Но сейчас не время для воспоминаний, надо заниматься делом.

Объект уже виден — вход в пещеру, у которого стоит еще один часовой. Быстрый осмотр под другим углом показывает, что изнутри его никто не может видеть. Значит, насколько я понимаю, и этот станет легкой добычей. Он стоит достаточно близко к границе деревьев — около десяти футов. На расстоянии броска ножа. Осталось выбрать нужную точку, дождаться подходящего момента и метнуть нож.

В метании ножа нет ничего общего с кадрами из кинофильмов. Никто не взмахивает руками и не кричит — никакой живописной чепухи. Слышен только резкий выдох, когда удар выбивает воздух из легких, а потом негромкое бульканье, когда на смену воздуху устремляется кровь. Выражение лица можно описать как смесь удивления и смятения, и в данной ситуации я вполне могу понять оба этих чувства.

Я устремляюсь к входу в пещеру, по пути прихватываю свой нож и делаю еще одну мысленную зарубку на рукоятке.

В пещере тепло и издалека доносится гул голосов. Это меня ничуть не удивляет. До сих пор мне везло, но это не значит, что так будет и дальше. Я сбрасываю камуфляжную куртку (целый час ее разрисовывал, а потом еще наклеивал листья от местных деревьев) и иду вперед, подражая ниндзя — черный костюм позволяет сливаться с тенью. Чтобы глаза привыкли к другому уровню освещения, приходится несколько раз моргнуть, но я закрываю глаза по очереди, чтобы ничего не пропустить в окружающем мире.

Передо мной возникает склад. Вдоль одной стены стоят ящики со снаряжением, а проход ведет вглубь горы. Оттуда слышатся голоса — похоже, что шоу уже началось, так что хватит ходить вокруг да около, надо делать то, ради чего я пришел: достать взрывчатку и распределить ее в проходе и вокруг выхода. Всего десять небольших, но мощных зарядов пластида с радиодетонатором, позволяющим произвести последовательные взрывы. Времени на подготовку уходит больше, чем мне бы этого хотелось, но иначе никак нельзя. Надо остановиться, осмотреться, подумать, заложить взрывчатку, проверить. Никакой спешки. Поторопишься — погибнешь. Вот теперь вся передняя часть этой пещеры готова рухнуть, и те, кто находится внутри, не смогут выбраться из ловушки до глубокой старости, что мне и требуется.

Вперед, всегда вперед…

Теперь я двигаюсь немного быстрее, поскольку приближающийся шум заглушает шаги. В правой руке нож, все время наготове. Я контролирую свое дыхание, несмотря на то что адреналин грохочет в крови, словно скорый поезд. Под левой рукой я чувствую тяжесть пистолета, значительно удлиненного на тот случай, если бы пришлось действовать осторожно. Не люблю огнестрельное оружие, от него слишком много шума, а последствия почти непредсказуемы. Но обойтись без стрельбы порой невозможно. Иногда просто не остается другого варианта.

Еще один часовой, этот стоит спиной ко мне. Быстро и бесшумно. Прячу тело.

Пора произвести некоторые подсчеты. Четверо уже мертвы. Мне известно, что в главной пещере не менее семнадцати человек. Есть еще как минимум двое — мне кажется, что подобные типы предпочитают оперировать простыми числами, и тогда их будет двадцать три. Следующее число в этом ряду — двадцать девять, надеюсь, что до этого не дойдет. Сегодня ночью никто, кроме меня, не должен вернуться домой, и еще шесть убийств могут меня утомить.

В то же время я пытаюсь определить, насколько велики эти пещеры. Я знаю, где находится главный зал и как туда попасть, но, кроме этого, разведка ничем не порадовала, а мне не представилось возможности заранее осмотреть весь комплекс. В результате задача имеет больше неизвестных, чем мне бы этого хотелось. Но они платят мне деньги, и если продолжать сидеть здесь и ковырять в носу, скоро придется подыскивать себе другое занятие.

Судя по звукам, доносящимся из главной пещеры, мне надо поторапливаться. Голоса становятся все громче; пройдет совсем немного времени, и от теории надо будет переходить к практике. Если бы эти тупицы снаружи выполняли свою работу надлежащим образом и не позволили мне рассиживаться без дела, я бы попал внутрь в соответствии с расписанием. Но будь у меня возможность выбирать, я бы сейчас сидел дома с кружкой горячего какао, а не торчал бы здесь, мокрый и продрогший, с четырьмя мертвецами за спиной, которых дурацкие таблоиды распишут как «жертв кровавой оргии» или что-то вроде этого.

Это помещение больше и лучше оборудовано. На крючках висит верхняя одежда, запасное оружие и снаряжение — более комфортабельную пещеру трудно себе представить, да еще и проход в главный зал. Одна неприятность — она никем не охраняется. Это плохо. Еще один пункт в список «неприятных сюрпризов»…

А вот и он. Похоже, этот охранник отлучался в туалет. Он все еще возится со своей ширинкой, а оружие заброшено на плечо. Мелочь, но приятно. Резкий удар ребром по горлу ломает трахею; отличное, хоть и незначительное, движение помогает перекрыть ему воздух и пресечь крик. А потом кончик ножа под челюсть и толчок вверх, чтобы рассечь спинной мозг. Грязновато, зато эффективно.

Но с этого момента ход действий резко меняется. У меня нет возможности спрятать тело до прихода его напарника, и мне наконец предстоит встреча с активным противником. Он возбужден, вооружен и очень недоволен моим появлением. Я без промедления перехожу на близкую дистанцию и успеваю отбить его винтовку до того, как охранник поднимет дуло, а затем бью левым кулаком в горло. Он блокирует удар. Я продолжаю атаку и целюсь локтем в ухо, а он, повернув голову, принимает удар черепом — болезненно, но никаких серьезных последствий. Правой рукой с ножом я дотягиваюсь до его шеи — на коже остается аккуратный разрез, но и только. Он тычет прикладом мне в живот, и если бы не бронекостюм, было бы очень больно. Я отклоняюсь в сторону и бью ногой по колену; громкий треск свидетельствует о том, что коленный сустав согнулся в обратную сторону, что не предусмотрено природой, и охранник падает на пол. Мое колено удерживает его в этом положении, а рот затыкает его собственная перчатка. Этот мне нужен живым. Судя по звукам, доносящимся из главного зала, этот несчастный остается моим единственным шансом успешно завершить работу и благополучно вернуться домой.

Я заглядываю ему в лицо.

— Есть еще кто-нибудь снаружи?

Он отрицательно качает головой. Я облегченно вздыхаю. Еще полдюжины ублюдков, шатающихся по окрестностям и способных прервать процесс, нужны мне сейчас меньше всего. Мне предстоит сложная задача, и внимания требуется еще больше, чем при закладке взрывчатки.

Пластиковые браслеты надежно сковывают его запястья и лодыжки. Я опускаюсь рядом и снова пускаю в ход нож. Одним движением распарываю одежду от паха до горла — словно расстегиваю молнию. Бедняга пытается догадаться, что происходит, затем в его глазах мелькает понимание и он начинает отчаянно сопротивляться.

События за дверью, похоже, достигли своего апогея. Да, это мой последний шанс. Я проверяю его пульс — немного неровный, но сильный. Говорят, это показатель здорового сердца.

Смотрю ему в лицо.

— Прости, приятель. Ты оказался не в том месте и не в то время. Теперь приходится расплачиваться за то, что связался с плохими парнями.

Достаю книгу, отыскиваю нужную страницу — заботливо отмеченную на тот случай, если я доберусь до этого пункта. Начинаю читать. С трудом выговариваю латинские слова и подношу нож…

Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И это правильно. Хотя я лично предпочитаю не задевать желудок, а проникать поверху, под самой грудной клеткой. Немного вверх, чтобы прорваться сквозь диафрагму, но очень осторожно — нельзя повредить околосердечную сумку, а потом закончить разрез сильным и уверенным движением. Ничего удивительного, что мой новый друг при этом теряет сознание. Я бы на его месте вел себя точно так же.

Теперь запускаю внутрь руку, двигаюсь вдоль грудной клетки. Пальцы проскальзывают между легкими и предсердием. Нащупываю дугу аорты — это верхний край сердца. Сжимаю пальцы как можно крепче, ведь у меня всего одна попытка, и не забываю бормотать латинские выражения. Чувствую, как сердце бьется в ладони правой руки. Поворачиваюсь поудобнее, сильный рывок, и вот я уже стою с древней книгой в одной руке и еще трепещущим сердцем в другой.