— Какой же ты хороший мальчик. Отличный раб, даже лучше, чем была Энни.

Энни. Я едва вспомнил это имя. Что-то связанное с моей предыдущей жизнью. Я прогнал эту мысль и выполнил приказ госпожи. В знак одобрения она хрипло застонала.

Но имя снова всплыло в памяти. Энни. Но это не важно. Нет ничего важнее, чем служение моей госпоже.

Воспоминания продолжали разворачиваться, хотя и казались очень далекими: кровь. Что-то связанное с кровью, и, кажется, там был еще нож.

Энни…

Энни мертва. Какое это имеет значение? Мой долг служить своей госпоже. Мой долг защищать госпожу от любых неприятностей.

Мой долг защищать…

Мой долг…

На меня как будто рухнула тонна кирпичей. Неимоверным усилием я смог удержать свою истинную сущность, хотя Кандейс продолжала окутывать мозг собственной магией. Я все вспомнил. А потом убрал язык из того места, где он работал, и впился зубами. Крепко.

Я почуял во рту кровь, а Кандейс закричала от боли. Она вцепилась мне в волосы и попыталась оттолкнуть мою голову, но я снова укусил ее, еще крепче, чем в первый раз. Помощница Кандейс ринулась на помощь своей госпоже и обхватила меня сзади руками, а я, поднимаясь на ноги, качнулся назад. Отсутствие сопротивления лишило ее равновесия, и я, воспользовавшись моментом, схватил ее за шею, развернул и обвил рукой горло. Потом переместил локоть, так что ее шея оказалась на сгибе, резко повернул и дернул. Шейные позвонки с хрустом сломались. Ее тело я швырнул на Альдер, а сам поспешил занять подходящую стойку.

— На колени, немедленно!

Еще пару минут назад этого было бы достаточно, чтобы меня остановить, но я вернул свое сознание и уже не собирался повиноваться. Удар справа угодил ей точно в челюсть, и я почувствовал, как сломалась кость.

— Заткнись, Кандейс.

Изо рта у нее обильно текла кровь, и этот вид меня несказанно обрадовал. Боль между ног после моих укусов затрудняла ее движения, так что я сумел схватить ее за волосы и швырнуть лицом на пол. Пока она пыталась подняться, я босой пяткой наступил на укушенное место. Это оказалось для нее слишком, ее глаза закатились и закрылись веками.

Первым моим побуждением было продолжать избиение, но существовали и более важные вещи, о которых стоило позаботиться. Я отыскал выход из камеры и исследовал дом. Моя машина стояла в гараже, с ключом в замке зажигания и комплектом одежды на заднем сиденье. Это был тот самый костюм, что предоставил мне Брут, но, когда я его надевал, мне показалось, что он сшит из наждачной бумаги.

У меня появилась идея.

На кухне нашелся большой нож и паяльная лампа. Как раз то, что мне было нужно для осуществления плана. Я вернулся с этими инструментами в свою тюрьму и принялся за работу.

Через полчаса я выехал из гаража по направлению к Лондону, а позади меня разгоралось зарево подожженного дома.

По пути я сделал два звонка: один Бруту с просьбой о срочной встрече, а второй Боссу. Как выяснилось, мое отсутствие длилось три недели, и мне понадобилось не меньше получаса, чтобы убедить начальника, что это действительно я. Известие о смерти Кандейс значительно способствовало моей реабилитации, и я поблагодарил всех богов за то, что помощница Кандейс была приблизительно такого же телосложения, как и ее повелительница. Я позаботился о том, чтобы пламя сделало невозможной идентификацию тела, особенно после того, как выбил все зубы. Наконец мне было приказано к вечеру явиться на конспиративную квартиру для личного доклада, что давало достаточно времени для визита к Бруту.

— Гамлет, друг мой, ты неважно выглядишь.

Мы сидели за чайным столом в его доме. В саду распевали птицы, и я внезапно ощутил острую радость, что еще жив, несмотря на то что выглядел не лучшим образом.

— Спасибо. Последние три недели выдались очень напряженными.

— Охотно верю. Ходили слухи, что ты пропал.

— Можешь назвать это неожиданной командировкой.

— Хорошо.

— Послушай, Брут, что бы ты сказал, если бы я привез тебе подарок?

— Я бы спросил, что тебе нужно взамен.

— Да уж, конечно, — засмеялся я. Как же хорошо было снова смеяться. — Серьезно, это просто подарок.

— Теперь я заинтригован.

— Тогда сходи к моей машине и загляни в багажник.

Мы вместе спустились к подъездной дорожке, где я оставил машину, стараясь избежать любопытствующих взглядов с дороги. Брут держался настороженно, но подшучивал надо мной до того самого момента, пока я не поднял крышку багажника.

— Ты, должно быть, шутишь. Неужели это то, о чем я думаю?

— Ага. Как ты считаешь, это может тебя заинтересовать?

— Могло бы, Гамлет. Могло бы.

Кандейс была в сознании и пыталась что-то сказать, но ничего членораздельного произнести не могла.

— Есть немало людей, которые хотели бы с ней поговорить.

— Я так и подумал. Официально она мертва, а теперь еще и не в состоянии манипулировать людьми, так что, лишившись своего оружия, она стала доступной целью.

Брут осклабился в усмешке.

— Да, я наслышан об этом. Как же тебе удалось?..

— Я бы назвал это «Особые отношения в действии».

Брут расхохотался в голос.

— И ты вот так просто отдаешь ее мне? Без всяких условий?

— Мне кажется, почетное место в твоей записной книжке могло бы мне пригодиться. Только позаботься, пожалуйста, о том, чтобы у нее было как можно больше неприятностей, ладно?

— Ну, это я тебе гарантирую, — заверил Брут.

Отдавая ее Бруту, я был уверен, что Кандейс до конца жизни придется расплачиваться за то, что она сделала со мной, с Энни и с теми, чьи жизни непоправимо разрушила. Она долгие годы действовала на нервы многим могущественным людям, и они заплатят Бруту огромные суммы за возможность с ней развлечься. Лишившись возможности говорить, она не в состоянии привести в действие механизмы внушения, когда-то заложенные в их головы. Впоследствии этот причудливый способ отомстить вызывал в душе чувство удовлетворения всякий раз, когда я о ней вспоминал.

Мы еще немного поболтали с Брутом, и я узнал обо всем, что произошло в мое отсутствие. Вокруг был все тот же старый мир, и в том же состоянии, так что мы обменялись парой историй, а потом настало время Бруту готовиться к очередному вечеру в городе, а мне — держать ответ за свое несанкционированное отсутствие.

Я не надеялся на теплый прием после трехнедельного отсутствия по неизвестной причине, и не обманулся в своих ожиданиях. Только я успел остановиться у скамьи между двумя уличными фонарями, и вот уже сижу в пассажирском отсеке фургона с наручниками на запястьях. Хорошо хоть у этих ребят хватило ума назвать пароль, пока я никого не убил, но сделали они это недостаточно быстро, за что один поплатился сломанной рукой, а второй — выбитым плечевым суставом. Я считал, что они сами виноваты: стоило спокойно меня попросить, и я пошел бы без всяких возражений. А из-за такой недружественной встречи вся поездка проходила напряженно. Несмотря на то что я сразу же извинился и даже предложил вправить парню плечо, бойцы в фургоне, казалось, только и ждали повода, чтобы обработать меня до конца поездки.

Примерно через час мы остановились у небольшого сельского домика, и меня провели в гостиную, где уже ждал Босс. Ему на стол положили содержимое моих карманов, и Босс стал просматривать вещи, а я молча сидел на стуле. Чертовски неудобно сидеть со скованными за спиной руками, но я держал язык за зубами, сознавая, что до сих пор со мной обходились достаточно мягко. Стоит только подать повод, и мое состояние может резко ухудшиться.

После осмотра моего кошелька, ключей, перочинного ножа и оружия Босс наконец добрался до пластикового мешочка, запачканного кровью. Он поднял над столом содержимое: Продолговатую мышцу, грубо обрезанную с одного конца.

— А это?

Вопрос стал первым признаком того, что он заметил мое присутствие.

— Образец ДНК, сэр.

— Чей?

— Кандейс Альдер.