После бегства Мерославского Меленцкий не перешел прусскую границу, а прошмыгнул на русскую территорию и усилил свою банду до тысячи человек присоединением шайки Гарчинского, прибывшей из Познани. Однако 18 февраля отряды майоров Дыммана и Москвина погнали его к северо-западу от Казимержа и приперли к прусской границе, где банда была захвачена прусскими войсками. В это же время разбиты другие банды, меньшего значения, произведены аресты, а сам предводитель в Калишском воеводстве Руцкий застрелился при аресте.

Из выдающихся повстанческих действий следует отметить Чаховского. После исчезновения Лангевича у Чаховского осталось не более 270 человек, составивших ядро многочисленной банды, с которой энергичный довудца держался в Радомском отделе почти 3 месяца. Дисциплина была железная, организация отличная — стрелки с бельгийскими штуцерами, косинеры, конница. Небрежность в сторожевой службе жестоко каралась, часто смертью. Спали все с оружием при себе.

24 марта присоединилась банда Кононовича — 546 человек. 25 марта Чаховский, угрожая револьвером, заставил присоединиться Грелинского (450 человек); 3 апреля подошел Лопацкий (250 человек); а потом банда еще усилилась до 2 тысяч.

4 апреля майор Ридигер из Илжи начал преследование Чаховского. Вечером Грелинский под прикрытием темноты ушел от Чаховского и попал между отрядами генерала Ченгеры и полковника Эрнрота. 5-го Грелинский расположил банду на ночлег у д. Брод, а сам уехал за 25 верст с романтическими целями. 6 апреля в его отсутствие банда была разбита, только 100 человек ускользнуло и присоединилось к Чаховскому, который в наказание вооружил их палками. Грелинский бежал и потом попал под революционный суд.

10 апреля в лесу у д. Стефанково на Чаховского напал отряд майора Донец-Хмельницкого. Здесь был убит лучший сподвижник Чаховского, Гржмот (псевдоним русского офицера Доброгосского). Чаховский повесил взятых в плен 4 солдат и командира 6-й роты Полоцкого полка ш.-к. Никифорова (раненного двумя пулями), после продолжительного и жестокого издевательства. Никифоров держал себя с полным достоинством, резко отвечал Чаховскому, когда же его повесили, то вдруг правая рука его со сжатым кулаком поднялась и долго грозила изуверам, что на них произвело сильное впечатление.

Чаховский вешал на каждом ночлеге крестьян, заподозренных в недостатке усердия. Так, 12 апреля было повешено 11 человек.

24 апреля Чаховского настиг подполковник Насекин и начал у д. Ржечнев теснить арьергард. Когда несколько пуль попало в главные силы повстанцев, возникла паника. Ни угрозы, ни гнев старого довудцы, который лично стрелял в беглецов, не помогли: все бросились врассыпную в илженские леса. Из 1400 человек у Чаховского почти ничего не осталось: часть людей продала оружие евреям, однако к 1 мая Чаховскому удалось собрать и устроить значительную банду, только подчиненные ему Янковский и Кононович не хотели быть под его командой, да и между собою ссорились. После дела 2 мая с отрядом полковника Эрнрота в рознишевских лесах, Янковский ушел за Вислу, а Кононович — за Пилицу в Варшавский отдел.

К 13 мая Чаховский едва сформировал банду в 450 человек, с которой 14 мая имел дело в хрусцевском лесу с отрядом полковника Булатовича из Радома. Потери повстанцев оказались значительными. Чаховский ушел в казеницкие леса и здесь узнал, что поблизости стоит Кононович. Немедленно ему было приказано присоединиться, но Кононович отказался в дерзких выражениях. Старик был так возмущен, что поднял свою истомленную банду и двинулся на Кононовича, но последний успел уйти — только передовые конные обменялись выстрелами. 21 мая Эрнрот недалеко от Радома захватил бричку, в которой ехал Кононович с адъютантами. Теперь в Радомском отделе остался только Чаховский. 28 мая для его преследования выступил подполковник Суханин с 3½ рот. и эск.

Чаховский уходил от него без отдыха, 30 мая устроил ему весьма искусно засаду в заводе у д. Новые Заклады и, наконец, был настигнут в лесах у д. Ратай (близ Вонхоцка). Банда рассеялась, сам Чаховский, раненный пулею в руку, уехал в Краков.

Прибытие подкреплений к русским войскам. Итак, в конце февраля русские всюду одержали решительные успехи, но восстание возгорается вновь. В середине марта второй раз повстанцы всюду разбиты, но как бы новые силы вливаются в восстание, и оно продолжается. Войска были нужны: для борьбы с бандами, занятия важнейших мест, охранения железной дороги, надзора за границею, защиты населения от грабителей, исполнения полицейских обязанностей и даже для надзора за действиями гражданской администрации. Оказалось, войск недостаточно для усмирения мятежа. Поэтому в Варшавский округ были направлены: 2 гвардейских кавалерийских полка с конной батареей (прибыли в феврале 1863 г.), 2-я гвардейская дивизия со стрелковым батальоном (прибыла в марте), 10-я пехотная дивизия со стрелковым батальоном и 7 донских казачьих полков (начали прибывать с марта). Кроме того, по мере усмирения восстания в остальном западном крае были двинуты в Царство 2-я и 8-я пехотные и 3-я кавалерийская дивизии.

В Юго-Западном крае в конце апреля появились шайки в Волынской губернии, перешедшие из Галиции, а затем в Киевской губернии, особенно в Васильковском уезде, в имении графов Браницких. В Подольской губернии восстания не было, главным образом вследствие ее безлесья. В Киевском округе было русских войск до 45 тысяч. Этого оказалось не только достаточным для подавления восстания в пределах округа, но даже для помощи в сопредельных частях Люблинской и Гродненской губерний. Местное население (малороссы) приняло самое деятельное участие в истреблении шаек. «Золотые грамоты» агитаторов, призывавшие население к бунту и обещавшие им землю и освобождение от податей, не действовали: священники отказывались их читать, а крестьяне слушать. В д. Гасташке повстанцы уплатили крестьянам по 2 рубля каждому за принятие грамот.

Главной и наиболее многочисленной бандой оказалась Ружицкого, сосредоточившаяся близ м. Полонного в Волынской губернии. После поражений у сс. Мирополь (5 мая) и Миньковцы (10-го) остатки банды в ночь на 17-е перешли в Галицию, где сдались австрийцам.

Восстание в Северо-Западном крае. Одновременно с появлением вооруженных банд в Царстве начали формироваться шайки и в соседней Гродненской губернии. У м. Семятичи (Бельск. уез.) собралась шайка до 5 тысяч. Главным деятелем был Рогинский. После боев 25 и 26 января с отрядом генерал-лейтенанта Манюкина (7 рот, 1 сотня, 4 орудия) банды ушли, и некоторые из них вернулись в Люблинский отдел. Сам Рогинский потом в Пинске был арестован крестьянами.

В феврале появились повстанцы в Виленской губернии, а в первой половине марта и в Ковенской. В Вильну приехал из Петербурга Сераковский, принял имя Доленга, провозгласил себя литовским и ковенским воеводою, сформировал себе банду более 3 тысяч и направился встречать высадку на берегах Курляндии, которую затеял центральный комитет, чтобы придать значение восстанию как воюющей стороне.

Действия генерал-майора Гонецкого (12–28 апреля). Так и не дождался Сераковский высадки. Большая банда стояла на фольварке Кнебе, среди большого леса к северу от м. Оникшты, Вилькомирского уезда. Узнав о движении русских со стороны Вилькомира, повстанцы 21 апреля потянулись к м. Биржи и на пути усилились бандами Поневежского и Ново-Александрийского уездов. 22 апреля в Оникшты прибыл Гонецкий (5½ роты, эскадрон и 120 казаков). Желая отрезать повстанцев от поневежских лесов, он выдвинул майора Мерлина (1½ роты, 70 казаков) на д. Шиманцы и майора Гильцбаха (2 роты, взвод улан) к м. Субоч; остальные 23-го перешли в Шиманцы. 25 апреля Мерлин настиг у Медейки Сераковского (800 человек), опрокинул и начал преследовать.

Гонецкий соединился с Мерлиным у Медеек и 26-го в 2 часа дня пошел по следам шайки, которую обнаружил у д. Гудишки на крепкой лесной позиции, прикрытой слева болотистым ручьем, а справа упиравшейся в деревню. Густая цепь стрелков занимала опушку леса; ее подкрепляли колонны косинеров. Здесь у Сераковского сосредоточились 3 банды, до 1½ тысячи. Русские стрелки и спешенные казаки, открыв огонь, быстро сбили передовую цепь поляков и погнали по болотистому лесу. Повстанцы пытались устроиться, но были совершенно рассеяны. Около 300 человек успели, однако, присоединиться к находившейся невдалеке шайке ксендза Мацкевича. Потери русских: 5 убитых, 28 раненых.