* * * Жаркими руками Вдоль перил витых, Шалыми скачками С лестничек крутых. Какой тут заморыш! Богатырь, ей-ей! Одним махом — сорок Спрыгнул ступеней. Бугор ему — кочка, Страшóн ему — кто? Море бы в примочки Взял, каб не мелкó! Ох, ожог, знать, лютый! Не простой, знать, мед! Гляди, вихрь полý-то Сейчас оторвет! По камням-колючкам Шпарит-жарит — и-их! А ведьмухи внучкам: «Ошалел жених!» Только — Царь Небесный! — Из тьмы теремной Что за знак за крéстный Вслед ему — чуднóй? «На измор-отраву, На позор-на-вред, Слева — да направо, Снизу — да наверх…» Не глаза под бровью: Черные дела! Не наестся кровью Ревности игла! * * * Ох ты воля! — дорогая! — корабельная! Окиянская дорога — колыбельная! * * * «Не спи, крепись! Взгляни на птиц: Заснем — так вниз, Заснешь — так вниз… Не та уж синь Промеж ресниц Пойдет, — Морская синь пойдет! Морская синь, Морская соль, Всё море в грудь твою взойдет, — И будешь ты Не Царский сын: Морской король. Аминь. Не спи — встряхнись! Учись у птиц! Смекай наш писк, Смекай наш свист! Не звон монист — Змеиный шип! Держись! С змеищей вперегиб Не стой в ночи! Шелками шит, змеей зашит Твой вороток! Не спи, крепись! Встряхнись! Смекай наш свист!» * * * И ветер этой песне вторил Широким свистом кучерским. Тогда заговорило море Роскошным голосом морским: — Доверься морю! — Не обманет! Плыви, корáбель-корабéль! Я нянюшка — всех лучше — нянек, Всем колыбелям колыбель. Уж скоро ты в кулак — канаты Сам разорвешь, своей рукой. Припав к груди моей богатой, Крепчай, мой выкормыш морской! Клади себе взамен подушки Мою широкую зарю! Тебе в игрушки-погремушки Я само солнце подарю! Не будет вольным володеньям Твоим ни краю, ни конца… Испей, сыночек двухнедельный, Испей морского питьеца. Испей, испей его, испробуй! Утробу тощую согрей. Иди, иди ко мне в учебу — К пенящейся груди моей! * * * Волна челн колышет, Жар утробу сушит. Одно дело — слушать, А другое — слышать. Кому жить охóта — К мощам не паломник, Кому пить охота — Лишь стакан и помнит. Ох, стакан твой полный, Голубые волны! Ох, медок в нем ценный, Чересчур уж пенный! Выпьешь, — ничего не Скажешь, — мед хвалёный! Ох, твой ужин ноне Весь пересолёный! * * * Кровь ли это в жилах, Аль волна об челн, Как та песнь сложилась — Нам-то знать почем? Не своей охотой — Дуло у виска! Не своей работы — Смертная тоска! * * * Как ременным кушаком сжата грудь. Ручку поднял — вороток отстегнуть, Да от темени до пят — как вздрогнёт! Да как ручку-то назад дерганёт! А всего-то на тебе, дурачок, Пустяковина сидит: паучок. Шейкой крутит, аж в лице покраснел! А паук-то уж на грудку приспел. «Не дави меня, Господь не велит. Не простой я паучок, — крестовик!» И тонéнько так, комарьей струной: «Не простой я паучок, — теремной!» Ну и страху-тут-смятенья былó! Ровно судорогой парня свело. Тут бы дрянь ему да в воду щелчком! Ан уж кончено и так с паучком: Солнце светит, ветерок, значит, свеж… Только нового — что дядькина плешь! — Чтоб ты лопнул с той мушиной крови! — А старик ему: «Бог в помощь, плыви!» — Чтоб огнем тебя — мушиная кровь! — А старик ему: «Совет да любовь!» — Чтоб на гроб тебе не стало досóк! — А старик на то ни слова, — молчок. |
