На развороте: Филипп приветствует своего приятеля кита в водах залива Сан-Хосе, изобилующих планктоном.
Проливной дождь с адским грохотом барабанит по крыше домика доктора Пэйна. Вокруг, как Ниагарский водопад, парит земля, прибитая тяжелыми каплями.
Представляю, что сделал этот потоп с нашим лагерем. Едва ливень начинает стихать, я отправляюсь к своим, кругом стоит кромешная тьма. Придя в лагерь, тут же убеждаюсь, что результаты превосходят мои самые пессимистические прогнозы. Дождь мгновенно наполнил арройо водой, и оно превратилось в бурный ручей. Наводнение унесло палатку, где Ги Жуа хранил свою записывающую аппаратуру и рацию. К великому счастью, аквалангисты тут же бросились в бушующий поток и сумели спасти большую часть приборов… Но этим дело не кончилось. Вода по-прежнему продолжает прибывать. Мы вынуждены спешно приняться — кто с лопатами, кто с голыми руками — за постройку запруд, иначе и остальные палатки уплывут по мутным волнам в залив Сан-Хосе… Но, несмотря на все наши старания, остаток ночи мы проводим в спальных мешках, напоминающих пропитанные водой губки. Пол в палатках похож на сплошные озера, а с потолка струями льется вода — короче, как говорит Филипп, роскошными наши апартаменты не назовешь.
Утром все еще дует штормовой ветер. Кому-то из нас приходит в голову построить вокруг лагеря, чтобы уберечь его от сокрушительных порывов ветра, ограду из колючего кустарника — такие ограды сооружают обычно гаучо, ночуя в пампе под открытым небом. Все находят, что это отличное предложение, да и ничего не стоит претворить его в жизнь, так как кусты легко выдергиваются из земли. Плохо только, что они вспыхивают, как пакля. Так что не успеваем мы закончить строительство ограды, как она загорается: мы поставили ограду слишком близко от кухонного очага, и стоило выстрелить угольку, как… Ветер мгновенно раздувает пожар. Того и гляди сгорит весь лагерь, и на какое-то мгновение нас даже охватывает страх, как бы не заполыхал весь полуостров! К счастью, сейчас прилив — вода (на этот раз спасительница!) в двух шагах, и, работая, как одержимые, мы укрощаем стихию.
Во-первых, все вокруг выпачкано в грязи — после наводнения, во-вторых, повсюду пепел — после пожара… Нельзя сказать, что в этот день в моем распоряжении были бодрые и веселые люди… С «Калипсо» за нами прилетает вертолет — решено провести сутки на борту корабля, чтобы как следует отдохнуть. Все принимают это решение, мягко говоря, с некоторым облегчением.
Но на следующий день погода улучшается. Драматические эпизоды борьбы с огнем и водой тут же забываются. И снова на горизонте фонтаны китов.
Киты и свобода
Над полуостровом Вальдес занимается новый день. Ветер совсем стих. Шторм позади. Дождь омыл и словно оживил все вокруг. С травинок на дюнах испаряются миллионы водяных жемчужинок.
Мы с Филиппом медленно бредем по узкому пляжу вдоль лагеря у высохшего (вновь!) арройо. Вот солнечный луч пробивается сквозь облака, окрашивая небо в волшебные тона — фиолетовые, пурпурные, розовые. И тут мы замечаем, что в волнах резвится необычно много китов. Эго стадо со сложившейся структурой; в нем, по меньшей мере, двенадцать взрослых особей и пять-шесть малышей. Киты плывут четким строем, и создается такое впечатление, будто у них есть довольно строгие правила поведения. Однако совсем не похоже, что это сообщество управляется диктатором. Напротив, когда наблюдаешь за китами, самое яркое ощущение — их безграничная свобода. Никаких мук и никакой рисовки, как говорил поэт, в этой бродячей жизни, полной непродолжительной любви и бесконечных игр. Группа соблюдает дисциплину, чтобы оградить себя от двух единственных опасностей, которые подстерегают их в море (не считая гарпунов китобоев), — от навигационных ошибок, которые приводят к выбрасыванию на берег и гибели, и от касаток, которые нисколько не боятся нападать даже на китов весом 40 т.
Погода налаживается, теперь наши дела пойдут веселей. Вернувшаяся в залив Сан-Хосе «Калипсо» — куда более удобная экспедиционная база, чем лагерь у пересохшего арройо. К тому же снова можно пользоваться вертолетом.
Когда пишешь книгу или монтируешь фильм, стараешься, чтобы сюжет был насыщенным. Оставляешь в стороне многочисленные второстепенные эпизоды приключений, о которых идет речь. Опускаешь технические детали, временные трудности, ошибки, поражения — словом, все то, что может наскучить читателю или зрителю.
А для членов отряда «Калипсо», как и для всех искателей приключений такого рода, «второстепенные эпизоды», «технические детали», «временные трудности», «ошибки» и «поражения» составляют существенную часть ежедневных перипетий, и порой именно они приобретают решающее значение. Более того, за незначительными, на первый взгляд, мелочами подобного рода нередко таится смертельная опасность.
Чтобы читатель живее представил себе нашу «мирную охоту» на гладких китов и других животных Патагонии, я хочу дополнить рассказ отрывками из личных «Дневников», которые вели многие аквалангисты. По ежедневным записям легче понять, сколько трудностей стоит за каждым начинанием, и легче почувствовать радость побед.
«Лагерь у затопленного арройо» …Сильнейшая гроза мгновенно наполнила русло водой, и бушующий поток чуть было не унес палатки и снаряжение.
«У самой поверхности, говорит Альбер Фалько, — на меня смотрит кит…» Над крохотным глазом кита полукруглый белый кожный нарост.
«Кто посмеет утверждать, встретив в прозрачной воде взгляд кита, что эти животные не обладают разумом?» — спрашивает Филипп.
Киты: вид сверху («Дневник» Фалько)
«11 ноября. Вот уже почти месяц, как Филипп со своим передовым отрядом изучает фауну Вальдеса. Мы на „Калипсо“ давно пришли в назначенное место, но из-за шторма вынуждены бездействовать. Только сегодня судно возвращается в залив Сан-Хосе. Паша с Филиппом и большей частью отряда — в лагере у пересохшего арройо. А мне поручено провести целый ряд рекогносцировочных полетов. Забираюсь в вертолет и сажусь рядом с Бобом Маккиганом. Мы не собираемся облетать залив Сан-Хосе — нам и так известно, что киты там есть, нас интересует залив Гольфо-Нуэво, где их встречали реже.
Оставив позади Пунта-Пирамидес, то есть едва оказавшись над целью, мы замечаем первое стадо китов. Боб подлетает к нему как можно ближе. Китов всего пятнадцать особей, и с ними нет ни одного малыша. Мы очень рады, что сразу наткнулись на эту группу. Однако сколько затем мы ни кружили над заливом, больше ни одного стада обнаружить нам не удалось. Отчаявшись, берем обратный курс на залив Сан-Хосе, но теперь идем вдоль атлантического побережья полуострова. Внизу под вертолетом бушует море, сильные порывы ветра вздымают огромные волны. На пляжах и скалах отдыхает довольно много морских слонов и южных морских львов. При звуке винтов вертолета бросаются врассыпную небольшие колонии пингвинов и белобрюхих бакланов.
Вот мы снова оказываемся над заливом Сан-Хосе и сразу же замечаем несколько групп гладких китов, одна из них состоит из десяти самок, и каждая с детенышем. Некоторое время забавы ради следуем за этими поразительными морскими яслями… Залив Сан-Хосе, являясь излюбленным „местечком“ китов, — отнюдь не идеальное „местечко для съемок“. Вода в нем мутно-зеленая (думаю, из-за обилия микроскопических водорослей). Видимость здесь всего 3 м. Так что если мы хотим получить хорошие кадры с изображением наших 15 — 18-метровых друзей, снятых общим планом, лучше заниматься съемками в заливе Гольфо-Нуэво, где вода значительно прозрачнее…
