В конце XVIII века в Магеллановом проливе один за другим, а порой и одновременно, побывали крупнейшие исследователи — Бугенвиль из Франции, Джемс Кук из Англии… Кук отзывается об индейцах не слишком лестно: это отвратительные каннибалы, и «в области чувств они ближе к зверям, чем к какой-либо из наций.» Бугенвиль, напротив, в духе мыслителей эпохи Просвещения стремится наблюдать нравы этих людей. Он первый развенчал бытовавший миф об огромном росте жителей этого края. Он свидетельствует, что все встреченные им туземцы были не выше 6 футов, а зачастую и ниже того.
Наконец в XIX веке вместе со зверобоями и китобоями (Уэдделл, Дж. Кларк Росс) здесь появляются и ученые — Паркер Кинг, Фицрой и другие. Кинг и Фицрой во время своей трехлетней экспедиции (1826–1830) захватили троих индейцев (двух из племени кауашкаров и одного из племени яганов), которых Фицрой в 1831 году, путешествуя с Дарвином, вернул на родную землю. [47]
Конец истории всем более или менее известен: в 1842 голу Чили занимает всю западную Патагонию и берет под контроль Магелланов пролив — главным образом, чтобы основать там исправительные колонии… Индейцы, столкнувшись с западноевропейской цивилизацией, постепенно исчезают с лица земли или же смешиваются с другими народами. Они представляют собой интерес только для немногочисленных этнографов… и охотников на пушного зверя, которым они служат в качестве проводников и поставщиков меха.
Проповедь евангелия и корь
Когда доктор Клэр-Василиадис заканчивает в этот вечер свой рассказ, оказывается, что мы не затронули еще многих вопросов, касающихся истории индейцев, живущих на юге Латинской Америки. В этом разговоре нам были понятны даже не все слова.
Первоначально кауашкары населяли среднюю часть архипелага Огненная Земля. На севере архипелага жили чоно, сейчас окончательно исчезнувшие, на юге — яганы.
Чоно, расселившиеся по берегам залива Пеньяс вплоть до южных островов архипелага Чонос, были, вероятно, народом более «техническим», чем кауашкары, более «развитым», если хотите; но, по непонятным причинам, они полностью исчезли в XVIII веке. Их отношения с кауашкарами были довольно странными: сегодня они вместе пируют у туши выбросившегося на берег кита, а завтра сходятся лицом к лицу в смертельной схватке… Но так или иначе, они вели такую же жизнь морских кочевников.
Яганы, чья территория простиралась от пролива Бигл до острова Наварино и прилегающих к нему земель, тоже представляли собой «народ каноэ». Но они широко использовали в качестве источника существования и стада гуанако, водившиеся на острове Огненная Земля. Яганы поддерживали связи с индейцами она. Очень рано обращенные в христианство (?), яганы стали жертвой незнакомой им болезни, против которой у них не было никакого иммунитета. Дело в том, что в 1850 году пастор Томас Бриджес открыл в Ушуая школу и больницу для индейцев. В 1855 году там началась эпидемия кори. И если до эпидемии насчитывалось 949 яганов, то после нее их осталось меньше половины. Яганы так и не оправились от этой катастрофы; последние представители этого племени чахнут сейчас в небольшой резервации на северном побережье острова Наварино.
Чоно, кауашкары и яганы составляют все индейское население архипелага Огненная Земля. Раньше три этих племени объединяли под общим безликим, даже презрительным названием «огнеземельцы», присовокупляя к ним заодно и племя она, которое с Огненной Землей только граничило.
Над индейским селением Пуэрто-Эдена собираются туман и облака. Здесь беспрерывно идет дождь, и порой индейцы пьют пресную воду, которая скапливается на поверхности моря.
Она — неизвестно, как они попали на свою родину, поскольку они не умели пользоваться лодками (предполагают, что они пересекли Магелланов пролив пешком во время последнего ледникового периода), — были очень быстро уничтожены испанскими поселенцами. В 50-х годах нашего века оставались только отдельные представители этого племени и небольшая группа в районе Рио-Гранде в Аргентине — все метисы, у которых в жилах почти не сохранилось крови она. «Калипсо» застала последнего, вернее, последнюю из она — 80-летнюю старуху… Здесь вполне уместно сказать, что у этого племени индейцев не было других источников существования, кроме истребленных овцеводами стад гуанако; что они становились жертвами настоящей охоты на людей (было время, когда за каждого она убийца получал солидное вознаграждение — до фунта стерлингов); мало того, их истребляли массами с помощью отравы — например, начиняя стрихнином тушу выбросившегося на берег кита, которой затем питалось целое племя…
Кауашкары утратили почти все, что делало их племенем гордым и независимым. Они одеты в лохмотья, живут в лачугах и, увы, видимо, обречены на вымирание.
Но окончательно смешались все названия племен тогда, когда чоно, кауашкаров, яганов, она и… техуэльче объединили под общим названием «патагонцы». (Слово «патагонец» означает «большеногий» — так называли индейцев, живущих в пампасах, по той причине, что иногда они оборачивали ноги шкурами.)
Сейчас во всех тонкостях этих названий наконец-то разобрались. Поздновато, пожалуй. Это я уже говорил по поводу китов и натуралистов, но то же самое. можно сказать и про первобытные народы и этнографов. Сначала приходят охотники и поселенцы, а ученые довольствуются тем, что остается, если хоть что-нибудь остается…
До сих пор не выяснено, как возникли различные индейские племена, жившие на крайнем юге Южной Америки. Они сильно отличаются от других народностей континента (инков, арауканов и т. д.) Может быть, они иного происхождения? Вряд ли. Заселение южной Патагонии началось в конце последнего ледникового периода по мере отступания льдов с севера на юг от высоких террас к долинам. Дольше всего ледяной покров сохранялся на архипелаге Огненная Земля. Возможно, что чоно, кауашкары и яганы (и даже она) появились на своих землях сравнительно недавно — в шестом и пятом тысячелетиях до нашей эры.
Диоген, живущий на краю света
В бидонвиле кауашкаров в Пуэрто-Эдене, куда я приезжаю вместе с аквалангистами «Калипсо» и доктором Клэр-Василиадисом, наиболее гнетущее впечатление на меня производят сами индейцы — ведя бездеятельное, бессмысленное, вялое существование, они безнадежно погрязли в своем отчаянии, как в топком болоте… Будь у них, по крайней мере, хоть чуточка воли, возможно, еще не все было бы потеряно. Но увы… Некоторые народы, столь же обездоленные, не отказались от борьбы. А кауашкары — отказались. Единственное удовольствие, которое они себе позволяют, да и то все реже и реже, — это отправиться в одиночку или всей семьей в плавание по проливам архипелага либо на охоту, чтобы вспомнить добрые старые времена..
Мы хотим ознакомиться с бытом одного из пяти сохранившихся в Пуэрто-Эдене семейных кланов. «Главу» дома — старейшину, хотя он еще не так стар, — зовут Хосе Тонка. Это маленький коренастый человек, чей физический облик вполне типичен для этнической группы, которую он представляет. Все кауашкары невысокого роста: мужчины — от
1 м 54 см до 1 м 58 см (самый высокий мужчина имел рост 1 м 63 см), женщины — от 1 м 44 см до 1 м 46 см.
Но небольшой рост компенсируют очень сильные тело и руки. Руки у кауашкаров чрезвычайно длинные и мускулистые, ведь их постоянное занятие — гребля. Ноги, напротив, кажутся короткими и слабыми. Ступни плоские — отчего так своеобразна и походка индейцев, а подошва покрыта толстой кожей. Суставы же даже у очень пожилых людей сохраняют удивительную гибкость.
Цвет кожи — от светлого коричневато-желтого до темно-коричневого; лицо, как правило, темнее тела. Черты лица монголоидные, скулы широкие, глаза немного раскосые.
