После трагической смерти сурового повелителя Персии Ага-Магомет-хана на престол вступил его племянник Фет-Али-хан, известный более под именем Баба-хана. Под его правлением в Персии затихли междоусобия, но это спокойствие не было прочным, так как многие из ханов готовы были избавиться от персидской зависимости. Цицианову было поручено поддерживать дружбу с лицами, нам преданными, и вновь войти в сношение с теми ханами, которые будут склоняться на сторону России. Отношения же с Персией были миролюбивы.
Турция, внешне оставаясь спокойной и поддерживая миролюбивые отношения с Россией, тайно интриговала среди магометанского населения Кавказа, восстанавливая его против нас. Особенно беспокойным соседом был паша ахалцыхский. Обращая весьма мало внимания на власть султана, он держал у себя лезгин и вторгался в русские пределы.
Наиболее значительные ханы и владетели, с которыми Цицианову приходилось иметь дело, были: Шейх-Али-хан дербентский и кубинский — высокомерный, надменный, предприимчивый, властолюбивый и интриган; Мустафа-хан ширванский (шемахинский) — храбрый, хитрый, славолюбивый, предприимчивый и искусный в военном деле; Сурхай-хан казыкумыкский — весьма храбрый, твердый и осторожный, непримиримый враг христиан, имевший большой вес в Дагестане. Прочие же, как аварский хан и кадий табасаранский, были молоды и никакого влияния на ход событий на Кавказе в это время иметь не могли. Гуссейн-хан бакинский был человек слабый и трусливый, Мир-Мустафа талышинский — весьма слабый и ничтожный.
На Северном Кавказе народы к западу от верхнего течения Терека делились на кабардинцев, осетин и черкесов. Первые две народности перешли в подданство России еще в XVI в., что же касается черкесов, которые в официальной переписке назывались закубанцами, то они находились под покровительством Турции. Чеченцы и лезгины считали себя вольными и независимыми.
Незначительность боевых средств заставляла тогдашних главнокомандующих поддерживать горцев в постоянной вражде между собою, не допуская их объединения, могущего стать для нас опасным.
4 декабря 1802 г. Цицианов прибыл в Георгиевск. И вскоре после своего прибытия, с целью ограничить хищничество кабардинцев в наших пределах, решил построить укрепление около углекислого источника Нарзана, где ныне находится Кисловодск и где сосредоточивались все арбяные дороги к реке Кубани.
Новый главнокомандующий, зная наклонность азиатских владык к хитрости и вероломству и страх лишь перед силою, решил действовать иначе, чем его предшественники. Вместо ласки и уступок он проявил твердость и энергию, так как находил, что главная политика в Азии — сила, а лучшая добродетель — храбрость. Во время переговоров были установлены некоторые общие правила для безопасности нашей торговли вдоль Каспийского побережья. Многим из горских владетелей от русского правительства выдавались денежные субсидии. Эти субсидии, собственно, были необходимы для трех владетелей, а именно: кадия табасаранского, шамхала тарковского и уцмия каракайтагского, владения которых, простираясь от Кизляра до Дербента, составляли непрерывную побережную часть Каспийского моря. Далее эта полоса принадлежала ханам дербентскому и бакинскому, на которых надлежало обратить особое внимание.
Бакинская область в прежние времена принадлежала дербентскому хану. Шейх-Али-хан хлопотал о том, чтобы возвратить ее и присоединить к своим владениям. Бакинское ханство недолго оставалось самостоятельным и независимым, оно скоро стало подданным ширванских ханов. Видя стесненное положение Гуссейн-хана бакинского и желая присоединить бакинский порт к владениям России без военных действий, Цицианов старался убедить хана о постановке двух батальонов русских войск в Баку и через присланного ханом уполномоченного Ала-Верды-бека заключил условие на подданство России.
Донося об этом условии, Цицианов признавал необходимым тогда же занять нашими войсками Дербент и Баку, ссылаясь на то, что другого столь удобного случая не будет. Мысль о занятии Дербента и Баку обратила на себя внимание Александра I и подверглась всестороннему обсуждению, но Зубов, от которого было затребовано мнение, высказал, что занятие вообще всех прибрежных городов Каспийского моря он считает преждевременным. Кроме того, занятие Баку, Дербента и других городов могло подорвать к нам доверие горских владетелей, что противоречило предначертанной государем политике. Ввиду этого император не согласился на занятие Дербента нашими войсками. Тем не менее, когда в Петербурге было получено известие о переговорах, начатых Цициановым с бакинским ханом, было сделано распоряжение об отправлении в Грузию двух полков с Кавказской линии, дабы иметь возможность в случае надобности опереться на силу. Но переговоры с бакинским ханом были прерваны из-за вмешательства Мустафы-хана ширванского, бороться с которым было трудно.
1 февраля 1803 г. Цицианов прибыл в Тифлис. Он начал с того, что удалил Коваленского от должности правителя Грузии, а на его место назначил генерал-майора Тучкова. Затем принял меры к удалению членов царского грузинского дома (их было до 90 человек обоего пола); пришлось прибегнуть к силе. При приведении этой меры в исполнение одною из цариц, а именно царицею Марией, был убит генерал Лазарев[105].
В первой половине 1803 г. в Грузии оставались лишь царевичи Александр, Юлон и Теймураз, которые не переставали подстрекать народ и искать посторонней помощи. По подговору царевича Александра, лезгины, и без того бывшие беспокойными соседями, одновременно небольшими партиями в разных местах вторглись в Грузию. Расположенные на границах наши войска не могли уследить за каждой мелкой толпой преимущественно конного неприятеля.
Фельдмаршал Иван Федорович Паскевич, граф Эриванский, князь Варшавский
В течение зимы 1803 г. ходили слухи о готовящемся нападении лезгин в значительных силах. Желая предупредить это вторжение, Цицианов поручил генералу Гулякову передвинуть отряд к броду Урдо на Алазани и избрать места для постройки редутов, которые могли бы затруднить лезгинам вторжение в Грузию. Этой мерой предполагалось прервать прямой путь в Ахалцых и заставить лезгин делать объезды на Карабаг. При успехе Гуляков должен был следовать далее и потребовать, чтобы лезгины выдали царевича Александра, согласившись ввести в Джары и Белоканы русские гарнизоны.
2 марта Гуляков двинулся в Джарскую область с отрядом, состоявшим из 3 батальонов с 8 орудиями и 2 сотнями казаков. Сверх того при отряде было грузинских князей, дворян и местных жителей до 4500 человек.
Экспедиция была удачна. Гуляков встретил лезгин при броде Урдо, разбил их и, преследуя, занял Белоканы — сильно укрепленное лезгинское селение — и уничтожил его.
Пользуясь этим успехом, Цицианов не хотел ограничиться введением в Джары и Белоканы русских гарнизонов и поручил Гулякову требовать принятия присяги на подданство.
Союзник джарцев нухинский хан, узнав о занятии Белокан, предлагал свое посредничество. Надеясь на помощь нухинского хана, джарцы не согласились исполнить наши требования, и потому Гуляков принужден был продолжать с отрядом движение на Джары, самое главное и богатейшее селение лезгинских вольных обществ, которое и занял 29 марта без всякого сопротивления. Результатом этого похода было полное подчинение джаро-белоканских лезгин.
Для утверждения нашего господства в этом округе при броде Урдо был построен на батальоне редут, названный Александровским, и учреждены посты: вверх по реке Алазани при Царицынском колодце и вниз по течению реки при урочище Карагач, каждый для двух рот.
Покорение Джаро-Белоканской области все еще не обеспечивало спокойствия в Грузии, так как продолжавшиеся интриги членов грузинского царского дома распространились далеко за пределы Грузии и отразились на владетелях Имеретии и Мингрелии. Имеретия и Мингрелия, включая сюда Лечмух, входили прежде в состав грузинского царства. Во главе Имеретии стоял царь, а Мингрелии — Дадиан, с неограниченными деспотическими правами по отношению только к тем подданным, которые не имели возможности им сопротивляться; сильные же сопротивлялись правителям, значительно ослабляя власть обоих владетелей.
