сутки вас дожидаюсь. Отрубились начисто!

— Что узнал?

— Много чего. Самое главное — мутантов инопланетных мы почти всех перебили. Переходим к наступательным действиям. Нас четверо. Мы в теле самого настоящего горголианского тарантула. Сейчас летим в крейсере на Горголу в качестве разведчика. Нужно будет затеряться и выяснить, кто там у них главный.

— А если узнают? Мы даже говорить по-ихнему не умеем!

— Тогда орден нам всем посмертно, — без тени сожаления произнес Витек. — Ты сколько раз уже умереть должен был? Два? Три?

— И то верно, — задумался я, — Не будь Гильзина — в лучшем случае сейчас бы в подземке отсиживался. А так, при исполнении.

— Гильзина, кстати, уже нет, — прервал меня Пенкин. — Нам с тобой повезло. В тот же день, когда нас везли в лабораторию, ее горголианцы штурмом брали. Пришлось эвакуировать тех, кого смогли. Остальных вместе с пришельцами взорвали. Гильзин остался там. Зато тварей этих целая туча взорвалась! На дивизию бы хватило!

— Кто же теперь ведет исследования?

— Не помню фамилии. А тебе не все равно? Говорить мы теперь только между собой можем, потому что у тарантула рта нет. Знаки есть определенные, типа «да», «нет» и тому подобные. А слушать можно. Но я уже все за вас послушал. Расскажу уж сам.

Через несколько часов очнулась вторая пара ног (мне достались клешни, Витек заправляет задней парой ног). Зовут вторую пару ног Вадимом. Он и без нас все знает. В сознании был перед операцией.

На следующий день очнулась Катерина. Передняя пара ног. Она была поражена тем, что пересказал ей Витек. Долго не могла взять в толк, почему Гильзин остался в этой проклятой лаборатории.

Три с половиной пары глаз (у Витька только один, он прикрывает нас сзади) дают панорамное изображение. Видеть можно абсолютно все. Ощущение безопасности от этого очень греет. К новым конечностям все быстро привыкли. Они оказались проще человеческих и тем более птичьих. Двигаемся уже легко. Координация движений как будто кем-то раньше была настроена. Каждый уже третий или четвертый раз в жизни этим занимается. Питаться тарантулу не нужно. Он живет около года, питаясь внутренними ресурсами. Потом умирает. Или на переработку идет. Это нам, как разведчикам, тоже следует выяснить.

На этот раз земляне повели себя умнее. Когда крейсер приблизился к Горголе, всех тарантулов посадили в отдельные капсулы и направили на полной скорости к планете. Кто-то погибнет наверняка. Но многие достигнут поверхности планеты. За минуту до приземления должны запуститься тормозящие двигатели. На этом расстоянии нас уже не смогут сбить. По крайней мере, я на это надеюсь. Обратно на крейсер можно добраться в любой капсуле. Не обязательно в своей. Лишь бы исправная была. Предполагается еще одна дополнительная посадка. Для возвращающихся будут подготовлены корабли. Необходимо получить хоть какую-то информацию.

Приземление. Только одна мысль: «Повезет — не повезет. Долетим — не долетим».

Никто ничего не говорит. Пытаемся вспомнить приятные моменты из своего прошлого и не подавать вида, что слышим их из чужого.