— Вот хорошая девочка. А теперь скажи отцу то, что он хочет знать, и я награжу тебя еще лучше, чем в прошлый раз. Тебе ведь было хорошо, правда?

Она слабо улыбнулась, стараясь повиноваться, не имея никаких желаний, кроме угождения мне и получения обещанной награды.

— Да, отец. Этот дом называется… называется…

Она снова умолкла, побледнела, глаза закатились, и тело выгнулось от сильного спазма. Прежде чем я успел понять, что происходит, ассистенты опрокинули кресло назад и приготовили дефибриллятор. Несмотря на все их старания, Дженнифер больше не смогла отвечать на вопросы. Она умерла.

Я вышел из комнаты допросов, и кто-то, показывая на компьютер, сказал, что для меня есть сообщение. Еще не до конца оправившись после случившегося, я ввел пароль и прочел появившиеся на мониторе слова.

Я сел в машину и отправился в Лондон.

Последние пять минут пути я проделал пешком, после того как оставил машину на стоянке на Сидней-стрит. Чтобы убедиться в отсутствии слежки, я обогнул квартал, потом вошел в здание и быстро поднялся по лестнице в ту комнату, где началась вся эта заваруха. Как я и ожидал, там никого не было, и мне ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и ждать, пока кто-нибудь появится. Взяв банку пива, я стал просматривать купленную в киоске на ближайшем углу газету. Там все было как обычно: правительство заявляло о своих намерениях, политики мололи чушь, поп-звезды тщетно добивались любви публики — все безумства и способы забвения реального мира. Я до сих пор не перестаю удивляться, как наша цивилизация еще не рухнула под тяжестью всякой дряни, которую мы производим. С другой стороны, моя работа как раз и заключается в поддержании существующего порядка.

Два часа мне пришлось читать газету и смотреть всякие бессмыслицы по телевидению, пока наконец не появился Босс. Встреча со мной воскресным вечером явно не доставляла ему никакой радости, но, как мне кажется, в нашей работе вообще не было ничего, что приносило бы ему удовольствие. Да и мне наша работа в данный момент казалась просто отвратительной.

— Ради этой встречи мне пришлось отказаться от ужина с членами этого чертова кабинета министров, — сказал он. — Так что тебе, если ты хочешь выйти из этой комнаты живым, придется представить разумные объяснения.

— Да, сэр.

— Итак, если я все правильно понял, ты переспал с агентом, которого должен был охранять, потерял все следы намеченных объектов, разозлил уилширскую полицию и даже нашел время, чтобы довести до смерти допрашиваемого! — Его голос постепенно повышался и уже был близок к крику. — Может, ты мне объяснишь, почему ты до сих пор не подстроил автомобильную катастрофу, чтобы оправдать все допущенные промахи своей смертью?

— Да, сэр, оценка цели оказалась неправильной. Степень угрозы была рассчитана неверно, и внедрение поручено недостаточно опытному агенту, который не был в полной мере подготовлен к тому, чтобы справиться с ситуацией.

Судя по ответному взгляду Босса, мои объяснения оказались довольно слабыми, но мне было наплевать. В этом случае мне было все равно, кто оценивал степень опасности — хоть матушка Босса. Операция провалилась, и кто-то должен был об этом сказать.

— Она была и остается отличным агентом, — отрезал Босс. — Начнем с того, что результаты ее тестирования выше, чем твои. И если бы ты сумел удержаться, чтобы не спустить штаны, может, она и не попала бы в эту передрягу! Ты же не будешь отрицать, что в последний раз видел ее на пороге своего дома в одном пальто и туфлях после того, как вы целую ночь не давали спать своим соседям?

— Сэр, я до сих пор уверен, что здесь что-то не так. Обычно в подобных ситуациях я реагирую иначе… А она проходила тантрическую тренировку?

Некоторые из наших агентов обучаются тантра-йоге и магии секса — в качестве дополнительного средства для сближения с объектом. Раз уж речь зашла об этом, ходят слухи, что они становятся непревзойденными любовниками, на порядок опережая любых агентов КГБ и всяких других контор.

— Думаю, что проходила. И что с того?

— Это частично объясняет мой досадный промах.

— Гм. Посмотрим, что она сама скажет по этому поводу.

— Сэр?

— Когда ты ее вытащишь? Ты же планируешь этим заняться или нет?

— Да, сэр. Конечно.

— Хорошо. Вот этим и займись. Сегодня ты переночуешь здесь. А вот тебе чтение, чтобы не скучать. — Он открыл портфель и достал несколько папок. — Результаты токсикологической экспертизы твоей крови, данные судебно-медицинской экспертизы из Эйвбери и исходная информация об американской подружке Гамильтон. Любопытное чтиво. А, чуть не забыл. Патологоанатом, который будет давать заключение о причинах смерти мисс Макнейр, числится в нашем секретном списке, так что он не станет упоминать о следах ударов тростью.

— Спасибо, сэр.

— Завтра утром сюда зайдет один парень, чтобы просветить тебя насчет технических терминов, которые могут здесь встретиться. — Он похлопал ладонью по папкам. — Так что приготовься к его приходу. После этого ты должен отыскать и ликвидировать общину Просвещенных сестер и их приятелей. Если сумеешь, доставь Гамильтон для допросов. И я надеюсь увидеть НФ371 живой и невредимой, чтобы выяснить, что творится у нее в голове. Ты допустил промах, и я хочу знать, как это произошло и почему. Тебе все ясно?

— Да, сэр.

— Отлично, можешь приступать к делу. До полнолуния осталось восемнадцать дней. Я надеюсь, что тебе хватит четырнадцати. Я бы не хотел без особой необходимости докладывать об этом деле премьер-министру, так что постарайся, чтобы мне не пришлось этого делать.

— Хорошо, сэр.

Он накинул пальто, подхватил портфель и, не говоря больше ни слова, вышел. Я не спал уже двадцать четыре часа и потому решил заняться чтением папок утром, до визита эксперта. Лучше уж читать на свежую голову и запомнить большую часть данных, чем тратить время на повторное просматривание.

Я проспал. К тому времени, когда в дверь постучали, я успел только принять душ, побриться и налить себе чашку чая. Появился тот, кого я ждал. Это был невысокий лысоватый мужчина в сером костюме, который выглядел на нем военной формой. Я впустил гостя, приготовил ему чай (как ни странно, с молоком и двумя кусочками сахара) и усадил за стол, где он мог разложить принесенные бумаги.

— Меня зовут…

Я поднял руку, и он меня понял: никаких имен.

— Значит, ограничимся тем, что я армейский офицер, специализирующийся на психологии и социологии. Мне поручили объяснить вам суть «промывания мозгов», хотя я не знаю, зачем вам это нужно, да и не хочу спрашивать. — Он посмотрел на меня, словно ожидал каких-то ответных действий. — Вы можете сделать кое-какие заметки.

— Обойдусь.

Я улыбнулся и постучал пальцем по голове. Он пожал плечами с таким видом, словно это ему уже знакомо. А я всегда отличался отличной памятью, а потом еще и прошел специальный курс, чтобы ее улучшить. В такие моменты я способен впитывать информацию, словно губка.

— Что ж, хорошо. Истоки «промывания мозгов» прослеживаются с тысяча семьсот тридцать пятого года, когда один из христианских священников случайно заметил этот эффект во время «Крестового похода» в Нортгемптоне, штат Массачусетс. Но я полагаю, мы начнем с работ профессора Ивана Петровича Павлова.

— Мучителя собак.

— Верно. Проведенные им опыты на животных вызвали желание испытать свои методы на людях, и он определил три последовательные фазы состояния мозга. Во-первых, это эквивалентная фаза, когда мозг одинаково реагирует на сильные и слабые стимулы. Во-вторых, есть парадоксальная фаза, когда мозг на слабые стимулы начинает реагировать энергичнее, чем на сильные. И наконец, ультрапарадоксальная фаза. В этом состоянии наблюдаются разительные перемены: обусловленное поведение и реакции инвертируются, негативное становится положительным — или наоборот, если программист преследует другие цели.