Пора приступать к самой неприятной части.

Заканчиваю заклинание, подношу сердце ко рту и впиваюсь в него зубами как раз в тот момент, когда оно сжимается в последний раз.

А за дверью разверзся ад. В буквальном смысле этого слова. Только что появившийся здесь демон вдруг обнаружил, что он свободен и может делать все, что ему захочется. Он намерен воспользоваться этим на всю катушку. Хотя он выбрал довольно странный способ выразить свое вполне понятное неудовольствие тем, что его вызвали из известного одному ему места какие-то существа, которых демон считает эквивалентом не слишком сообразительных амеб. Громкие вопли смешиваются с не менее громким чавканьем.

Теперь мне остается только отправить его обратно. Я проглатываю откушенный кусок, бросаю сердце, вытираю пальцы о штаны и достаю святую воду. С коротенькой молитвой выливаю ее себе на голову. Мой приятель, Мертвый Джефф, называет это походным крещением. Подходящее определение, ничуть не хуже любого другого. Читаю еще одно заклинание из книги и вытаскиваю из ножен серебряный кинжал, освященный нашим штатным епископом.

Быстрый взгляд в глубину главной пещеры останавливается на спине того существа, которое они вызвали. По крайней мере, я думаю, что это спина. Вряд ли у этого создания имеется лицо. Бросаю кинжал, не забывая произнести молитву, а потом благодарю всех богов, которых могу вспомнить, когда он попадает в цель. Я не вижу, что происходит потом, поскольку сразу же разворачиваюсь и бегу со всех ног, но звук…

Представьте, что по школьной доске скребут тысячи ногтей. А теперь попросите любимого диск-жокея (я предпочитаю мистера Си) смешать это с голосами тысячи хористов, которых насилуют паяльниками. И все равно, этот звук намного хуже, да еще и громче, чем рев реактивного двигателя. Но мне наплевать, и я продолжаю удирать. Я не останавливаюсь и снаружи, когда нажимаю кнопку взрывателя и обрушиваю полгоры, чтобы похоронить все это безобразие, и когда ужасное существо отправляется обратно, откуда оно появилось.

Нет, я терпеть не могу полнолуния.

Мое имя значения не имеет, но вы можете называть меня Джеком. По призванию я музыкант, по профессии — маг. По жизни — ублюдок.

Я уже лет пять занимался всякими волшебными штучками, когда они меня отыскали. Мне сказали, что я достаточно способен и достаточно умен, и еще много всякого «достаточно», чтобы послужить своей стране определенным способом, о котором большинство людей даже не слышали. Я ведь хочу служить своей стране, не так ли?

Я предпочел не выяснять, что было бы в случае моего отказа.

Вот так я оказался в огромном старинном поместье в сельской местности, где узнал много нового и о магии, и об оружии, и о всяких других способах, позволяющих уничтожать других парней. Наконец меня сочли годным для отправки в армию, где я окончательно превратился в мистера Ублюдка с волшебной палочкой и не испытывал никаких угрызений совести, применяя любые методы ради достижения своих целей.

Вот тогда и началась настоящая работа. С тех пор прошло немало времени, и сейчас я бы никому не стал советовать выбирать такую специальность, но, с другой стороны, у меня свободный график, фантастическая зарплата и возможность завязывать дружеские отношения с впечатлительными молоденькими ведьмами, так что могло быть и хуже.

Все началось с телефонного звонка от Босса, пригласившего меня в офис для инструктажа. Понятное дело, мы не ходим на службу каждый день, но для подобных встреч отдел содержит офисы в самых разных местах, и в большинстве случаев эти помещения скрываются под табличками «Кладовая». Вы можете с уверенностью сказать, что находится за дверью, на которой висит такая табличка? Не торопитесь отвечать. И я не советовал бы вам это даже выяснять. Занимайтесь своими делами и не суйте нос куда не следует. Тогда кому-то вроде меня не придется демонстрировать свои методы по сокращению ваших дней.

На этот раз офис располагался в очередном неприметном складском комплексе в верхнем конце Риджент-стрит, куда не требуется ни пропуск, ни сопровождающий. Именно такие места нам и нравятся. Я прошел мимо лифта, по старой привычке пешком поднялся на третий этаж, свернул в коридор и остановился перед дверью без вывески. Все используемые нами замки открываются одним ключом, и, когда я вошел, Босс уже меня ждал.

Я не знаю, как его зовут. При знакомстве он ограничился фразой: «Добро пожаловать в мой отдел». Меня это устраивает. По всей видимости, таковы требования секретности. Босс выглядел обыкновенным человеком. Такой не привлечет вашего внимания при встрече в поезде или где-то в другом месте. Это один из обычных, ничем не приметных людей, которых можно увидеть повсюду. Рост пять футов десять дюймов, редеющие волосы, приветливое лицо, очки и никаких старых школьных галстуков. Но за этой внешностью скрывается самое бессердечное существо, которое я когда-либо встречал. Ему бы позавидовал сам Гиммлер. Порой мне даже кажется, что они внешне похожи. Обычный кабинетный служащий, поскольку его отвращение к оперативной деятельности очевидно. Могу только догадываться, ради каких благ он терпит наше присутствие.

Стол в кабинете ничем не отличался от десятка других столов в офисе — совершенно пустой, если не считать лампы с зеленым абажуром и двух телефонных аппаратов, черного и белого, да еще конверта с необходимыми для данного случая сведениями. Босс сидел с таким видом, словно я заставил его ждать целый час. Часы на стене подтвердили, что я пришел вовремя.

— Доброе утро, сэр.

Можно было и не стараться. Он взглянул на меня, словно на какого-то микроба, а затем указал на пустой стул. Сам Босс, конечно, сидел за столом, и свободный стул имелся только с моей стороны. Он открыл конверт, достал оттуда красную папочку, раскрыл ее и положил на стол.

Не люблю красные папки. Они предвещают неприятности. Задание, относящееся к путешествию в Новый Лес, тоже лежало в красной папке.

— Просвещенные сестры. Слышал о них?

Никаких любезностей, сразу к делу.

— Да, сэр. Стандартная община поклоняющихся богине женщин, ненавидящих мужчин, типа «мы все знаем лучше, потому что мы женщины». В определенной степени стандартная, насколько я помню; не лучше и не хуже любой другой компании, где придерживаются глупых идей превосходства одной части общества над другой.

— Возможно, все не так просто. Прошел слух, что они что-то замышляют. Не знаю, что именно, но хочу это знать. Как только станет известно, что там происходит, ты получишь дальнейшие инструкции. Вполне вероятно, что общину придется прикрыть.

— Следовательно, вы хотите, чтобы я проник туда, поговорил с ними, а потом всех ликвидировал.

Босс большой мастер говорить уклончиво. Нет, приказать он может, но, по возможности, будет избегать откровенных выражений. Похоже, у него сложилось впечатление, что я просто устраняю проблемы, поскольку они доставляют ему неприятности. Террор за письменным столом; в реальном мире я бы бесспорно присудил ему первое место. Мне нравится в такие моменты дергать за эту веревочку, чтобы напомнить ему, о чем он просит. В награду я получил злобный взгляд.

— Окончательное решение еще не принято. Вот исходные данные.

Он почти швыряет мне папку.

— Есть проблема. Не думаю, что мне удастся проникнуть в сестринскую общину. Надеюсь, вы меня понимаете. Моего обаяния для этого недостаточно.

— И не надо. Ты будешь прикрывать агента. Поддерживать связь, обмениваться сведениями, обеспечивать ее безопасность. Все как обычно.

— Чего вы от меня хотите? Чтобы я стал нянькой? Почему я?

— В основном, по той причине, что ты, получив мой приказ, без проблем убьешь два десятка женщин. В нашей службе слишком многие люди подвержены угрызениям совести. Не могу сказать, что ты мне нравишься; по правде говоря, ты самый неприятный человек из всех, кого я знаю. Но у тебя есть свои достоинства. Так что будь хорошим мальчиком и выполняй то, что приказано. Понятно?