- Не след нам произносить это имя лишний раз! - перебил его Сивелк. - Это - наш позор, и молодые поколения не должны знать об этом, дабы не смущаться ненужными думами. Это всё минуло, и кости его давно побелели в тёмных безднах Недр. Думаю, не стоит передавать этих знаний, о которых ты молвишь, новому Природному верду.
- Никаких знаний? - удивился Эйолк. - Никогда? Или пока?
- По крайней мере, пока! - твёрдо сказал Сивелк, пристально глядя на Сорана и Хелвиара.
Те покачали головами в знак согласия.
- Итак, Собор решил, и я подчиняюсь, - бесцветно произнёс Эйолк. - Знания не будут переданы.
- На том и решим! - сказал, вставая, Сивелк. - Соберёмся вновь, когда Эйолк потолкует со Вьюженем или когда обнаружен будет Оритриг. Здравия вам, други!
С этими словами Сивелк исчез. Спустя пару секунд и остальные члены Собора покинули этот мир Второй Вершины, именуемый Хлидскьяльвом.
Возвращаясь в Долину Семи Ветров, Эйолк ощутил смутную и необъяснимую тревогу, которой неведомым образом наполнила его душу состоявшаяся встреча.
○○○○●●●
Два года после исчезновения Оритрига
Годир открыл глаза и снова зажмурился от яркого солнечного света, льющегося из незанавешенного окна. Он повернулся в другую сторону и уткнулся носом в густые шелковистые волосы Ульяны. Это пробудило положительные эмоции. Девушка ещё спала, свернувшись калачиком под одеялом. Не желая её будить, Годир передумал вставать, а вместо этого крепко задумался.
Назвать ситуацию, сложившуюся в их маленькой коалиции, благоприятной, было нельзя. Да и самой коалиции уже практически не наблюдалось. Около двух лет минуло с тех пор, как последовательно исчезли Свелан и Оритриг. Не удалось обнаружить ни их, ни Олесю, хотя Годир ноги сбил, исходив десятки миров. Однажды он набрался смелости и посетил Рорверк, полагая, что за исчезновением Оритрига может стоять Трайдирт. Однако замок оного был практически пуст, если не считать нескольких злобного вида слуг, попытавшихся напасть на Годира с целью причинения смерти и поплатившихся за это соответствующим образом. Не найдя ничего, что намекало бы на возможное местонахождение хозяина замка или Оритрига, Годир с досады приложил все доступные ему магические силы к тому, чтобы камня на камне не оставить от покинутого обиталища Трайдирта. Это было трудно, но ему это удалось. Уничтожение базы врага - хороший удар по нему!
Вернувшись из Рорверка, Годир осел на некоторое время в Материнском мире, стремясь морально поддержать, а в случае необходимости защитить Белку, которой пришлось очень тяжело. Однако Белка была уверена, что Оритриг жив, неоднократно повторяя это и ссылаясь на их особую связь, позволяющую чувствовать его состояние даже когда он находился неведомо где в других мирах. Девушка поведала ему, что пару раз она чувствовала, что Оритриг находится на грани гибели. Сопоставив время обоих событий, Годир понял, что речь идёт о битве с Керсиаром в Руммерсвиге, когда он спас Оритригу жизнь, а также об их сражении с Вьюженем в Сайлоне, когда они оба чуть не простились с белым светом. Это позволяло надеяться, что чутьё Белки в этом вопросе безошибочно, и что смертельная опасность Оритригу в этот раз не грозит. Однако Белка утверждала, что ощущает невероятную удалённость её мужа, некую пелену, отделяющую его от обычной жизни. Годир пытался понять, что это значит, но не мог. Всё, что ему оставалось, это продолжать поиски и заботиться о вердрадах.
Особое внимание при этом уделял он Ульяне. Та отвечала ему взаимностью, ощущая крепнущую меж ними связь, наполненную той особой энергией, которая производила на свет маленьких вердов. Детей у Годира ещё не было и, значит, пришло время восполнить этот пробел. Мысль о предстоящем отцовстве напомнила ему о традиции большинства вердов из рода Верамирда Мудрого растить своих сыновей в Крейриже.
Годир вспомнил о своём замке в столь родном и приятном мире, где прошло его детство, и где он научился у Свидирта всему, что умел. Хотя он и не был порою хорошим сыном. Годир до сих пор винил себя за изрядную эгоистичность, за то, что не был с отцом в последние годы его жизни, даже не подозревая, что они последние. Поэтому-то он и воспринял Оритрига как брата, осознав, насколько привязаны они с его отцом были друг к другу, и насколько искренне и ответственно Оритриг относился к своей миссии, возложенной на него Свидиртом. Отца и братьев у Годира не осталось, детей ещё не было... Не то, чтобы он сильно страдал от одиночества, будучи сильной и самодостаточной личностью. Но, присоединившись к Оритригу в его борьбе против Трайдирта, Годир обрёл цель, достойную приложения усилий и позволяющую считать, что он продолжает дело отца. Кроме того, обрёл он и людей, близких по духу - Оритрига и Свелана, о которых иногда начинал думать, как о младших братьях, дарованных ему судьбою взамен убитых. И вот теперь оба они пропали...
Годир дал себе слово, что не оставит их поиски. Но ограничиваться этим нельзя! Нужно двигаться дальше. Теперь у него есть вердрада, готовая родить ему сына! Этим нельзя пренебрегать, и значение сего факта велико. Если предположить, что Оритриг справился с Трайдиртом (а если и нет, то Годир поможет расправиться с ним), то получается, что он, Годир - последний оставшийся прямой потомок Верамирда. Безусловно, есть ещё боковые ветви, но их представители не так сильны. Если на свете нет Свидирта и Трайдирта, то Годир - самый мощный из оставшихся представителей школы общей магии! А значит, он обязан продолжить род и достойно воспитать своих потомков!
Годир вновь нежно посмотрел на спящую Ульяну, которая, возможно, уже несёт во чреве его сына, и твёрдо решил в ближайшее время отправиться в Крейриж, в свой родовой замок, дабы вновь превратить его в надёжную цитадель потомков Верамирда Мудрого.
Знал бы он, как прихотливо порою изгибаются линии судьбы...
○○○○●●●
Пять лет после исчезновения Оритрига
Звон тетивы и очередной крик раненного оленя. Вторая стрела поразила его, заставляя припасть к земле, орошая травы каплями крови.
Свелан с азартом выхватил из тула третью стрелу и вскинул лук. Ужин сегодня обещал быть обильным и вкусным. Спустя пару минут с преследуемой дичью было покончено. Свелан подбежал к животному, пронзённому тремя стрелами, и добил его ножом. Этот нож был его гордостью. Он трудился над его созданием больше года после того, как на первом году своего заключения в этом мире выстроил себе самую настоящую кузницу. Этому ремеслу Гермерита учили с детства, ибо никто больше так, как кузнец, не чувствует глубинную силу и сущность металла. Нож был невероятно прочным благодаря особому сплаву, изобретённому когда-то самим Гермерисом. Секрет этого сплава бережно хранился его потомками, передаваясь из поколения в поколение. И рукоять, и лезвие ножа были украшены древними образами и символами, имеющими особое значение для школы магии металлов. Работа была изумительно тонкой и красивой. В изготовление клинка Свелан вложил душу, цепляясь за своё родовое ремесло, как за спасательный круг в этой нелёгкой жизненной ситуации, которая с ним приключилась. Эта работа не давала ему потерять присутствие духа и сломаться от безысходности.
Свелан с удовлетворением поглядел на тушу оленя, мысленно оценивая его вкусовые качества. Строго говоря, оленем этот представитель местной фауны не был. Но Свелан в отсутствие информации о его наименовании предпочитал использовать привычные понятия.
Собственно, как назывался весь этот мир, Свелан тоже не знал, ибо в нём не было никого, у кого можно было бы это спросить. Для себя Свелан окрестил его Лабиринтом, ибо таковым он по своей сути для него и являлся. Первые года три своего заключения Свелан исходил всё доступное ему пространство и нашёл, что оно очень велико. Тут были и густые леса, и широкие поля, и высокие горы, и быстрые реки. Но... вот именно, но! Изрядные площади, достигавшие десятков километров, были словно обнесены невидимыми стенами, барьерами, сквозь которые Свелан не мог пробиться, как ни старался. Такие огороженные площади соединялись друг с другом невидимыми же коридорами. В общем, это был магический лабиринт, выхода из которого Свелан не мог обнаружить уже пять лет. Но он продолжал пытаться!
