— Я хорошо помню этот мир! — ответила Лейла, прижимаясь к нему, словно ей стало холодно. — Там мы были счастливы. Но как быстро закончилось это время и каким ужасным был финал!

Он не ответил, вспоминая и машинально проводя рукой по ее золотым волосам.

Корабль принес их в мир чудовищной жары и вулканов. Потеряв управление в гравитационном поле огромной планеты, они были вынуждены совершить посадку на один из ее спутников. Этот мир, населенный враждебными существами, заставил всех сплотиться вокруг капитана, несмотря на разногласия, расколовшие экипаж на две группы.

Они построили здесь хорошо защищенный город, вырастили живые дома из привезенных с собой семян. И хотя жизнь в этом враждебном мире была полна опасностей, у них не было возможности его покинуть.

Спустя много столетий хитроумный Гермес обнаружил в глубине мертвого леса портал, ведущий в другой мир. Им так и не удалось выяснить, кто его построил и с какой целью. Они просто воспользовались им, чтобы переселиться в другой, прекрасный и девственный мир, где разум еще только зарождался.

Они оставили на Титане недостроенный город и свой корабль... Конечно, они собирались со временем сюда вернуться, но возвращались лишь те, кто не находил себе места среди соотечественников. Конфликт между капитаном и его первым помощником постепенно переродился в яростную схватку за власть.

Один из титанов, как назвали пришельцев люди за их титанический рост и силу, похитил лучевое оружие и, ночью покинув лагерь, обосновался на ближайшей горной вершине со всеми своими сторонниками.

Началась битва, которую впоследствии люди назвали битвой богов и титанов. Вот только никакие они были не боги.

Зевс — жестокий и безжалостный узурпатор, не задумываясь, применил против своих соотечественников запрещенное лучевое оружие. А поскольку владел им только он один, исход этой битвы легко можно было предвидеть.

Прометей, не пожелав участвовать в этой братоубийственной войне, сохранил нейтралитет и остался на Земле, но ненадолго... Он неохотно вспоминал то, что случилось потом, и был рад, что Лейла прервана его воспоминания.

— Ты с ним встретишься?

— С кем?

— С этим забавным маленьким человечком?

— Может быть. Все зависит от того, сумеет ли он сюда добраться.

— Разве ты ему не поможешь?

— Я и так достаточно ему помогал. Ему пора показать, чего он стоит на самом деле. Слишком ответственную миссию я собираюсь ему поручить.

— Несмотря на то, что он осмелился освободить Черного Арха и разрушил защитный купол проклятого города?

— Может быть, как раз потому, что у него хватило на это выдумки и смелости.

Танаев шел весь день и за все это время приблизился к замку на горе не больше чем на сто метров, вынужденный постоянно обходить опасные ловушки и зоны, прикрытые силовыми полями. Дорога с каждым часом становилась все труднее.

Ровное лавовое поле, по которому он шел первую половину дня, теперь сменилось слоем предательского пепла, замаскированного плотной коркой, то и дело проламывавшейся под тяжестью его тела.

Часов через пять он вышел на прогалину, с которой начал свою попытку пробраться к замку, совершив полный круг вокруг горы.

Время от времени замок просматривался сквозь плотные заросли, словно для того, чтобы Танаев не забывал о цели своего похода. Но теперь им овладело чувство, весьма похожее на отчаяние. Не то чтобы он окончательно лишился надежды найти дорогу к замку, он пропускал некоторые прогалины, овраги и расселины, возможно, там и был какой-то проход. Вот только сил на это, несмотря на его фантастическую выносливость, оставалось все меньше. Ему придется совершить еще один обход этой неприступной горы, но от одной мысли об этом он чувствовал, как на него наваливается свинцовая усталость и ноги отказываются двигаться.

Деревья смыкались все плотнее, затрудняя и без того нелегкое продвижение. Вскоре стало ясно, что засветло ему так и не удастся найти проход. Следовало подумать о ночлеге и о каком-то укрытии от опасных тварей. Хотя за день ему не попалось ни одного хищника, это не означало, что они не выйдут на охоту ночью.

Выбрав мощное, отдельно стоящее на холме дерево с гладким стволом, он решил заночевать в его кроне.

Взобраться на него оказалось далеко не такой простой задачей, какой представлялось ему вначале.

В конце концов, вытесав в окаменевшей коре что-то вроде ступенек и загубив при этом лезвие своего единственного ножа, ему удалось дотянуться до нижнего яруса ветвей. Дальнейший подъем уже не представлял сложности.

Расположившись на широкой, вытянутой параллельно земле ветви, лишенной даже подобия листвы, Танаев подумал, что его укрытие хорошо видно с большого расстояния, но, по крайней мере, наземному хищнику взобраться на это дерево будет так же трудно, как ему самому, и у него появится шанс приготовиться к нападению...

Теперь можно было немного расслабиться и приступить к скудному ужину. Сухое, застревающее в горле мясо он медленно прожевывал, запивая его скупыми глотками воды. Серое небо быстро темнело. Окружавший небольшую поляну плотным кольцом мертвый лес не издавал ни единого звука, и эта тишина действовала на Танаева угнетающе.

Он подумал, что Стилен в подобной ситуации обязательно закурил бы одну из своих драгоценных самокруток. Но сам Танаев не курил с тех самых пор, как сделал себе искусственное тело, а Стилена больше не было с ним...

Он задумался над тем, что происходит с душами несчастных, попавших в этот чудовищный мир, после их повторной смерти в этом мире, и о том, может ли по-настоящему умереть человек, уже умерший однажды на далекой отсюда Земле...

Раньше он старался не забивать себе голову подобными философскими вопросами, получить ответ на которые все равно не мог. Но теперь, когда он сжег за собой все мосты, загубил корабль и расстался с последней надеждой выбраться отсюда, настало время подумать о том, что произойдет с ним самим, если судьбе будет угодно отнять у него жизнь именно здесь.

Способов для этого существовало множество... Достаточно было вспомнить яд каменных скорпионов, которые гнездились на таких вот мертвых деревьях... Или стисов. Об этих жутких созданиях рассказывал Бартон. Самому Танаеву не приходилось с ними сталкиваться.

По словам старого мастера, в городе они не встречались, но зато за его пределами эти кошмарные ночные создания наводили ужас на все живое, гораздо более сильный, чем страх перед карами. Кару, по крайней мере, можно было вовремя заметить. Стиса можно было увидеть только на краткое мгновение после укуса. До этого момента его тело, обладавшее совершенной мимикрией, оставалось практически невидимым.

Раздумывая обо всех возможных способах расставания с жизнью в этом мире, Танаев незаметно для себя задремал и проснулся резко, словно от толчка.

Прямо ему в глаза, сквозь безлистные ветви, светила огромная луна. Впрочем, это была не луна, а гигантская планета, занимавшая четверть небосклона и перечеркнутая широким бледным кольцом. Сатурн... Туман, вместе с облаками, впервые за все время его пребывания в этом мире рассеялся, и он во второй раз увидел небо этого мира. В первый раз, увидев его на обзорном экране космического корабля, он не поверил открывшейся перед ним картине. Вернее, не поверил до конца в то, что портал перенес его так далеко от Земли. Но зато сейчас не поверить в гигантскую планету, заливающую своим призрачным светом все пространство вокруг, было уже невозможно...

Деревья отбрасывали нерезкие, размытые тени, весь мир приобрел в свете этой гигантской луны отпечаток нереальности, неправдоподобности. И было что-то еще. Что-то внушающее тревогу и находящееся от него не на расстоянии тысяч километров... Нечто гораздо более близкое.

Метров двадцать, не больше, отделяло его от застывшего, слившегося с деревом и практически невидимого существа. Если бы не свет Сатурна, он бы его не увидел даже с помощью своего уникального ночного зрения. Но и на светлом фоне планеты он мог видеть всего лишь контур — странное округлое тело размером с большого филина, удлиненный и заостренный нос, похожий на сухой сучок. Вот только навигатор хорошо помнил, что на этой ветке не было никаких сучков...