Саймон вздрогнул и отвлекся от своих мыслей. Он посмотрел вниз и увидел Роберта Чжао, стоявшего на пирсе рядом со своей длинной яхтой, на корме которой сегодня развевался «Юнион Джек».

— Сейчас я подойду к тебе, — сказал Саймон.

Подойдя к яхте, он увидел, что на берег сходит губернатор, и кисло отметил про себя, что за эти три года Чжао умудрился подружиться с очень влиятельными людьми. Его Превосходительство прибыл в сопровождении начальника гарнизона Гонконга, будто желая подчеркнуть, что это не просто визит вежливости. Четверо мужчин обошли территорию завода, на их лицах застыло выражение потрясения.

Когда губернатор спросил о размерах нанесенного ущерба, Саймон быстро прикинул в уме и заявил, что восстановление завода и выведение его на проектную мощность обойдется примерно от двух до пяти миллионов фунтов стерлингов. Он ничего не сказал о выплате процентов по кредиту.

Губернатор и начальник гарнизона вскоре отбыли, но Чжао остался. Саймон с удивлением смотрел на него. Он был не настроен находиться сейчас в чьем-либо обществе.

Китаец несколько раз покачал головой, будто собираясь прочесть лекцию, но боясь начать. Наконец он сказал:

— Я знал, что этим кончится. Это наверняка тайваньские террористы.

— В таком случае благодарю за предупреждение.

— Саймон, Саймон… здесь все изменилось. В некоторых отношениях жаль, что это не китайский проект. — Чжао казался искренним. Сегодня он не старался выглядеть утонченным, слегка эксцентричным английским джентльменом.

— Это китайский проект, — сказал Саймон.

— Я хотел сказать, только китайский. Мы могли бы разобраться с террористами в Тайбэе. У нас есть способы.

— Да, ты же хотел, чтобы «Дьюкэнон Юнг» взяла на себя прокладку труб или предоставила в пользование отвертки. Я забыл, Роберт, что именно ты тогда говорил?

— Обмен колкостями делу не поможет, Саймон. — Голос Чжао был полон грусти и упрека. — Нам надо быть конструктивными.

Саймон повернулся и посмотрел на него в упор.

— И какого черта означает эта конструктивность, а?

— Нам надо прикинуть, что можно сделать для спасения завода. Он был построен на благо жителей Гонконга. Это наиболее известное и популярное предприятие за многие годы. Люди будут просто взбешены — они соберутся толпами, чтобы помочь тебе восстановить его.

— Сомневаюсь в этом. Они скажут, что в этом месте плохое влияние стихий, и будут толпиться поодаль, оставаясь в стороне.

— Вот и нет. Но в любом случае тебя это не должно так уж сильно волновать. Это даже не нанесло тебе большого ущерба. — Он сделал паузу. — Или нанесло?

У Саймона с языка почти было слетела горькая правда, но он сдержался и промолчал.

— Я уверен, что ты сможешь найти сегодня в городе широкомасштабную поддержку. Широкомасштабную! — Чжао улыбнулся. — Я и сам могу предложить несколько позитивных решений. Поехали позавтракаем вместе. Ты выглядишь так, что тебе не помешает отвлечься от всего этого на время.

— Излагай свои соображения, Роберт. Я слушаю.

— Ну, если ты на самом деле в затруднительном положении, я буду говорить предельно ясно и сделаю самое масштабное из своих предложений…

— Я не в затруднительном положении.

— Выкупить все это у тебя. — Чжао улыбнулся своей обычной мимолетной улыбкой джентльмена.

— Понятно. Сколько?

— Боже мой, Саймон, еще рано говорить о цифрах. Я хотел только сделать принципиальное предложение: скинь с плеч этот завод.

— Ты уже определился с цифрами, Роберт, я уверен. Пожалуйста, назови сумму.

— Ну что ж… — Тон Чжао вдруг стал резким. — Почему бы нам не взять на себя твой долг Советскому Коммунальному плюс еще кое-что в качестве вознаграждения за идею, за менеджмент и все такое? Я уверен, что мы можем пойти на такой расход.

Прибыла еще одна баржа с рабочими. Бригадир уже разбил их на группы, и люди начали собирать наиболее легкие обломки конструкций, усеявшие участок. Некоторые из них были еще слишком горячими, чтобы за них можно было взяться. Но работа могла занять недели, прежде чем появится возможность приступить к восстановлению завода. Саймон раздумывал над предложением Чжао под грохот досок и обломков, сбрасываемых в кучу. Это был самый режущий душу звук, который он когда-либо слышал.

— Как ты узнал насчет Советского Коммунального? — спросил он.

— Да брось ты, Саймон. Это же Гонконг.

— Это держалось в абсолютном секрете. Даже мой отец не знает об этом. А как ты сумел узнать об этом, Роберт? — Чжао помолчал, и Саймон продолжил: — Скажи-ка мне кое-что еще. Ты знаешь человека по имени Цю Цяньвэй? — Произнося эти слова, он пристально вглядывался в лицо Роберту, но непроницаемое выражение у китайца не изменилось.

— Это имя ничего мне не говорит. А почему я должен его знать?

Саймон отвел взгляд и покачал головой.

— Не важно. Ладно. Ты высказал одно предложение. А остальные?

— Прости, не понял тебя.

— Ты сказал, что у тебя есть несколько позитивных решений. Несколько.

— A-а, ну, это главное из них, которое я детально продумал.

— Понятно. Ты даже не стараешься быть деликатным, не так ли? Скажи Цю, что ответ отрицательный. Понял? Нет?

— Черт, да кто же такой этот Цю?

Саймон перевел взгляд на море. Яхта Чжао с мощным мотором уже доставила губернатора и начальника гарнизона в Гонконг и теперь возвращалась обратно, разрезая серую гладь залива. Солнце, отразившееся от ее борта, окрашенного в светлые тона, попало Саймону в глаза. Он отвел взгляд.

— Должно быть, тебе пора, Роберт.

Чжао всмотрелся в изможденное лицо англичанина и вздохнул.

— Должно быть, пора. Я не хочу оставлять тебя здесь, Саймон. Ты уже все видел. Может быть, я отвезу тебя в город?

Солнце начинало припекать. Влажность достигла своего сезонного пика. Саймон вспотел. Он не менял одежду уже двадцать четыре часа, и она пропахла дымом. Он отчаянно хотел поесть и лечь спать. Но будь он проклят, если он вернется в Гонконг на яхте Роберта Чжао.

— У меня здесь еще много работы. Пока, Роберт.

Он намеренно не поблагодарил за предложение, оскорбив тем самым Чжао, лицо которого приобрело суровость.

— Как хочешь, — ответил он, не озаботившись протянуть Саймону руку на прощание.

Он пошел к пирсу, ловко пробираясь среди обломков, и прыгнул на яхту. Пока она покидала пирс, направляясь в открытое море, он ни разу не оглянулся. Вместо этого он сразу прошел в рубку и велел капитану взять на Гуанчжоу. Затем налил себе выпить и уселся на один из диванчиков напротив своего гостя.

— Ну как? — спросил Цю Цяньвэй.

— Боюсь, не очень хорошо. — Чжао нахмурился, припомнив разговор с Саймоном. — Он категорически отказался.

— Ну конечно.

— Но это, может быть, просто потому, что он все еще в состоянии потрясения.

— Нет. Даже когда он оправится от шока, он не станет более благосклонно рассматривать твое предложение. Могу я попросить себе стакан воды?

— Обслужи себя сам.

Цю налил воды из запотевшей бутыли и вернулся на свое место напротив Чжао.

— Хризантема, у меня есть инструкции для тебя по поводу дальнейших действий… от самого Папы.

— Разве я недостаточно сделал? В контракте больше ничего нет.

— Какой контракт? Ты, наверное, забыл, как много ты нам должен. Ты должен нам деньги и нечто более ценное, чем деньги. К примеру, жизнь…

— Это ты так считаешь. А я думаю, что счет уже оплачен моими услугами, но я готов обсудить это. Почему бы тебе просто не сказать, чего хочет Папа, чтобы я мог обдумать это.

Цю скривил губы.

— Ты понимаешь, в каком положении мы находимся теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Вскоре русские потребуют возврата кредита. Юнг не сможет его выплатить. Поэтому банк продаст его учредительские акции.

— Конечно, так и будет.

— Папа хочет, чтобы ты выкупил его паи на деньги, которые мы тебе дадим, и переправил их нам.

Чжао вертел в руке свой стакан. Когда он услышал, чего хочет Цю, он стиснул стекло с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Красный Дракон удивленно наблюдал, как Чжао затрясся всем телом, но промолчал, выжидая, когда тот ответит ему.