— Я рад, что вам понравилось, — сказал Марлоу еще и тут же отдал микрофон Крису. Тот, продолжая сжимать его руку, пошел к самому краю сцены.

— Ребята, — сказал он тише, чем обычно и таким голосом что в зале тут же тут же воцарилась такая тишина, что Стэну стало страшно. — Мы ужасно рады, что вы пришли сюда. Вы все знаете, все читали, что про нас пишут. — в последующем крике было ужасное негодование, казалось, пошевели сейчас Харди бровью и они разнесут все редакции в городе. — Вы знаете, что меня обвиняют в убийстве. — продолжал Крис, когда крики стихли. — Все это брехня. Не слушайте никого. Я скажу вам правду. Я никого не убивал. Я совсем не такой, как про меня врут. Правда только одна. Я люблю Стэна, а он любит меня. — толпа замерла, застыла, очарованная этой жестокой откровенностью, этой смелой прямотой, этим страшным вызовом, который бросил Харди, испытывая на прочность их чувства. — И я считаю, — возвысил голос Крис, так что он прокатился над толпой, как удар набата, — Что вы можете только порадоваться за нас!

На этот раз толпа бушевала дольше, кто-то рванул на сцену, кого-то удержали, но один, огромный светловолосый парень в залатанной коже и с серьгой в носу, все-таки прорвался, Крис жестом отстранил охрану. Парень подошел к ним. Встал почти вплотную, его серые глаза горели фанатизмом.

— Крис, сказал он, он был в двух сантиметрах от микрофона, который держал Харди и его голос раскатился по залу. — Крис, ты только скажи. Мы вломим этим говнюкам так, что им мало не покажется. Крис, мы все за тебя. Правда, ребята?

— А-А-А!! — взвыл стадион. А парень обернулся к Марлоу.

— Ты отличный парень — проговорил он. — Мы тебя любим.

И на глазах у всей толпы, он стиснул Стэнфорда Марлоу, студента Манчестерского колледжа искусств, любовника Криса Харди и автора текстов к альбому «Ацтеков» «Пылающая Комната» в своих медвежьих объятиях.

Зачем, зачем это нужно было. Я хотел задать ему этот бессмысленный вопрос. Впрочем, может и нужно. Теперь уже без разницы. Никогда впредь не выйду на сцену, не мое это место. Жаль, что ни Крис, ни ребята этого не понимают, ощущение, что оказался на шабаше ведьм, и тебя вот вот разоблачат, что у тебя крест на шее. Конечно, они не виноваты, они любят, что любят, и понимают, что понимают, большего им и не следует открывать, тем более демонстрировать нашу связь с таким вызовом. Ну, что сделано, то сделано. Я не хочу себе признаваться в том, что я был рад всему случившемуся, рад признанию, славе, даже не этому, а тому, что делю ее с Крисом, что сопричастен его пути, так же как и он моему. И все же нужно было быть Харди, чтобы чувствовать себя как рыба в воде в подобной ситуации.

Если бы не наша поездка в JT, я бы мог еще убедить себя в том, что на свете бывают случайные совпадения и нелепые ошибки. Но поверить в это после разговора с господином Крэгом, я уже не могу.

Мы приехали все вместе, Флан все время нервически повторял Крису: «Все выясним, сейчас все уладим, это просто недоразумение». Крис усмехался с таким видом, что было ясно, Микки он не доверяет. Герберт, промоушн-менеджер группы сидел в каменным лицом, я только потом узнал, что он постоянно высказывал свое недовольство в адрес Флана и теперь, вероятно, торжествовал по поводу его провала.

Гай Крэг собственной персоной пригласил нас пройти в большой зал с голубыми диванами и темно-красными жалюзи на окнах. Подали кофе, чай, виски, сок — каждому кто, что потребовал. Хозяин высокий, статный, с темными усами, спокойный и самоуверенный, оглядел всех присутствующих оценивающим взглядом. Флан сжал пальцы рук и несколько раз глубоко вздохнул. Крис полусидел, полулежал, пренебрежительно развалясь, и потягивая сигарету.

— Я вас всех рад видеть, тебя, Крис, и тебя, Джимми, Патрик, — начал Крэг, — надеюсь вы не считаете, что наша компания вас намеренно обманывала?

— Считаем, — довольно агрессивно сказал Харди.

— И напрасно, — спокойно возразил Крэг, — контракт заключен по всем правилам, я правильно говорю господин Флан?

Микки собрался с духом и выпалил речь, которую, он вероятно готовил добрую половину ночи, все слушали его молча:

— Господин Крэг, с одной стороны, как адвокат, я не имею никаких претензий к предмету и условиям сделки, все совершалось по закону, но есть отдельные нюансы, относительно которых я вынужден настаивать на том, чтобы они были пересмотрены в пользу моих клиентов, я со своей стороны уверен в абсолютной законности требований корпорации «Виста», но я нахожу невозможным внесение корректив в уже подписанный документ.

— О чем вы говорите, любезный господин Флан, — довольно фамильярно оборвал его Крэг, — все было подписано и утверждено, как полагается. Вы же сами читали контракт, или вы готовы отрицать очевидное?

— Простите…? — Флан сделал вид, что не совсем понимает о чем идет речь, пытаясь выиграть таким образом время на принятие решения.

— Вы знали обо всех условиях контракта, группа использовала торговую марку корпорации, обязуясь заплатить за это, — он встал и подойдя к столу взял с него диск «Ацтеков» и коробку, которую я уже однажды видел. — Два продукта с одинаковым названием, вы прекрасно знаете, что это нарушение коммерческих прав.

— Да, да — поспешно согласился Флан, — но ведь вы должны были предупредить…

— Это отнюдь не входит в наши обязанности, господин Флан, — цинично возразил Крэг.

Флан замолчал.

— Знаете, что я скажу, — громко заговорил Харди, — я голову даю на отсечение, что ваша фирма на нас руки нагрела. И, если мы это дело до суда доведем, вы это не скроете.

Крэг снисходительно улыбнулся на этот выпад и посмотрел на Криса почти с сочувствием.

— Ну, не стоит так утрировать, Крис, это, конечно, прецедент в нашем сотрудничестве, но в мире шоу-бизнеса бывают всякие сложности.

— Это не прецедент, — вмешался Джимми, — это явное мошенничество, не знаю, что вы с контрактом делали, но его подменили, там не было и речи не о какой корпорации.

— Значит вы отказываетесь мирно решать нашу проблему? — сделал вывод Крэг.

— Нашу? — возмутился Герберт, — это не наша проблема, а непрофессионала-адвоката, вот с него и взимайте в пользу корпорации.

— Я против, господин Герберт, — воскликнул Микки, — я полностью на стороне группы, я сам считаю все это досадным инцидентом, но господин Крэг абсолютно прав, не стоит раздувать из этого целый скандал.

— Что значит скандал? — с непередаваем изумлением на лице отозвался Пэт, — это же деньги, ведь я правильно понимаю вас, Герберт.

— Абсолютно, — решительно отозвался менеджер, который, видимо, задался целью добить своего давнего противника, — все действия господина Флана были направлены против интересов группы.

— Какая чушь, — продолжал защищаться Микки, — никогда это не было, Крис, в конце концов, я столько раз…

— Я всегда предупреждал, чем кончится, ваша деятельность, господин Флан, — не давал ему договорить Герберт.

Крэг с явным удовольствием наблюдал за этой стычкой внутри лагеря противника, на лице Джимми выражалась досада, Крис сидел с отсутствующим видом, а я понимал, что мне вообще не следовал приезжать сюда.

— Итак, мы должны прийти к какому-нибудь компромисс, — суммировал итог всего происходящего Крэг, — корпорация требует отчисления и немедленно, в случае отказа они взыскивают с нас, а мы как полагается компенсируем сумму через суд, но я бы предпочел уладить все по-хорошему.

— Много они хотят, — мрачно спросил Харди.

— Да, сколько там всего получится, — добавил Пэт с тревогой в глазах, ему явно не хотелось расставаться с деньгами.

— Миллион долларов, — пояснил Крэг, — если учесть успех проекта, то сумма невелика.

— Ничего себе не велика, — возмутился Джимми, — за какую-то торговую марку, да мы о ней понятия не имели, ведь правда же, Крис.

— Не имели, — подтвердил Харди без энтузиазма, его должно быть жестоко угнетало все происходящее.