— А я не стесню? — хватается за моё предложение девушка.
— Что ты, она будет рада!
— Тогда пошли!
А ведь действительно, в природе творится нечто непонятное, порывы ветра то стихают, то словно с цепи срываются, ломаются толстые ветви, где-то звякнуло стекло, тяжёлые тучи приблизились к земле, ослепительно вспыхнула молния, громыхнул гром.
— Да это просто начинается гроза, — кричу я, — бежим, сейчас такой ливень будет!
— Так это, просто гроза, — радуется Рита, — а решила, что Вита-с упырей начал доставать из могил!
— Типун тебе на язык! Вот и ливень уже начинается!
Ледяной дождь жёстко хлестнул по земле и забарабанил по нашим телам, со злостью прошивая одежду, вышибая тепло и распространяя жуткий холод.
Вмиг образовались бурлящие потоки, обувь промокает, несёмся по дороге к дому. В подъезд влетаем полностью промокшие.
— Вот это да, даже весной такие грозы редкие! — удивляется Рита.
— Точно, аномалия, — хмурюсь я, — пошли, я на втором этаже живу.
Матушка ахнула, увидев, в каком мы плачевном состоянии, даже не стала задавать вопросы, бросилась раздевать Риту, накинула на неё тёплый халат.
— Кирюша, — укоризненно качает головой, — как же ты не доглядел, девочка может простыть.
— А мы горячего чая с блинчиками выпьем, — смеюсь я, снимая с себя мокрую шинель.
За окнами бушует гроза, но нам тепло и уютно. Рита уже не боится, сидит довольная и счастливая, мать наливает широкие оранжевые чашки ароматный чай, ставит на стол блюдо, заполненное с горкой аппетитными блинами.
— Накладывай побольше сметаны, домашняя, у женщины одной беру, корову держит.
— Очень вкусно, — искренне говорит Рита, — давно забытый вкус, мама когда-то давно так же делала.
— Вот и кушай, деточка. А звать тебя как? Этот шалопай тебя не представил, — укоризненно качает головой, — повёл в такую непогоду гулять.
— Ритой её зовут, — вмешиваюсь в их разговор, — кстати, под ливень попали случайно, а так было хорошо, ни единой тучки.
— Как же она домой пойдёт, дождь всё ещё не прекращается? — беспокоится мать.
— У нас пускай заночует.
— Вот и правильно, постелю в моей комнате, — соглашается мать. Она ещё некоторое время находится с нами, затем уходит.
— Хорошая у тебя мама, — вздыхает Рита.
— Всегда меня понимает, — соглашаюсь я.
— Уютная у тебя квартира, так чисто, всё по своим местам.
— Это ты мою комнату не видела, — ухмыляюсь я, — у меня там художественный беспорядок.
За окном грохочет дождь, иной раз ночь освещается фиолетовым светом от электрических разрядов молний, гром, словно разрывы авиабомб. Плохо сейчас на улице, но во мне поднимается уверенность, это не следствие действий упыря, видимо Высшие силы отгоняют его от могил.
— Такой ливень, это хорошо, — помедлив, уверенно говорю я.
— Правда? — удивляется девушка.
— Вита-с не сможет ничего сделать, там сейчас такая грязь, начнёт раскапывать тогда, когда подсохнет. За это срок необходимо его выследить и убить.
— С утра серебро необходимо забрать.
— Это верно. И ещё, — я вспоминаю события далёкого детства, — нам нужна одна книга.
— Что за книга? — Рита откладывает румяный блинчик.
Когда-то давно, я жил в центре города, на горке, в доме, построенном сразу после войны, в конце сороковых годов. Сложен он на старом фундаменте. Судя по всем, раньше, на его месте, стояло весьма древнее здание. Как обычно у старых домов, имеется подвал, он уходит ниже фундамента, раньше в нём хранили дрова, когда было печное отопление, затем, после перехода на баллонный газ, их приспособили под всяческий хлам. Но, со временем, стены подвала начали осыпаться, и туда спускаться стало небезопасно, навесили тяжёлый замок и законсервировали все тайны, какие там есть.
Ещё в детстве, запалив пластмассу, я находил лазейку в подвал. Было невероятно интересно ходить мимо трухлявых дверей, иногда заглядывать в чужой сарай, капаться в старых вещах. О них уже давно забыли, не раз менялись хозяева, и никому уже не было до них дела. Зато я что-то, да и находил интересное.
Как-то раз набрёл на огромный сундук, безусловно, это наследие дореволюционной эпохи. С трудом поднял крышку. Сверху лежат пожелтевшие от времени газеты. Здесь есть и дореволюционные и довоенные и времён войны. В то время они несильно меня заинтересовали, сейчас бы много отдал бы, чтоб почитать их, но тогда, откинул в сторону, внедрился в содержимое сундука. Вытащил пару старинных утюгов, заправляемых углём, так же не впечатлили, выудил круглый самовар, грязный и потемневший от времени, так же, в сторону. Затем наткнулся на залежи бутылок из толстенного стекла с выпуклыми гербами, долго рассматривал, но, решив, что в стеклопункте их не примут, сложил в углу сарая, но когда увидел книги! Сердце зашкалило от радости. Это старые издания конец тысяча семисотых, начало тысяча восьмисотых годов. Смутно догадывался, они очень ценны, но не это меня больше интересовало, содержимое книг. Одна из них, определитель бабочек. Причём все иллюстрации искусно рисованы от руки, они невероятно красочные и великолепны в исполнении. Другая — заполнена рисунками всевозможных растений, на старорусском языке написано описание по их сбору, сушке и применению. Следующая книга мне и вовсе непонятна, изображена ладонь человека, с начерченными различными линиями. В ту пору мы еще не слышали о хиромантии. Но одна из книг настолько меня поразила и вызвала ужас, что я даже ничего с собой не взял, поспешно убежал из подвала. В книге очень реально описаны различные потусторонние существа: упыри, вурдалаки, колдуны… как с ними контактировать, как оживлять мёртвых и как изводить потустороннюю нечисть, старинные тексты с всевозможными заклинаниями вызывали оторопь. Одно из них попытался прочесть, но старорусский язык не сразу давался, может это меня тогда и спасло. Вроде как земля содрогнулась, истошно завопил кот, грязная паутина заколыхалась в углах двери, врассыпную бросились домовые пауки. Как я оказался на улице, для меня загадка, но с той поры, в подвал этот уже не спускался. К тому же, вскоре дверь и вовсе заложили кирпичом.
— Думаю, это магическая книга. Я наткнулся на неё случайно, в подвале дома. Страшная книга, но там есть заклинания по уничтожению упырей. Надеюсь, она ещё там.
Рита смолотила ещё пару блинчиков:- Я раньше не верила ни во что сверхъестественное, думала, любой человек может обращаться в зверя. Когда выяснила, что это не так, для меня был шок, хорошо папа был рядом, всё объяснил, рассказал, а два года назад привёл к Леониду Фёдоровичу, он на меня печать поставил, так я стала Ассенизатором. А ты и Катей, чем-то отличаетесь от нас, вроде оборотни, но не вижу вашей истинной сущности. Кто вы?
Мне захотелось сказать, что драконы, но, подумав, решил повременить:- Ты знаешь, пока и сами не разобрались, — улыбаясь, говорю я.
— Неужели так бывает?
— Как видишь.
— Но ты когда-то перевоплощался?
— Бывало, но это было во сне.
— Значит скоро, будет наяву, — уверенно заявляет девушка, — со мной первоначально так же происходило. А вдруг вы тигры, или медведи? — в восхищении раскрывает до предела глаза, — Вита-с тебя очень боялся.
— И я боялся, — со вздохом сознаюсь я.
— Неужели! А я и не почувствовала, что ты его боишься, — удивляется Рита.
— Боялся перевоплотиться, — честно сознаюсь я.
— Вот если это сделал, может, проблем у нас меньше стало, — хмурится девушка.
— А вдруг, наоборот, новые появились?
— Теперь я не сомневаюсь, вы точно, медведи.
— Шатуны, — усмехаюсь я.
— Да ну тебя! — улыбается Рита.
— Вот что, пора спать, матушка тебе уже постелила, завтра насыщенный день.
— Поверить не могу, буду спать у тебя, — сладко потягивается девушка.
— Ох, Рита, — качаю головой.
— А что я такого сказала? — пожимает плечами девушка, у неё как бы невзначай с плеча сползает халат, обнажая безукоризненную шею и кружевную полоску чёрного бюстгальтера, невольно бросаю туда взгляд. Едва заметная торжествующая улыбка мелькает в уголках влажных губ, Рита ткнулась головой мне в грудь, — спокойной ночи, Кирилл, — и, качнув упругими бёдрами, уплывает в спальню матери.
