XXXVI Она сидит близ матери… на ней Простое платье; но мы замечаем За поясом цветок. Она бледней Вчерашнего, взволнована. За чаем Хлопочет няня; батюшка моей Параши новый фрак надел; к окошку Подходит часто: нет, не едет гость! А обещал… И что же? понемножку Ее берет девическая злость… Ее прическа так мила, перчатки Так свежи — видно, все мои догадки Не ложны… «Что, мой друг, ты так грустна?» Спросила мать — и вздрогнула она XXXVII И слабо улыбнулась… и идет К окну; садится медленно за пяльцы; И, головы не подымая, шьет, Но что-то часто колет себе пальцы. И думает: «Ну что ж? он не придет…» От тонкой шеи, слабо наклоненной, Так гордо отделялася коса… Ее глаза — читатель мой почтенный, Я не могу вам описать глаза Моей слегка взволнованной девицы — Их закрывали длинные ресницы… Я на нее глядел бы целый век; А он не едет — глупый человек! XXXVIII Но вдруг раздался топот у крыльца — И всходит «он». «Насилу! как мы ради!» Он трижды щеки пухлые отца Облобызал… потом приличья ради К хозяйке к ручке подошел… с чепца До башмаков ее окинул взглядом И быстро усмехнулся, а потом Параше низко поклонился — рядом С ней сел — и начал речь о том о сем… Внимательно старинные рассказы Хозяев слушал… три, четыре фразы С приветливой улыбкой отпустил — И стариков «пленил и восхитил». XXXIX С Парашей он ни слова… на нее Не смотрит он, но все его движенья, Звук голоса, улыбка — дышит всё Сознанием внезапного сближенья… Как нежен он! Как он щадит ее! Как он томится тайным ожиданьем!.. Ей стало легче — молча на него Она глядит с задумчивым вниманьем, Не понимая сердца своего… И этот взгляд, и женский и ребячий, Почувствовал он на щеке горячей — И, предаваясь дивной тишине, Он наслаждался страстно и вполне. XL Не нравится он вам, читатель мой… Но в этот миг он был любим недаром; Он был проникнут мирной простотой, Он весь пылал святым и чистым жаром, Он покорялся весь душе другой. Он был любим — как скоро! Но, быть может, Я на свою Парашу клевещу… Скажите — ваша память мне поможет,— Как мне назвать ту страстную тоску, Ту грустную, невольную тревогу, Которая берет вас понемногу… К чему нам лицемерить — о друзья! — Ее любовью называю я. XLI Но эта искра часто гаснет… да; И, вспыхнувши, горит довольно странно И смертных восхищает — не всегда. Я выражаюсь несколько туманно… Но весело, должно быть, господа, Разгар любви следить в душе прекрасной, Подслушать вздох, задумчивую речь, Подметить взгляд доверчивый и ясный, Былое сбросить всё, как ношу с плеч… Случайности предаться без возврата И чувствовать, что жизнь полна, богата И что способность праздного ума Смеяться надо всем — смешна сама. XLII И так они сидели рядом… С ней Заговорил он… Странен, но понятен Параше смысл уклончивых речей… Она его боится, но приятен Ей этот страх — и робости своей Она едва ль не радуется тайно. Шутя, скользит небрежный разговор; И вдруг глаза их встретились случайно — Она не тотчас опустила взор… И встала, без причины приласкалась К отцу… ласкаясь, тихо улыбалась, И, говоря о нем, сказала: «он».— Читатель, я — признайтесь — я смешон. XLIII А между тем ночь наступает… в ряд Вдали ложатся тучи… ровной мглою Наполнен воздух… липы чуть шумят; И яблони над темною травою, Раскинув ветки, высятся и спят — Лишь изредка промчится легкий трепет В березах; там за речкой соловей Поет себе, и слышен долгий лепет, Немолчный шёпот дремлющих степей. И в комнату, как вздох земли бессонной, Влетает робко ветер благовонный И манит в сад, и в поле, и в леса, Под вечные, святые небеса… XLIV Я помню сам старинный, грустный сад, Спокойный пруд, широкий, молчаливый… Я помню: волны мелкие дрожат У берега в тени плакучей ивы; Я помню — много лет тому назад — Я в том саду хожу в траве высокой (Дорожки все травою поросли), Заря так дивно рдеет… блеск глубокой Раскинулся от неба до земли… Хожу, брожу, задумчивый, усталый, О женщине мечтаю небывалой… И о прогулке поздней и немой — И это всё сбылось, о боже мой! XLV «А не хотите ль в сад? — сказал старик,— А? Виктор Алексеич! вместе с нами? Сад у меня простенек, но велик; Дорожки есть — и клумбочки с цветами». Они пошли… вечерний, громкий крик Коростелей их встретил; луг огромный Белел вдали… недвижных туч гряда Раскинулась над ним; сквозь полог темный Широких лип украдкою звезда Блеснет и скроется — и по аллее Идут они: одна чета скорее, Другая тише, тише всё… и вдруг С супругой добродетельный супруг |
