Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Рассчитав движение автомобиля начиная с того момента, когда Фред Муньяма увидел Грейс за рулем в Ля-Тюрби в 9.45, и до момента аварии (часы «ровера» остановились в 9.54), Бенче сделал вывод, что если Грейс действительно остановила машину, чтобы поменяться местами со Стефанией, то она должна была сделать это очень быстро, в считанные секунды. От деревни до места происшествия пролегли полторы мили узкой, извилистой дороги. Из того, что капитану было известно о Грейс, он мог с уверенностью предполагать, что княгиня вряд ли сознательно пошла на нарушение французских законов. Иное дело, если ей стало плохо и она попросила дочь заменить ее на последнем отрезке дороги.

Бенче и его коллеги метр за метром обследовали дорогу от Ля-Тюрби, пытаясь обнаружить место, где можно было бы остановиться на обочине. Остановись машина посередине дорожного полотна, это тотчас блокировало бы движение и привлекло бы к себе внимание других водителей. Единственно возможным местом был предпоследний поворот рядом с гоночным мини-полигоном. Там имелась обочина, засыпанная гравием, где при желании можно было остановить машину. Однако Ив Фили, водитель грузовика, утверждал, что в этом месте он уже следовал за коричневым «ровером», и, чтобы перепроверить его показания, Бенче попросил Фили встретиться с ним еще раз и снова проехать вниз по СД-37.

Водитель грузовика ничуть не сомневался в своих показаниях. Он ехал за «ровером» по пятам еще задолго до этого поворота со станцией радиоконтроля и без колебаний заявил, что машина плавно прошла поворот и не останавливалась. А следовательно, исключается всякая возможность, чтобы княгиня с дочерью поменялись местами.

Бенче отправил соответствующий рапорт в Ниццу, а когда репортеры наконец-то вышли на его след, им было сказано примерно то же самое. Однако никто не проявил особого интереса. История о том, что машину вела якобы Стефания, успела превратиться в предание и служила объяснением событию, которое многим не давало покоя. Уж если княгиня Грейс без видимых на то причин способна угодить среди бела дня в аварию, то что говорить о простых смертных! И Грейс, изуродованная в придорожной пропасти, явилась полной противоположностью иллюзорным представлениям о легкой и беззаботной жизни принцесс.

С этими домыслами можно было покончить еще в самом начале или позднее, в любой момент, если бы Стефания, или Ренье, или кто-либо другой из их официальных представителей выступили с ясным и убедительным словом о том, что же все-таки случилось внутри машины. Ренье как-то обмолвился, что Стефания пыталась нажать аварийный тормоз, однако в полицейском отчете однозначно сказано, что аварийным тормозом не воспользовались. Кое-кто из ближайших друзей семьи не сомневается, что, пока машина катилась вниз по горной дороге, мать и дочь ссорились, однако никто не осмелился заявить это публично, поскольку, окажись в действительности так, это означало бы, что ссора Стефании с матерью пусть косвенно, но все-таки явилась причиной смерти Грейс.

Официальные заявления, исходившие от пресс-службы дворца в те трагические дни, только способствовали возникновению новых домыслов. В первом коммюнике, появившемся уже во второй половине дня 13 сентября, категорически утверждалось, что причиной аварии стала неисправность тормоза, и Роже Бенче позвонили из дворца с просьбой поддержать в прессе официальную версию. Француз отказался. Ему не удалось обнаружить никаких свидетельств неисправности тормозов, а экспертиза, проведенная в половине пятого пополудни того же дня, которой, между прочим, установлено, что ни мать, ни дочь не пользовались ремнями безопасности, не нашла доказательств, что тормоза или тормозные огни не сработали. Спустя несколько дней компания-производитель прислала пару инженеров, чтобы те досконально обследовали останки «ровера». Те пришли к такому же заключению, и компания, беспокоясь за свою репутацию, настояла на том, чтобы дворец дал официальное опровержение версии о якобы несработавших тормозах, что и было сделано в заявлении, датированном 20 сентября.

Угоди в аварию кто-нибудь из простых смертных, будь то француз или житель Монако, французская жандармерия наверняка бы допросила оставшуюся в живых пассажирку, чтобы выяснить, что все-таки произошло в машине. Полиция наверняка проверила бы кровь Грейс на содержание алкоголя и наркотиков или же на предмет заболевания, и ее смерть наверняка бы повлекла за собой вскрытие и анализ содержимого желудка.

Однако Роже Бенче к шести часам вечера после аварии был лишен любой из выше перечисленных возможностей. В полицейский участок Ля-Тюрби, где Бенче устроил себе нечто вроде оперативного штаба, поступила написанная от руки записка главного адвоката Монако. В ней подчеркивались положения протокола между Францией и Монако, освобождавшие членов княжеского семейства от допросов или обысков со стороны французской полиции. К записке прилагалась фотокопия основных положений договора. Бенче лишался возможности допросить кого бы то ни было из княжеской семьи.

Правда, это еще не означало, что на расследовании можно поставить точку. В случае, если кто-либо из Гримальди оказался замешанным в серьезном преступлении, происшедшем на французской территории, как свидетель или подозреваемый, полиция имела право добиваться для него лишения неприкосновенности, и Бенче уже в понедельник вечером попробовал осуществить этот ход. Он связался с Генеральным прокурором в Ницце, а тот, в свою очередь, сделал по телефону запрос в Париж, в Министерство иностранных дел. В ответ было сказано, что лишение неприкосновенности, конечно, возможно, но прежде, чем давать ход делу, Бенче должен представить веские основания.

Капитан Бенче решил, что таковыми он не располагает. К середине вторника 14 сентября он уже твердо установил, что Стефания не садилась за руль, а предположение обратного и было той единственной деталью, которая могла повлечь за собой судебное разбирательство. Теперь оставалось только гадать, произошла ли между девушкой и ее матерью ссора, но французское законодательство не рассматривало сей факт как способный повлечь за собой роковую ошибку водителя или же его болезнь (последнее, однако, по убеждению детектива, представлялось наиболее правдоподобной причиной аварии).

Последней версией, которую оставалось опровергнуть, была диверсия. С ней выступила несколько лет спустя одна из тех газет, что в свое время опубликовала свидетельства Сесто Лекио. Наскоро был слеплен «сценарий», согласно которому Грейс якобы пыталась — правда, не известно, каким образом, — очистить княжество от преступных элементов, которые и отомстили ей тем, что испортили в ее машине тормоза или рулевое управление. Как и все другие теории насчет мафии, эта была хороша тем, что не требовала никаких доказательств. Наоборот, полное отсутствие каких-либо улик считалось надежным свидетельством того, что авария — дело грязных рук мафии.

Роже Бенче, между прочим, не сбрасывал со счетов возможность саботажа. Он проверил эту версию еще в день аварии, когда под его руководством в половине пятого было проведено тщательное исследование останков «ровера». Для этого из Ниццы лично прибыл Генеральный прокурор, а само расследование было проведено Ноэлем Антоном — местным специалистом по дорожно-транспортным происшествиям, который занимался освидетельствованием останков машин для страховых компаний и жандармерии Ментоны. Отпечатанный на официальном сине-белом бланке полицейского управления, этот обстоятельный документ, полный печальных подробностей трагического конца машины, гласит: ««Ровер-3500» выпуска 1972 года, номерной знак 6359 МК, застрахован в ЮАП[32], страховка включает все случаи риска… Переднее стекло выбито, заднее стекло выбито, ключ зажигания сломан. Шины в хорошем состоянии по всей поверхности, целы. Ручной тормоз не поврежден, не использовался. Автоматическая коробка переключена на скоростную езду… Пробег — 25 540 километров. Радио выключено. Руль вывернут, не функционирует. Ножной тормоз не функционирует…»

вернуться

32

ЮАП — крупная французская страховая компания.

99
{"b":"180578","o":1}