Интересно складывается жизнь, высшее образование, а приходится работать сантехником — крайне не романтично! Но к своему вынужденному перепрофилированию отношусь философски. Пусть сейчас я сантехник, но в любом случае, инженер. Одеваюсь всегда с иголочки, пахну дорогим одеколоном, вежлив, мат не переношу.

Иной раз клиент, видя чистое лицо и ясный взгляд, заворачивает меня назад. Сразу видно, проходимец! Сантехники такими не бывают! Настоящего работника видно по помятому лицу, обязательно, чтоб «выхлоп» от вчерашней попойки, соответственно, должен быть весёлым и излишне фамильярным. Но с кем я начинал сотрудничать, на сантехников начинают смотреть другими глазами.

В тайне мечтаю покинуть это поприще, заняться, чем-то более благородным, но жизнь диктует свои законы и засасывает, засасывает — болото.

По вечерам мрачное настроение, Света ушла, это моя бывшая жена, с сыном встречаюсь редко, у него сейчас морская практика, он студент. Старшая дочь пропадает в краю гейзеров и вулканов, она вулканолог, странная работа для молодой женщины.

Может, я неудачник? Как сказать. Всё в моей жизни было и деньги и слава. Затем, авария на производстве, а период был перестроечный, естественно меня выкинули на улицу. Кому нужен калека. Но я смог вернуть утраченное здоровье, правда на это ушли долгие годы. Одна незадача, к этому времени стукнуло далеко за сорок, всё, возраст не кондиционный, с таким не берут, как в той песне: «в космонавты». Пришлось работать руками, но голова помогает зарабатывать ощутимо больше, чем нынешние коллеги. Следовательно, в этой среде друзей у меня нет, а из прошлой жизни как-то рассосались. Один я, грустно. Хотя иногда, мне снятся дивные сны, где действительность иная, наполненная светом, пространством и полётом, это словно другая реальность и она соседствует с теперешней жизнью независимо от моего желания.

По утрам стараюсь быть другим человеком, приветливым и общительным.

— Кирилл Сергеевич, я ваш давний, благодарный клиент. Могли бы вы помочь ещё раз.

— Разумеется. Что-то с сантехникой? — я держу трубку телефона. Вновь надо будет срываться с места, грузить в старенькую Жульку инструмент и до вечера: унитазы, вентиля, трубы…

— Нам бы нишу выбить под электросчётчик.

— Так, вроде, не по профилю.

— Понимаю, но, я знаю, у вас отбойник есть. Может, как старому клиенту? Оплачу, сколько скажете!

Я долго не думаю, работа знакомая, почем бы и нет.

— Хорошо, я подъеду. Кода на двери нет?

— Будет открыта. Большое вам человеческое спасибо!

Жулька трогается с места, уверено веду одной рукой, другой ищу музыку. Поглядываю на себя в зеркало, на вид не дашь и тридцать, гладкая кожа, мужественный взгляд, короткая стрижка — вид независимый и презентабельный, словно и нет в моей жизни проблем. Часто мне завидуют, а вот чему, не знаю. Почему всё пошло кувырком? А вдруг это не моя жизнь?

У перехода торможу, молодая пара ну уж очень медленно идёт. Вздыхаю, терпеливо жду, я не скандальный. Женщина останавливается в центре дороги, просит своего спутника подкурить. Затягивается, начинает о чём-то говорить, нервно жестикулируя руками, с места не сдвигается, изредка бросает пренебрежительные взгляды на стоящую машину. Терпение лопается, аккуратно трогаюсь и, пытаюсь их объехать.

— Куда прёшь! — словно с цепи срывается мужчина и с размаху бьёт в боковое стекло. Удар профессиональный, моментально появляется сеть трещин. — Выходи! — он просто взбешён. Наверное, не поладил со своей женщиной.

Вновь вздыхаю, снимаю очки, выбираюсь из машины. Мужчина без раздумий наносит удар кулаком под челюсть. В прошлом, я весьма не дурно владел техникой боя, но это было до операции, да и сейчас, сказать по правде, не совсем здоров, но смог погасить удар, вовремя крутанув шеей. Кожа лопается, липкая струя льётся на чистый костюм, а ведь мог убить, нехорошо.

Мужчина не успокаивается, принимает позу для удара ногой. Тайский боксёр, и весьма не плохой, отмечаю про себя. Придётся драться, не то действительно убьёт.

Женщина, наконец-то соизволила убраться на бордюр и с интересом наблюдает. Хорошенький ротик приоткрыт, в глазах азарт.

На этот раз легко парирую удар ноги, контратакую. Мужчина удивляется, в его планы это не входит, он просто хотел до полусмерти измочалить беззащитного человека, и всё. С лица сходит ярость, он становится бойцом. С трудом уходит от контратаки, смотрит в мои зрачки и вздрагивает, что-то видит в них, это нечто сродни собаки, случайно взглянувшей в глаза матёрому волку, но отступить не может, на бордюре, посасывая влажными губками сигарету, сквозь длинные ресницы, смотрит дама.

Мужчина стремительно подпрыгивает, про себя замечаю — спортивный боец, профи так бы не оголился. Вижу летящую ногу, подсекаю в воздухе, другую захватываю в ключ и в воздухе переворачиваю незадачливого бойца, кладу головой об асфальт. Стараюсь смягчить удар, чтоб, не дай бог не покалечить, но и этого достаточно, Мужчина стёсывает себе лицо, нос превращается в лохмотья, зубы высыпаются как горсть леденцов из коробки. Крови столько, что я пугаюсь, предлагаю отвести страдальца в больницу, но тот посылает куда подальше. Я успокаиваюсь, ругается — жить будет. У дамы из пухлых губ выпадает сигарета, в глазах недоумение.

Надеваю очки, завожу машину, с грустью смотрю на сеть трещин в стекле, ещё одна проблема. Платком зажимаю рану на подбородке, пару швов видимо сделать придётся.

К клиенту опоздал, но тот не в обиде, лишь поинтересовался, что с лицом. Я не стал вдаваться в подробности, сказал, что слетел со стремянки.

Уже час молочу стену, альминский блок, камень сродни граниту. В душе ругаюсь, но обещал ведь, поэтому терпеливо откалываю куски. От вибрации сквозь шов капает кровь, но я не обращаю на это внимания, скорее б закончить с нишей.

Камень крошится, отдельные обломки, в доисторических ракушках, падают под ноги, больно бьют по пальцам.

Ниша почти готова, один бугор смущает. Как не подойдёшь к нему, а он не отваливается. Наконец изловчился, подсунул под него зубило — сноп искр, дёргаюсь в сторону. Неужели проводку зацепил? Не похоже, это целый блок, как вырезали в каменоломнях, так сюда и поставили. Заинтересовавшись, подсвечиваю фонарём. В монолите явственно виднеется черный, в виде шара, камень. Метеорит, что ли?

Он падает в руки, весь в причудливых раковинах. С подбородка на него капает кровь, протираю ладонью — словно обожгло.

Почему горит всё тело? Странное состояние. Похоже, я лежу, и двинуться не могу. Глаза закрыты, а в них словно песок. Силюсь открыть веки, пронзает боль, кровавый туман застилает мозг.

— Я боюсь, — слышу визгливый голос.

— А ты сухожилия на ногах подрежь.

— Не режется, пилю, пилю, — нотки в голосе плаксивые, словно у маленького ребёнка.

— Смотри, нехристь, как надо, — некто цепко обхватывает ноги, резануло болью. Корчусь, мотаю головой из стороны в сторону.

Пронзительно звонит мобильник. Машинально шарю по карманам, подношу трубку к уху. Я стою возле вырубленной ниши, в пыли, с подбородка сочится кровь. Наваждение! Оглядываюсь по сторонам, я у клиента, из кухни доносятся запахи жареных помидоров.

— Ало.

— Папа, привет, — слышу родной голос.

— Ты в городе?

— В Симферополе, только прилетел. Я зайду к тебе?

— Конечно! — радуюсь я. — Только, давай ближе к вечеру. Я на работе, затем на дачу заеду, собак покормлю.

— Хорошо папа, я с Машей приду.

— Буду рад, сынок.

Кладу мобильник в карман, убираю мусор. Что же так больно? Хожу, хромаю. Стягиваю кроссовки, чуть выше пяток явственно выделяются красные рубцы. Откуда? Непонятно.

Мусор складываю в мешок, умываюсь, выхожу к заказчику:- Ниша готова, можете принимать работу.