— Волк больше не объявлялся? — интересуюсь я.

Осман берёт в руки фужер с коньяком, пытается согреть его в ладонях, делает маленький глоток, закусывает шоколадкой, лицо каменеет:- Появлялся, у заброшенного метро. Местные говорят, то не совсем волк.

— Кто же?

— Оборотень, возможно дикий, — вклинивается в разговор Рита.

Осман, игнорирует высказывание, а Ли мрачнеет.

— Не знаю насчёт оборотней, девочка, — Осман сжимает челюсти, под кожей лица прокатываются бугры мышц, — а то, что человек переодевается в шкуру волка, это очевидно.

— Люди пропадали? — рвётся в разговор Рита.

Осман сверкает очами, с неохотой, отвечает:- Да, что там, разве у милиции добьёшься правды, они всё скрывают. Хотя… сына главы райкома партии, некоторое время разыскивали… та ещё сволочь, но его не нашли. Но думается мне, скорее всего, загулял с очередной девкой, — Осман неторопливо глотает коньяк.

— Значит Ассенизатор, — радостно улыбается Рита, — вряд ли тот парниша объявится.

— Какой, ассенизатор? — хмурится Осман.

— Оборотень, — с насмешкой говорю я.

— Не думал, что это заразно, — хмыкает Осман, с иронией смотрит на меня. — Шутишь?

— Хотелось бы, — я решаюсь открыть правду друзьям, лучше сейчас, чем, если они столкнутся с неведомым неожиданно, можно и умом тронуться.

— А я верю в оборотней, — Ли необычно серьёзен, — у нас в совхозе был один, в лисицу обращался.

Осман фыркает, хлопает друга по плечу:- Знаю я ваши корейские сказочки, читал.

— Зря смеёшься, помнишь, как попали в засаду у метро? И куда делся тот человек? Ты же говорил, что почти в упор стрелял, крови было столько, люди не выживают.

— Сам удивляюсь, стреляю с детства, а в этого весь магазин разрядил, — Осман растеряно пожимает плечами.

Рита хмыкает:- Обычным оружием его не убьёшь.

— И каким же? — Осман неодобрительно смотрит из-под массивных бровей.

— К сожалению, таким же что и против упырей, — вздыхает девушка и снимает с вешалки, прикрытый одеждой, автомат СР-3 «Вихрь».

Всегда невозмутимый Осман, буквально подпрыгивает из-за стола, в глазах разливается восторг, протягивает дрожащие руки:- Даже не представлял, что такое чудо существует, — голос дрожит от возбуждения.

Вот, если сейчас спросить, что он больше хочет, автомат или женщину, выберет оружие, в этом я не сомневаюсь.

— Откуда такой? — невероятно, у Османа на лице появляется заискивающее выражение.

— Бабушка подарила, — Рита отдаёт его в жадные руки аварца.

Осман вновь игнорирует её ответ, рассматривает автомат, отстёгивает пустой магазин, слегка разочарован. Рита снимает медальон, изготовленный Эдиком, подаёт Осману:- Это от этого автомата.

— Пуля необычная, — скребёт её ногтём, — на серебро похоже.

— Это и есть серебро. Только оно способно убить… оборотня, — Рита мрачнеет.

— Зачем пули из серебра? — Осман не воспринимает реплики Риты.

— А мне понятно, — раскосые глаза Ли излучают страх.

— Понимаешь, Осман, мир устроен несколько иначе, чем мы представляем, — в упор смотрю в каменное лицо друга.

— Напарник, ты считаешь, стоит открыть им правду? — вмешивается Катя.

— Они уже по уши увязли в этих событиях, и кажется мне, у них на роду написано быть с нами, в общей упряжке.

— Он всё равно не поверит, — усмехается Катя, снимает контактные линзы и впивается гипнотическим взглядом вмиг посеревшее лицо аварца.

Светящиеся зелёные глаза с вертикальными, угольно чёрными зрачками, вводит ступор бесстрашного сына гор. Ли, тот вообще, опрокинув стул, шарахается в сторону.

— Ты оборотень? — глухо произносит Осман.

— Нет, — отмахивается Катя, — Ритка у нас оборотень, а Эдик человек. Ты не бойся, мальчик, обращается она к Ли, — мы тебя не съедим, — в голосе звучит насмешка.

Ли справляется со своими страхами, но напрягается как струна, поднимает стул, осторожно садится, не сводит изумлённого взгляда с Кати.

— А совсем недавно глазки мне строил, — театрально вздыхает несносная ведьма. Уже не нравлюсь?

— Губительная красота, — с усилием выдохнул Ли.

— А то, настоящая красота с ног сшибает! — осветила его глазами рыжая красавица.

Эдик хлопнул рюмку коньяка, закусил солёным огурцом, с обожанием глянул на Катюшу и у неё на лице мгновенно пропадает язвительное выражение.

— В душе я верил во всякую хрень, — в потрясении бормочет Осман и замечает, как вспыхивает в негодовании Рита, поспешно извиняется, — за хренью я не вас имел в виду.

Я не удерживаюсь, смеюсь. Это разряжает обстановку, страхи улетучиваются, друзья просто стали пытаться осмыслить новые открывшиеся обстоятельства. Я уверен, человеческая психика — субстанция гибкая — способна подстраиваться под меняющийся мир.

— Значит, — после осмысления медленно говорит Ли, — если есть оборотни, вероятно существуют и вампиры?

— И не только они, но и много другой хрени, — Катюше явно понравилось это слово.

Ли рассеяно пошарил взглядом по столу, замечает головку чеснока, кладёт в рот и усилено двигает челюстями, раскосые глаза мигом наполняются слезами, чеснок оказался ядрёным.

— Любишь чеснок? — с насмешкой говорит Катя.

— Это от вампиров, — кривится Ли.

— Мальчик, — смеётся Катюша, — чеснок отпугивает не только вампиров, но и женщин.

— А я луком потом заем, чтоб чесноком не пахло, — невозмутимо отвечает Ли.

Обстановка полностью разрядилась, всем весело, да и коньяк добавил раскованности, разговариваем обо всём, значит ни о чём. Просто здорово! Ли выдал пару анекдотов, Осман вспомнил, как ему в часть прислали посылку с аварским деликатесом, с сушёной лошадиной ногой. Вся рота пыталась её разгрызть, едва зубы там не оставила. А сам Осман ел её как мясо нежного ягнёнка, разве, что жилы лошадиной ноги рвались как струны гитары. Рита от смеха уже не может сидеть на стуле, тихонько сползла на пол, Катюша и я хохочем, Ли посмеивается.

— Если тот Ассенизатор напал на вас, он отступился от своих принципов, следовательно, в среде Ассенизаторов начался раскол и как следствие, нарушается Равновесие, — неожиданно раздаётся спокойный голос Эдика.

Смех обрывается, Рита с испугом смотрит на него, Катя мрачнеет, я тут же вспоминаю слова Леонида Фёдоровича: «Сбой программ начинает происходить в самих Ассенизаторах. Это уже не шутки, начало конца. Если нами завладеет сей вирус, произойдёт Армагеддон».

— Это плохо? — насторожился Ли.

Осман смотрит на меня, словно бык, который увидел соперника. Это у него так всегда проявляется сильное волнение.

— Что вам сказать, ребята, конечно, ничего хорошего в этом нет, — я вспоминаю Отстойник, где томятся души и праведников и грешников — результат крушения Равновесия. — Чует моё сердце, придётся лезть в заброшенное метро. Есть ощущение, отступник пошёл на сговор с низшей нечистью, метро хорошее для них убежище, необходимо собрать много серебра для пуль, — вздыхаю я, мне так не хочется плавить драконью вазу.

— С серебром проблем не будет, — лицо Ли озаряет радость, — на свалке самолётов тонны серебра, все высокочастотные кабеля имеют жилы из серебра, мы же сами цепочки из них плели, — Ли снимает с шеи ажурную цепочку.

— Вот это да! — Катя выхватывает её из его рук. — Какая красивая!

— Дарю, — мягко улыбается Ли. Он уже не боится Катиного взгляда.

Расходимся поздней ночью, опять не выспимся, а ведь завтра, как обычно, насыщенный день. И ещё, необходимо предстать перед очами нашего шефа. Ловлю себя на мысли, эта неминуемая встреча меня пугает. Белов Леонид Фёдорович не просто оборотень, в этом я не сомневаюсь, он существо иного рода. Дарьюшка и он, одного уровня, и словно ведут они шахматную игру, но в ней правил нет, есть лишь фигуры. Интересно, кто я там, офицер, лошадь или пешка? А кто король? Кем является генерал Щитов? Вопросов много, ответов нет. Но в любом случае, необходимо спрыгнуть с шахматной доски и как можно быстрее.

Все ушли, сижу один. Рита хотела остаться, но что-то воспротивилось в моей душе, теперь знаю что именно, моя душа томится по Стеле. Катаю по столу свой камень, он мягко светится, словно печалится вместе со мной.