Спускаясь в общий зал и направляясь в отдельную комнату в дальнем конце, Лили услышала, что за столом царит веселье. Молли звонко рассмеялась чему-то, а потом к ней присоединился басовитый смех дяди Джека. Что-то радостно проговорил Чарлз Синклер — и на его слова отозвался Ройал, в низком голосе которого Лили почувствовала улыбку.

У нее забилось сердце в предчувствии чего-то необыкновенного. Пусть это было нехорошо — но она была счастлива возможности снова его увидеть.

Стоило ей войти в комнату, как дядя Джек расплылся в улыбке:

— А вот и моя девочка!

Молли стремительно подбежала к Лили.

— У нас получилось, моя хорошая! Мы вытянули из этого мерзавца целое состояние!

Лили округлила глаза:

— Неужели Лумис расстался с деньгами?

— Еще как расстался, моя дорогая! — ответил Синклер. — Завод произвел на него такое впечатление, что он купил вдвое больше акций миссис Кроули, чем мы планировали. Даже после того как мы получим свою долю, у его светлости окажется немалая часть состояния его отца.

Лили радостно засмеялась. Их план сработал! У них все получилось!

— Какая чудесная новость! Действительно чудесная!

Впервые она позволила себе посмотреть на Ройала.

Его золотисто-карие глаза лучились улыбкой, которая, казалось, предназначалась ей одной. Сердце Лили затрепетало. Как несправедливо, что именно этот мужчина — и только он один — так на нее действует!

Взгляд Ройала задержался на Лили всего секунду, а потом герцог выпрямился и его лицо стало серьезным.

— Вы все сделали безупречно, Лили. Цайя была просто потрясающей. Молли великолепно изобразила старую миссис Кроули, а знакомец Джека Гулливер нанес последний удар. Лумис все проглотил. Он был настолько уверен в том, что предсказание Цайи осуществится, что вложил почти половину своих средств. У Лили на глаза навернулись слезы.

— Я так рада за… за вас, ваша светлость.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— И всем этим я обязан вам, Лили. Если бы вы не познакомили меня с вашим дядей, мой отец никогда не был бы должным образом отмщен. Спасибо. — Тут он повернулся к остальным. — Спасибо вам всем.

— Это надо отметить! — заявил Джек. — Всем принеси выпить, — велел он прислуживающей девице. — Я плачу!

— Нет, — возразил Ройал. — Сегодня угощать буду я. Все разразились одобрительными возгласами. Смех и веселье продолжились. Этот день стал праздником для всех.

Для всех, кроме Лили.

Тем не менее она уже приучилась принимать небольшие победы с благодарностью — и сегодня определенно была одержана одна такая победа. Они пили, ели и разговаривали. Банковский чек Лумиса был сразу же превращен в деньги, которые разделили так, как было оговорено с самого начала. Миссис Кроули исчезла, а Молли с Дотти Хоббс уже вывезли все вещи из дома на Пиккадилли. И никому никогда не удалось бы обнаружить поверенного по фамилии Стивенс.

— Все закончилось, — объявил Ройал. — Мы все можем вернуться к нашим делам, зная, что справедливость восторжествовала.

— Правильно, правильно! — воскликнул Джек, приветственно поднимая кружку. — И у всех в кармане появились монеты!

Лили присоединилась к общему тосту, но ее губы чуть заметно дрожали. В доме Колфилдов она больше не имела права появляться. И теперь, по завершении спектакля, она, возможно, больше никогда не увидит Ройала.

Престон Лумис сидел в своем любимом кресле перед камином, и на губах его играла довольная улыбка. На коленях у него лежал развернутый номер «Лондон таймс». Всю неделю он просматривал газеты, выискивая там статьи, посвященные положению в Америке.

Напряженность между северными и южными штатами нарастала. Обе стороны втайне вооружались. В северных штатах имелись заводы, которые со временем удастся переоборудовать для выпуска оружия, а вот Юг был преимущественно аграрным. Обеим сторонам нужно было приготовиться — на всякий случай. Им необходимо было оружие — и начиная с прошлой недели Лумис вошел в оружейную промышленность самым солидным образом.

Его улыбка стала шире.

Дочитывая газету, он вздрогнул, неожиданно услышав от двери голос дворецкого:

— Извините, что побеспокоил вас, сэр, но вас хочет видеть мистер Макгру.

Тяжело ступая, Барт Макгру вошел в кабинет. Престон начал было улыбаться — однако явное напряжение, написанное на уродливом лице Барта, заставило его насторожиться.

— Что случилось?

— Я отнес записку в дом цыганки, как вы просили. Он написал Цайе, желая поскорее ее увидеть.

— Да, и что она сказала?

— Ее там не было, хозяин. Она исчезла.

— Исчезла? Как это — исчезла?

— Она цыганка, хозяин. Думаю, собрала вещички и уехала. Все слуги тоже разошлись. Вы же знаете этот народ.

Лумис вздохнул. Да, цыгане — народ свободный и ненадежный. Ему следовало бы ожидать чего-то похожего, однако он все равно почувствовал сильное разочарование.

— И на этом плохие новости не закончились.

Престон приподнял бровь:

— Что еще случилось?

— После ее дома я решил зайти к тому типу Стивенсу, который служит у той старой дамы, Кроули. Просто на всякий случай, знаете ли.

— Это ты хорошо сообразил.

— Я пошел по тому адресу, что был на карточке, которую вы мне дали. Там никто не слышал ни о каком мистере Стивенсе.

Лумис скрипнул зубами.

— Не может быть!

Макгру ничего не ответил, и его молчание оказалось красноречивее любых слов.

— Но ты же не думаешь… Не может такого быть! Это просто какая-то ошибка. Пойди на завод, спроси у управляющего, как найти поверенного миссис Кроули. Если это не поможет, найди саму старуху. Она уже несколько недель гостит у леди Тэвисток.

— Уже сделано, хозяин. Управляющий никогда не слышал о Стивенсе. Если на то пошло, то и о миссис Кроули он не слышал.

Престона затошнило.

— Что… что ты хочешь сказать?

— Управляющий сказал, что владелец завода — лорд Найтингейл. И завод принадлежит ему уже много лет.

Престон судорожно сглотнул, ощущая во рту горький привкус желчи.

— Этого не может быть! Найди миссис Кроули. Пойди в особняк графини Тэвисток. Там кто-нибудь должен знать…

— Уже поговорил с кухаркой ее сиятельства, миссис Гарви. Она сказала, что старуха познакомилась с леди Тэвисток совсем недавно, на каком-то шикарном приеме. Старуха ей понравилась, и ее сиятельство предложила ей погостить перед отъездом домой, в Йорк. Она уехала пару дней назад.

Престон инстинктивно сжал кулаки. Этого просто не могло быть — и в то же время все инстинкты буквально кричали о том, что его обманули.

— Нет!

Барт промолчал. Он всегда все доводил до конца. Напоминать об этом не было смысла. Оба прекрасно понимали, что именно произошло.

— Надо их найти! — прошипел Престон сквозь зубы, которые стиснул с такой силой, что едва мог говорить. — Надо их всех найти. Я хочу знать, кто это сделал, и хочу вернуть мои деньги обратно!

— Я понял.

— Ты с этим справишься? Ты сможешь их найти?

Барт выпрямился во весь свой немалый рост и расправил тяжелые плечи:

— Можете на меня положиться, хозяин. Я вас не подведу.

Макгру зашагал к дверям, а Престон тяжело опустился обратно в свое кресло. Его обманули и провели! Он никогда бы не подумал, что такое возможно. В своем деле он был лучше всех — был самым лучшим. Ему не было равных!

Он скрипнул зубами. Он явно ошибался. Теперь вставал вопрос о том, кто это сделал и как заставить этих людей заплатить.

И на этот раз ему будут нужны не только деньги.

Одетая в строгое платье из светло-серого бархата, отделанного темно-зеленым шелком, Джослин стояла у дверей недавно построенного городского дома, принадлежавшего Кристоферу Баркли.

Было субботнее утро — прошло две недели с того дня, как объявили о ее помолвке. Все это время ушло у Джо на то, чтобы все обдумать, набраться храбрости — и начать действовать. Дрожащей рукой она взялась за дверной молоток и постучала в дверь. Сердце ее колотилось в груди так, словно она всю дорогу от дома бежала бегом. В каком-то смысле она действительно убежала. Убежала со встречи с родителями, которую назначила для того, чтобы сообщить им о своем решении — о том, что она разрывает помолвку с герцогом Брэнсфордом.