Вшеноры, март 1925 — Париж, ноябрь 1925 С моря С Северо-Южным, Знаю: неможным! Можным — коль нужным! В чем-то дорожном, — Воздухокрутом, Мчащим щепу! — Сон три минуты Длится. Спешу. С кем — и не гляну! — Спишь. Три минуты. Чем с Океана — Долго — в Москву-то! Молниеносный Путь — запасной: Из своего сна Прыгнула в твой. Снюсь тебе. Четко? Глядко? Почище, Чем за решеткой Штемпельной? Писчей — Стóю? Почтовой — Стóю? Красно? Честное слово Я, не письмо! Вольной цензуры Нрав. Прыгом с барки! Чтó без цензуры — Даже без марки! Всех объегоря, — Скоропись сна! — Вот тебе с моря — Вместо письма! Вместо депеши. Вес? Да помилуй! Столько не вешу Вся — даже с лирой Всей, с сердцем Ченчи, Всех, с целым там. Сон, это меньше Десяти грамм. Каждому пó три — Шесть (сон взаимный). Видь, пока смотришь: Не анонимный Нос, твердозначен Лоб, буква букв — Ять, ять без сдачи В подписи губ. Я — без описки, Я — без помарки. Роз бы альпийских Гордость, да хибарка Нá море, да но Волны добры. Вот с Океана, Горстка игры. Мало-помалу бери, как собран. Море играло. Играть — быть добрым. Море играло, а я брала, Море теряло, а я клала За ворот, за щеку, — терпко, мóрско! Рот лучше ящика, если горсти Заняты. Валу, звучи, хвала! Муза теряла, волна брала. Крабьи кораллы, читай: скорлупы. Море играло, играть — быть глупым. Думать — седая прядь! — Умным. Давай играть! В рáкушки. Темп up petit navir’a. [38]Эта вот — сердцем, а эта — лирой, Эта, обзор трех куч, Детства скрипичный ключ. Подобрала у рыбацкой лодки. Это — голодной тоски обглодки: Камень — тебя щажу, — Лучше волны гложу, Осатанев на пустынном спуске. Это? — какой-то любви окуски: Восстановить не тщусь: Так неглубок надкус. Так и летит не внесенный в списки. Это — уже не любви — огрызки: Совести. Чем слезу Лить-то — ее грызу, Не угрызомую ни на столько. Это — да нашей игры осколки Завтрашние. Не видь. Жаль ведь. Давай делить. Не что понравится, а что выну. (К нам на кровать твоего бы сына Третьим — нельзя ль в игру?) Первая — я беру. Только песок, между пальцев, ливкий. Стой-ка: какой-то строфы отрывки: «Славы подземный храм». Ладно. Допишешь сам. Только пecoк, между пальцев, плёский. Стой-ка: гремучей змеи обноски, Ревности! Обновясь, Гордостью назвалась. И поползла себе с полным правом. Не напостовцы — стоять над крабом Выеденным. Не краб: Славы кирпичный крап. Скромная прихоть: Камушек. Пемза. Полый как критик. Серый как цензор Над откровеньем. — Спят цензора! — Нашей поэме Цензор — заря. (Зори — те зорче: С током Кастальским В дружбе. На порчу Перьев — сквозь пальцы… («Вирши, голубчик? Ну и чернó!» И не взглянувши: Разрешено!) Мельня ты мельня, морское кóло! Мамонта, бабочку, — всё смололо Море. О нем — щепоть Праха — не нам молоть! Вот только выговорюсь — и тихо, Море! прекрасная мельничиха, Место, где на мели Мелочь — и нас смели! Преподаватели! Пустомели! Материки, это просто мели Моря. Родиться (цель — Множиться!) — сесть на мель. Благоприятную, с торфом, с нефтью. Обмелевающее бессмертье — Жизнь. Невпопад горды! Жизнь? Недохват воды Недокеанской. Винюсь заране: Я нанесла тебе столько дряни, Столько заморских див: Всё, что нанес прилив. Лишь оставляет, а брать не просит. Странно, что это — отлив приносит, Убыль, в ладонь, дает. Не узнаешь ли нот, Нам остающихся пó две, пó три В час, когда Бог их принесший — отлил, Отбыл… Орфей… Арфист… Отмель — наш нотный лист! — Только минуту еще на сборы! Я нанесла тебе столько вздору: Сколько язык смолол, — Целый морской подол! Как у рыбачки, моей соседки. Но припасла тебе напоследки Дар, на котором строй: Море роднит с Москвой, Советороссию с Океаном Республиканцу — рукой шуана — Сам Океан-Велик Шлет. Нацепи на шлык. И доложи мужикам в колосьях, Что на шлыке своем краше носят Красной — не верь: вражду Классов — морей звезду! Мастеровым же и чужеземцам: Коли отстали от Вифлеемской, Клин отхватив шестой, Обречены — морской: Прабогатырской, первобылинной. (Распространяюсь, но так же длинно Море — морским пластам.) Так доложи ж властям, — Имени-звания не спросила — Что на корме корабля Россия Весь корабельный крах: Вещь о пяти концах. Голые скалы, слоновьи ребра… Море устало, устать — быть добрым. Вечность, махни веслом! Влечь нас. Давай уснем. Вплоть, а не тесно, Огнь, а не дымно. Ведь не совместный Сон, а взаимный: В Боге, друг в друге. Нос, думал? Мыс! Брови? Нет, дуги, Выходы из — |
